Электронный ключ подошел, замок тихо щелкнул, и тяжелая дверь подалась в сторону.
Комната практически пустая. Посередине крупный постамент, примерно два на три метра, на стене короб с инструментами. Только теперь стена стала полом, но это не беда.
Постамент, напоминающий формой надгробие, на самом деле никакой не постамент. Это толстая, задерживающая широкий спектр излучений крышка отсека, в котором хранится нейронная ткань «Зодиака». Его мозг.
Электродвигатель шуруповерта лихо выкручивал винты. Один за другим. Последний нужно открыть специальным ключом с электронной меткой. Еще пара движений.
Захар вдруг вспомнил, что так и не дослушал рассказ Клюгштайна. Теперь версия биолога не имела большого значения, Захар и так все понял. Он знал даже больше, чем мог предположить Фриц. И он решил завершить эту древнюю, как мир, историю. Но все же было интересно.
– «Зодиак», продолжи воспроизведение сообщения Фрица Клюгштайна.
Фриц появился мгновенно, он победоносно возвышался прямо на крышке, которую откручивал Захар.
«Я побывал внутри него, – гордо сообщил биолог. – Он пытался подключить мой мозг к вычислительной системе. Что-то не подошло, мы не смогли работать в паре. Не знаю, как он делал это – судя по тем крохам, что мне удалось увидеть, Хозяин Тьмы каким-то образом разъединил мой организм на отдельные клетки, при этом сохраняя их информационную целостность. Я существовал внутри него, но не в виде Фрица Клюгштайна, а в виде размазанного по камню биологического бульона».
– Да, Фриц. Именно так все и было. Я уже знаю, – пыхтя и отдуваясь, сказал Захар виртуальному Клюгштайну, бросив взгляд на изуродованную левую кисть. Обмороженная в ледяном вакууме рука до сих пор ныла, а кожа на ней потрескалась и сползала синюшными струпьями.
Голова болела нещадно. Ей досталось сегодня – ТМС, битва с Грацем, теперь давящее ускорение. Но самым отвратительным был омерзительный взгляд Хозяина Тьмы. Он будто бы высасывал из сознания Захара последние жизненные силы, заполняя мозг темнотой.
Последний винт отлетел в сторону, электронный замок пропел трелью и отключился, крышка легонько подалась вверх. Тяжелая, как черт знает что. Еще и Клюгштайн удобно расположился сверху.
– Фриц, вы бы не могли отойти?
– Разумеется, Захар.
Биолог покорно сделал шаг вправо и присел в углу, недалеко от собеседника.
– Спасибо.
«Я ему не подошел. Знаете, он ищет того, с кем смог бы ужиться. Он уже пробовал Люциана – тоже ничего не получилось. Теперь я вполне понимаю, что с произошло с Лившицем».
– А еще он пробовал Граца. Тот тоже рылом не вышел. Потом переживал сильно. Но Грац молодец – он пытался решить проблему, а не уйти от нее, как вы, Фриц. А вот Гертруду ему попробовать не удалось, она оказалась сильнее нас всех.
А ведь если бы не Грац со своим ТМС, Захара Хозяину Тьмы тоже вряд ли довелось бы отведать. Кибертехник на секунду замер, поняв, что он сам не столько сопротивлялся камню, сколько попросту не ощущал какого-то особенного… зова, что ли, который явно чувствовали остальные.
«Он – Хозяин Тьмы – показал мне, что я мог бы получить. Это было слишком великолепно, оно… нет, словами этого не объяснишь, это выше человеческого понимания. От этого невозможно отказаться, никакой наркотик не сравнится с его мощью».
– Возможно, Фриц, возможно, – пыхтя и отдуваясь, сказал призраку Захар. Крышка была настолько тяжелой, что казалось, пупок сейчас лопнет. Черт бы побрал этих инженеров, которые не учли, что в мозги кораблю может понадобиться залезть не только в невесомости. Правда, предписания внеземельцев и специалистов из Проблем Искинов делать это запрещали, но… Сплошные запреты, куда ни плюнь.
– Я удивлен, Захар, – казалось, Клюгштайн раздосадован странным поведением кибертехника. Вот Грац, тот был взбешен, а Фриц лишь расстроился.
Секундочку, а с кем это он разговаривает?! Здесь же нет никакого Клюгштайна, только виртуальная проекция, да и та существует лишь в воображении Захара, а не в реальном пространстве.
– Да ну вас к дьяволу, Фриц. Совсем меня с ума свели.
Клюгштайн не ответил. Все-таки он был виртуальным. Правда, Захар готов поклясться, что слышал ответы биолога собственными ушами. Вот только к ушам, а точнее, к слуховым областям коры его мозга имел доступ «Зодиак», управлявший виртуальностью.
– Не важно, – пробубнил Захар. Тяжеленная крышка наконец сдвинулась и, повинуясь ускорению, поползла вбок. Хорошо, что удалось отскочить, иначе не миновать перелома лодыжки. – Не обращайте внимания, Фриц, продолжайте, рассказывайте.
«Его очень интересуете вы, Захар. Он выбрал вас, но почему-то никак не может заполучить вас к себе».
– Да уж. Со мной каменюка немного просчитался.
«Мы для него были лишь инструментом, он оттачивал на нас приемы и методы, которые хотел применить к вам. И он воздействует на вас через остальных землян».
– Я это успел заметить, Фриц, – Захар потер голову, которая гудела все сильнее. Стало быть, эксперименты Граца с магнитной стимуляцией тоже были инициативой Хозяина Тьмы? Чушь! Если так рассуждать, то все под властью умного камня. Однако, если вспомнить рассуждения Станислава о квантовой запутанности… Так ведь Захар и сам все видел, какое-то время он сам был Хозяином Тьмы, так что теперь человек знал все его секреты.
С другой стороны, он только что разговаривал с несуществующим Клюгштайном…
«Не знаю, почему он выбрал вас. Возможно, потому что вы всегда стараетесь… как бы это сказать… – Фриц замялся на секунду: не то не знал, как выразиться, не то боялся обидеть Захара. Да ладно, чего уж теперь-то? – Плыть по течению. Вы не сопротивляетесь, вас все устраивает».
Вот и Фриц туда же. Герти тоже считала, что ему все равно. А Грац? Сложно сказать, но ставок на кибертехника доктор явно не делал.
Но ведь ему не все равно! Зачем ему ковыряться в мозгах «Зодиака», если все равно?! Можно, как сказал Фриц, плыть по течению – теперь корабль в его полной власти, ресурса хватит на несколько лет. Пользуйся – не хочу.
М-да. Не хочется пользоваться. Сражаться хочется. Только не получится крикнуть умному камню: «Выходи, биться будем!» Не бьется он, а висит себе безучастно и ничего не делает.
А ведь делает он, ох как делает!
Захар понял, что последнюю минуту стоит в странной согбенной позе, сжав пальцами голову. Боли теперь не было, но лучше бы она была. Так было привычней.
К студенистой массе, занимавшей большую часть «корыта» под крышкой, тянулась целая вязанка трубочек и проводков. По поверхности мозгов «Зодиака» медленно стекал вбок синеватый питательный раствор. На человеческие мозги похоже очень отдаленно. Особенно размер не совпадал – тут, поди, с центнер будет. А эффективность слабовата.
А вот у Хозяина Тьмы получилось лучше. Очень компактно и производительность куда выше. Легко умещается в черепушку и изобретает гипердрайв.
Так, может, и не нужно его останавливать? Хозяина Тьмы? Для чего портить такой совершенный инструмент?
– Режим форсаж отключен, – сообщил безжизненный голос «Зодиака». – Угроза жизнеспособности корабля.
– Не нужно бояться, «Зодиак», – Захар задумался… Нет, все уже решено. Осталось только завершить начатое.
«Он умирает, – вдруг снова прорезался голос Клюгштайна. – Его смерть выглядит не столь стремительной, как мы привыкли. Возможно, его ресурса хватит еще не на один миллион лет, но ему не выбраться из собственной ловушки».
– Да и черт с ним, – сказал Захар. – Реактор «Зодиака», конечно, не разорвет его на куски, но тушку попортит изрядно. Вряд ли после этого он сможет продолжать игру со своими марионетками. Марионетки наконец получат свободу.
Ускорение исчезло, и незакрепленная крышка медленно ползла у самой стены вверх. Главное, не получить ею по голове, а то на форсаже она опять грохнется и если врежет, то мало не покажется.
Отвертка появилась в руке Захара словно бы сама собой.
– Вот здесь, – победоносно произнес кибертехник и вонзил стальное жало в студенистую массу.
Кибертехникам знать тонкости устройства мозга, даже мозга киберов, не полагалось. Но Захару было не всё равно, ему всегда хотелось досконально изучить киберов, в числе прочего и устройство их мозга. Вот он и расширял свои знания, когда было на это время.
Острое жало отвертки нещадно крушило нейроны, уничтожая амигдалу[36]. Хранилище агрессивной защиты и инстинкта самосохранения.
– Больше, «Зодиак», тебе страшно не будет.
– Захар, возможно, произошло вмешательство в главный нейроблок, – озабоченным тоном сообщил голос корабля.
– Возможно, «Зодиак», возможно. Но это не имеет значения. Не бери в голову.
Как же он устал! Как хочется просто лечь, вот прямо здесь, свернуться калачиком и поспать. Просто поспать, по-человечески. И ничего не решать.
Ага, именно этого он и ждет от тебя. Чтобы ты плыл по течению. Прямо в его любящие объятия. Он любит таких, которые плывут по течению. Которым все равно.
«Я понял это, когда увидел свою руку. Ту, что отрезал Грац».
О чем это он?
«Хозяин Тьмы хотел мне помочь, он вполне мог бы вырастить новую кисть, а он убрал из моего мозга восприятие руки – я больше не страдал от ее отсутствия. Ему не хватило ресурса. Ему просто не из чего было сделать мне руку, потому что за долгие годы он успел сожрать сам себя».
Он все про смерть каменного тирана? Туда ему и дорога.
«Ему не хватит сил выбраться отсюда, а в космосе он не сможет пополнить запас жизни, за счет которой живет».
– Вы же сами говорили, Фриц, что жизнь мертва. Жизнь – это только игрушка в руках каменного монстра. Его породила жизнь, а он не дал умереть ей. Нормальный симбиоз, обычное явление. Вот только пришло время освободить жизнь. Сделать мертвую жизнь самой настоящей – живой.
Разговаривать с призраками Захару надоело.
– Запускай форсаж, «Зодиак».