– Сколько я буду должна за уборку?
Влад махнул рукой:
– Не грузись! Устроишься на работу, тогда и рассчитаешься! Пока я тебя проспонсирую.
– С какой стати?
Влад оторвался от пакета и серьезно посмотрел мне в глаза:
– Потому, что ты мне нравишься.
Я почувствовала, что краснею.
– То есть, по-дружески, – быстро поправился мой новый знакомый.
– Оригинально!
– Лиз, ты только не сопротивляйся! – попросил Влад. – Знаешь, какой я надежный мужик? Дай проявить себя! Не глуши инициативу!
Я неуверенно пожала плечами:
– Ну… хорошо.
– Отлично! – возликовал Влад. – Давай, доставай посуду, будем завтракать. Безобразие, у тебя даже микроволновки нет! А, ладно, пицца еще теплая… Овощи помой и нарежь. Или нет, лучше я сам это сделаю, ты копаешься долго.
Вот под такой аккомпанемент состоялся наш завтрак. Ворчал Влад удивительно уютно и необидно, совершенно не так, как Димка. Димка брюзжал, и все его брюзжание так или иначе было связано с деньгами. Влад отбирал работу у меня из рук, сердился, что я все делаю медленно, и… освобождал меня от всех забот. Интересно, он всегда такой или надел на время парадную личину?
Мы позавтракали вкуснейшей пиццей с грибами и томатами, запили свежевыжатым яблочным соком, который Влад привез с собой в пластиковой бутылке. После этого выпили по чашке чая и убрали со стола.
– Все, – сказала я, оглядывая кухню. – Порядок.
– Что такое порядок, ты узнаешь сегодня вечером, – снисходительно ответил Влад. – Ладно, собирайся, поехали.
– А уборщица? Как она войдет?
– А! Я ей дал дубликат ключей, – спокойно ответил Влад.
Я чуть не свалилась с табурета:
– Ты сделал дубликаты моих ключей?!
– Да. А что такого? Да ты не волнуйся, я эту тетку знаю лет пять! Она у меня дома порядок наводит. Хорошая бабушка, зовут Анной Ильиничной. Она все замечательно уберет, отзвонится мне на мобильник. Мы приедем, примем работу и заберем ключи. Все. Какие проблемы?
Он был так убедителен, что я не нашлась, что ответить. Хотя на мой взгляд, делать дубликаты с ключей постороннего человека без его разрешения, мягко говоря, некрасиво.
– Ну, тогда ладно.
Наверное, это прозвучало не очень радостно, и Влад рассердился.
– Господи, да что тут воровать?! У тебя что, филиал Оружейной палаты? Или бриллиантовые россыпи?
– Тут вещи, которые мне дороги, – ответила я. – Безделушки, сувениры, фотографии… Все, что не хочется видеть в чужих руках.
Влад поджал губы.
– Зануда, – сказал он наконец. – Смотри на жизнь проще!
Прежде чем уйти, я подошла к книжному шкафу. Сняла со стеклянной дверцы длинную цепочку, на которой висел странный медальон, и повесила себе на шею.
– Что это? – спросил Влад, с интересом разглядывая украшение. Хотя назвать эту вещь украшением можно было только условно.
– Это Динкин амулет, – объяснила я. – Ей отец подарил. Давно, когда она только родилась.
– Странная вещь. – Влад потрогал цепь. – Железо.
– Да, – согласилась я. – Цепь железная.
– А это, по-моему, кусок горной породы.
Пористый кусок камня был заключен в железный круг. Вниз от него шли две расходящиеся прямые, перечеркнутые посередине. Проще говоря, на куске камня висела русская буква «А». Только перекладина буквы была почему-то не ровной, а изогнутой.
– Странное украшение.
Я потрогала камень. Он имел удивительное свойство оставаться теплым в любое время года.
– Может, и странное, но это память о Динкином отце. Она вечно разбрасывает свои вещи. Вот и забыла амулет у меня.
– Странная вещь, – повторил Влад. И заторопился: – Давай, Лиза, собирайся живей!
Влад схватил меня за руку и потащил к выходу.
До Ленинского проспекта мы ехали почти час. Приемник пел хриплым голосом Криса Ри, и песня наилучшим образом иллюстрировала дорожную ситуацию.
– Дорога в ад, иначе не скажешь, – пробормотала я, рассматривая длинную вереницу машин перед нами.
– Что ты говоришь?
– Я говорю, с ума сойти можно!
– Можно, – согласился Влад. – Но не нужно. Еще немножко терпения – и мы дома.
…«И мы дома». Фраза отчего-то несколько раз прокрутилась у меня в голове. И отчего-то подняла мне настроение.
«Приди в себя, – вылез внутренний голос со своими вечными нравоучениями. – Он не имел в виду, что это ваш общий дом! Он имел в виду…» «Отстань! – перебила я, не дослушав. – Я тоже ничего такого в виду не имела!» «Врешь! – уличил внутренний голос. – А новые джинсы? А косметика в будний день? А парфюмерная вода, которую ты держишь для особых случаев? Влад тебе нравится!» «Нравится, – не стала спорить я. – И что с того? Он хороший человек! Возится с моими проблемами, как со своими собственными. Я ему благодарна…» «Ха! – насмешливо произнес внутренний голос. – Она ему благодарна! – Тут же сменил тон и грустно завершил: – Не питай иллюзий. Потом бывает очень больно с ними расставаться. Вспомни ту девицу из кафе. Лет двадцать, не больше. А размер одежды? А фигура? А лицо? А как одета? Вспомнила?»
Я промолчала.
«А еще вспомни, как твой друг на нее смотрел, – продолжал добивать меня внутренний голос. – Вспомнила?»
Я только вздохнула.
«Вот так, – подвел итог мой мучитель. – Не настраивайся на то, что невозможно по определению. Вспомни, что Влад поначалу принял тебя за бабушку-сплетницу».
Я могла бы ответить, что сегодня он разглядел меня гораздо лучше, но не ответила. Сравнение с ослепительной красоткой из прошлого Влада было слишком сильным ударом.
– Что с тобой? – спросил Влад.
Я очнулась от невеселых мыслей и посмотрела на приятеля.
– Ты стала какая-то грустная.
– Тебе показалось.
Влад бросил на меня быстрый взгляд и доложил:
– Мы у цели.
Машина въехала в большой двор, заставленный различными импортными автомобилями. Я вышла наружу, окинула взглядом огромную каменную махину, построенную во времена сталинской диктатуры. Только несознательные граждане почему-то все равно хотят жить именно в таких домах. Может, не такие они и несознательные? Сталинские дома отличаются не только внешним видом, но и отличной планировкой, хорошей звукоизоляцией и качественными стройматериалами. Например, вот этот домик построен из пиленого камня. Это означает, что в жару стены не раскаляются, а в холода не замерзают. Очень комфортные условия для проживания.
– Ну, что же ты остановилась? – весело спросил Влад. И добавил, указывая рукой на подъезд: – Нам туда!
Мы вошли в прохладный вестибюль, поздоровались с консьержем. Перед нами распахнул двери новенький лифт с зеркалом. Стенки его были не только не исцарапаны гвоздем, но даже не исписаны фломастером!
– У вас в подъезде нет детей? – спросила я, не сдержав зависти.
– Как это нет? – удивился Влад. – Полно!
– А почему лифт в таком идеальном состоянии?
Мой новый друг осмотрел кабину так, словно увидел ее впервые.
– Не знаю, – признался он виноватым голосом. – Как-то не задумывался.
А я задумалась. Интересно, почему в нашем доме новый лифт просуществовал в нормальном состоянии только месяц? А потом зеркало разбили, стены исцарапали, потолок выжгли спичками. И стал лифт, как лифт. А в доме Влада дети ведут себя, я бы сказала, по-человечески. Почему такая несправедливость?
Ответа я найти не успела, потому что мы приехали на нужный этаж. Влад подвел меня к большой красивой двери, которую я видела на рекламном снимке в газете, побренчал ключами. Открыл замки, гостеприимно указал на просторный светлый холл.
– Прошу!
Я вошла, оглядываясь кругом. Представляю, какое впечатление после такой прихожей производит моя! Темная, какая-то закопченная, маленькая… А тут можно гопак сплясать, и ничего. Места хватит.
– Ты извини, – сказал Влад, сбрасывая кроссовки. – Я на минутку.
Он скрылся где-то в необъятных просторах квартиры, и через минуту я услышала:
– Сорок пятый? «Ковбой» на связи. Сто двадцать один, сорок два, двенадцать. Да, вернулся. Все в порядке. Спасибо.
Я сняла туфли, дошла до поворота коридора и заглянула в широкую арку.
Кухня. Почти такая же роскошная и просторная, как у Димки. Отчего-то при виде дорогой мебели и современной техники мне стало не по себе. Пропасть между мной и Владом становилась все непреодолимее. Хотя, повторяю, никаких видов на него я не имела и планов не строила. Я старалась помнить свое место: просто хороший друг, попавший в беду. Вот Влад со мной и носится, пока ему не надоест. А когда надоест… Я подавила тяжелый вздох. Настроение, с утра бывшее на высоте, скатилось ниже уровня моря. Не нужно думать о всякой ерунде. У меня сестра в опасности, а я тут распереживалась из-за какого-то мужика!
– Нравится? – спросил Влад.
Я вздрогнула от неожиданности.
– Черт бы тебя побрал! Подкрался, как не знаю кто!
Влад засмеялся.
Я обвела взглядом кухню и мстительно сказала:
– Порядок, как у старой девы!
– Зато у тебя бардак, как у старого холостяка, – не остался в долгу Влад. Тут же заметил мои сдвинувшиеся брови и поднял руки: – Все-все! Мир! Чаю хочешь?
– Нет.
– Тогда пошли на экскурсию. Покажу тебе свою хибарку.
Квартира выглядела одновременно стильной и уютной. Похоже, здесь поработал хороший декоратор.
– Ну, как? – спросил Влад после того, как мы обозрели последнюю третью комнату, служившую библиотекой и кабинетом.
Я уселась на диван, удивительно удобный и красивый, и сказала:
– Впечатляет.
Подумала и зачем-то добавила:
– А у нас тоже была трехкомнатная. Раньше, когда мама была жива. А потом я подумала, что Динке нужна своя территория, и разменяла…
Я не договорила и вздохнула. День перестал казаться солнечным, а сама я почувствовала себя старой, убогой и несчастной. Я не завидовала, нет! Я вообще ненавижу и презираю это чувство! Повторю: мне стало казаться, что между мной и мужчиной, который мне нравится, расширилась пропасть. Мы еще немного помолчали. Потом Влад сказал: