– Так… ну что же… как видите, у нас есть много гробов, – широко развела она руками. – Они все разные и выполнены в единственном экземпляре. Наша фирма гарантирует, что вы станете обладателем уникального шка… гроба, и больше ни у кого такого шка… гроба не будет… Высококачественные натуральные материалы, из которых сделана наша продукция, обеспечат вам комфорт и прослужат долгие годы, – выдала Аля и, обернувшись, вжала голову в плечи.
Клиент смотрел на нее с ужасом и отвисшей челюстью. Аля откашлялась, заглянула в инструкцию, сконцентрировалась и про себя прочитала первый пункт, с которого, по указанию Сан Саныча, нужно было начинать работу: «Мы искренне сочувствуем вашей утрате и понимаем, как вам в эту минуту тяжело. Поэтому, чтобы облегчить вам неприятную процедуру выбора, позвольте сразу перейти к делу и задать несколько вопросов». Аля растерянно смотрела в лист бумаги. Кажется, интуиция ее сильно подвела. Но ситуацию можно было легко исправить.
– Я искренне сочувствую вашей утрате, – торжественно начала Аля.
– Может, без формальностей в данном случае обойдемся, – недовольно перебил ее клиент, но Аля уже не могла остановиться и продолжала, как автомат, цитировать первый пункт инструкции:
– Я понимаю, как вам в эту минуту тяжело…
– Да уж, – ехидно сказал клиент и опять ей подмигнул.
«Вот придурок», – подумала Аля.
«Идиотка», – с досадой подумал Клим.
– Поэтому, чтобы облегчить вам эту неприятную процедуру выбора…
– Будьте любезны, побыстрее, – умоляюще попросил Клим.
– Позвольте сразу перейти к делу и задать вам несколько вопросов… – пискнула Аля. Что же ее, в самом деле, так заклинило-то!
– Задавайте уже свои вопросы, елки-палки! – заорал Клим.
– Какой размер? – тоже заорала Аля.
– Что – размер? – прорычал Клим, девица достала его окончательно.
– Вы что, издеваетесь, да? – разозлилась Аля. – Вот здесь в инструкции ясно, черным по белому, написано: первым делом спросить, какой у клиента размер?
– Ну знаете ли, это уж слишком! – потрясенно выдохнул Клим.
– Что слишком? Я вас по-хорошему спрашиваю, а вы, видите ли, не знаете. А я откуда это могу знать?
– Что вы ко мне привязались, – сообразив наконец, о чем его спрашивает эта ненормальная, возмутился Клим. – Я же сказал вам – гроб нужен нестандартный.
– Так, ладно, быстренько успокоились, сосредоточились… Что там еще у нас в инструкции? Ах, да. Пол какой у… у…
– Господи, ну какая разница! Допустим, женский – девочка, – выдавил из себя Клим.
– О, мне так жаль! – всплеснула руками Алевтина. Ей стало стыдно, что она так грубо разговаривала с мужчиной, он же просто был не в себе от горя. – Простите… Господи, трагедия какая! Простите меня.
– Ничего, бывает, – смягчился Клим и грустно улыбнулся. – Сам не знаю, как все произошло. Идиотская случайность: я ее не заметил и машиной переехал. Теперь вот похороны оплачиваю.
– Боже мой! – отшатнулась Аля и страшными глазами уставилась на Клима.
– Что вы так на меня смотрите? – опять разозлился Клим. – Было темно, я сдавал задом, все произошло мгновенно. Говорю же – случайность!
– Ужасно… сколько же ей было лет? – прижав ладошки к лицу, тихо спросила Аля.
– Думаю, лет пять-семь.
– Такая маленькая!
– Я бы не сказал, что маленькая. Напротив, здоровая такая сука, килограммов пятьдесят, не меньше, – уточнил Клим, и его нервный тик вновь дал о себе знать.
– Циничный урод! – в ужасе воскликнула Аля. – Как же вы так можете? Неужели у вас нет ни грамма сострадания? И хватит мне подмигивать уже! Тоже мне, нашли время шашни заводить!
– Кто? Я? – ошалел Клим. Некоторое время он молчал и сопел, не в силах совладать со своими эмоциями, а глаз его при этом, не переставая, дергался. Алечка гневно и бесстрашно смотрела в лицо незнакомцу, нервно перебирая пальцами ног пыль на полу. – Так вас что, не предупредили? – осторожно уточнил Клим.
– О чем? – полыхнув неожиданным румянцем, поинтересовалась Аля.
– Что гроб мне нужен для собаки, – уточнил Клим и вдруг захохотал, «прокрутив» в голове весь разговор в обратную сторону.
– Для какой собаки? – остолбенела Аля.
– Собаку я машиной сшиб, и, чтобы загладить свою вину перед хозяином, взял на себя похороны, – продолжая хохотать, согнувшись в три погибели, вымолвил Клим. – Как вы думаете? Может, гроб пошире взять?
– Может быть, и пошире… Для собаки?!
– Я думал, вы в курсе.
– А я думала, что вы – козел! – расхохоталась Аля. – Ой, простите!
– Ничего страшного. Тем более что в некотором роде вы правы. Так вы поможете мне что-нибудь подобрать подходящее?
– Конечно, помогу, – успокоила Аля Клима, – хотя все это очень странно.
– Согласен, но я здесь ни при чем. Хозяин очень свою девочку любил и хочет, чтобы все прошло по-человечески. Похороны завтра, здесь, на вашем кладбище. Только я прошу вас, никому ни слова. Сами понимаете, хоронить животных на человеческом кладбище запрещено.
– Можете на меня положиться. Представляю, сколько вам это стоило! Наверное, влезли в долги по самые уши… А что у вас с ухом, кстати? Это хозяин собачки вас так приложил?
Клим непроизвольно схватился за ухо, кивнул, и они опять захохотали. Они хохотали, не понимая, где находятся. Скорбная атмосфера мастерской, гробы, расставленные повсюду, – и громкое веселье… Возможно, со стороны это выглядело цинично, некрасиво, как пир во время чумы, но в ту минуту им было все равно. Смех, безудержный, истеричный и надрывный, вырвал их на несколько минут из ореола постоянного страха и гнетущих, нависших, как дамоклов меч, проблем.
Они очнулись, сидя на полу, синхронно всхлипывая и вытирая выступившие на глазах слезы.
К удивлению Клима, его нервный тик прошел, и он вздохнул с облегчением. Алечка тоже вздохнула, по-девичьи застенчиво, нерешительно посмотрела на своего первого клиента, стыдливо разгладила юбку на коленях и, глупо улыбаясь, спросила:
– Послушайте, если уж пошла такая пьянка, может, я завтра вам тоже для похорон собачки сгожусь?
– Вы это о чем? – спросил Клим, и Алечка с жаром объяснила, в каком, собственно, качестве она работает на кладбище.
– Сколько за работу берете? – по-деловому спросил Клим.
– Сколько душе не жалко, – весело отозвалась Аля, и они ударили по рукам.
Нестандартного гроба в мастерской Сан Cаныча в наличии, естественно, не оказалось. Посовещавшись, решили, что собака, даже самая крупная, если ее правильно разместить, влезет в любой предоставленный образец. Выбор Клима пал на самый помпезный и дорогой, он заполнил необходимые документы, расплатился и предупредил Алевтину, что ближе к вечеру из конторы ритуальных услуг прибудет машина, чтобы забрать оплаченный товар.
Они простились у двери в мастерскую. На улице стояла невыносимая жара, духота, солнце беспощадно припекало макушку и спину, хотелось быстрее спрятаться в тень и выпить чаю со льдом и лимоном. Алечка заперла мастерскую на замок и торопливо пошла в дом. Настроение, несмотря на удушливый зной и легкую слабость, было великолепным: во-первых, с заданием Сан Cаныча она справилась вполне успешно; во-вторых, сама получила новый заказ на работу; в-третьих, жизнь неожиданно вновь обрела смысл, сменила грязно-серую палитру на мягкие пастельные тона, и на душе у нее впервые со дня приезда домой стало уютно, тепло и спокойно.
Аля легко влетела босыми ногами по ступенькам крыльца и застыла на месте. Дверь в дом была приоткрыта, но она ясно помнила, что захлопнула ее перед тем, как пойти в мастерскую! Ноги вдруг онемели. Озноб волной пробежал по позвоночнику, ей стало холодно. Сердце, как испуганный воробей, забилось в груди, отдавая глухими ударами где-то в горле.
Секунду длились размышления, как поступить. Соскочив в три прыжка со ступенек крыльца, она бросилась обратно в мастерскую. Трясущейся рукой отперла замок, раскидывая в стороны инструменты Сан Саныча, схватила пневматический строительный пистолет и, вооружившись им, решительно направилась в дом.
Аля распахнула дверь и вошла, выставив перед собой оружие. Кухня, гостиная, ванная, дверь на чердак заперта – никого… Нервы на пределе… последняя комната, дверь в спальню приоткрыта. Аля ударила по двери ногой – напротив нее стояла женщина. От неожиданности Аля нажала на курок – глухой щелчок – мгновенье – звон – и женщина исчезла…
Аля выронила пистолет из руки. Он с грохотом свалился на пол, а она так и осталась стоять на пороге, выпучив глаза и непонимающе таращась на почерневшую открытую дверь шкафа и осколки зеркала – только что она расстреляла гвоздями собственное отражение. Несмотря на явный конфуз, смеяться почему-то совсем не хотелось.
Отодвинув пистолет ногой, Аля прошла в комнату, рухнула на кровать и только сейчас заметила на покрывале почтовый конверт. Ее опасения подтвердились, пока она была в мастерской, в доме побывал кто-то посторонний и подбросил ей письмо. Она осторожно взяла голубоватый прямоугольник, повернула лицевой стороной вверх и вздрогнула – в графе «Отправитель» было написано: ЗЕЛЕНЦОВ АРТУР АНДРЕЕВИЧ, а ее имя значилось в строке «Адресат»! От шока на мгновение потемнело в глазах и закружилась голова. Она усилием воли взяла себя в руки, распечатала конверт и пробежала глазами текст, набранный на компьютере:
«Уважаемая Алевтина Ивановна! Настоящим письмом сообщаю Вам, что Вы успешно прошли кастинг на роль девушки-самоубийцы в сериале „Уснуть навсегда“. Хочу также подчеркнуть, что Ваше согласие на съемки нам не требуется. Окончательный вариант сценария в данный момент дорабатывается и будет выслан Вам по почте в ближайшее время. С наилучшими пожеланиями и надеждой на скорую встречу, Артур Андреевич Зеленцов. 18 июля 2004 года».
Аля перечитала текст еще раз, отметив про себя, что письмо было написано на следующий день после смерти продюсера. Она отложила лист в сторону и внимательно изучила конверт. На нем не было ни марок, ни штемпеля почтового отделения, ни обратного адреса. Аля вложила письмо обратно в конверт, изорвала его в клочья, вышла в туалет, спустила обрывки в унитаз, захлопнула крышку и уселась сверху. Из головы не выходила фраза: «Ваше согласие на съемки нам не требуется». Кто-то пытался не просто свести ее с ума, а довести до самоубийства. Кто-то внимательно наблюдал за ней и развлекался. Но кто? Она уже пыталась анализировать и давно поняла: этот человек знал, что она была в квартире Зеленцова в день