Я понимаю, что Ланни смотрит на меня. Всматривается в мое лицо, пока я все это обдумываю. Она ничего не говорит, пока офицер Грэм и детектив Престер не садятся в свой седан и не выезжают задним ходом с дорожки, подняв облако светло-серой пыли. Только тогда она тихо и невыразительно произносит:
– Так что, нам надо собирать шмотки, верно? Только то, что мы сможем унести.
По этому лишенному интонаций тону я понимаю, какой вред нанесла им обоим. Моя дочь привыкла к ужасной, бесчеловечной идее того, что у нее никогда не будет друзей, семьи или даже любимых вещей, и она приучилась жить с этим в нежном четырнадцатилетнем возрасте. Я не могу. Я не могу снова поступить так с ней.
На этот раз мы не станем убегать. На это раз я доверюсь фальшивым документам Авессалома. На этот раз я сделаю ставку на нормальную жизнь и не буду разрывать души моих детей, пытаясь спасти их от физических опасностей.
Мне это не нравится. Но я должна принять такое решение.
– Нет, солнышко, – отвечаю я дочери. – Мы остаемся.
«Что бы ни шло на нас, – говорю я себе, – мы не будем убегать от этого».
В следующие несколько дней я стараюсь избегать любых встреч, и достаточно успешно. Наши пробежки вокруг озера выполняются в таком темпе, что это не дает другим бегунам возможности завести разговор, а визитов соседям я не наношу. Я не из тех матерей, которые увлекаются готовкой и выпечкой – теперь нет. Такой была Джина, упокой господь ее душу.
Ланни снова ходит в школу, и, хотя я напряженно жду телефонного звонка, она ухитряется больше не попасть в неприятности в первые несколько дней. И в последующие – тоже. Полиция не возвращается для повторной беседы, и моя тревога начинает медленно-медленно отступать.
Только в следующую среду я получаю текстовое сообщение от Авессалома, помеченное его стандартным знаком Å. В сообщении содержится лишь сетевой адрес, который я вбиваю в браузер на своем компьютере.
Это новостной сайт Ноксвилла, находящегося довольно далеко от нас, но статья посвящена произошедшему в Стиллхауз-Лейк.
УБИЙСТВО В УЕДИНЕННОМ ОЗЕРНОМ ПОСЕЛЕНИИ
ПОТРЯСЛО МЕСТНЫХ ЖИТЕЛЕЙ
Во рту у меня пересыхает, и я на несколько мгновений прикрываю глаза. Под веками беспорядочно вспыхивают буквы, и я не могу прогнать их, поэтому открываю глаза и читаю снова. Заголовок все еще на месте. Под ним, без вступительного слова репортера, сразу идет заметка, вероятно, переданная через телеграфное агентство, и я медленно пролистываю страничку вниз, пропуская всплывающие сообщения с предложениями подписаться на сайт, посмотреть прогноз погоды, купить грелку и туфли на высоких каблуках. Наконец я добираюсь до текста самой заметки. Она небольшая.
Когда жители маленького городка Нортон в Теннесси были разбужены новостью об обнаружении трупа в озере Стиллхауз, никто не ожидал, что это окажется убийством. «Мы думали, что это просто несчастный случай на воде, – сказал Мэтт Райдер, управляющий местного филиала «Макдоналдс». – Быть может, пловец, который утонул из-за судороги. Я хочу сказать, что такое случается. Но это… Просто поверить не могу. Наш городок – тихое местечко».
«Тихое местечко» – совершенно точное описание Нортона. Типичный для этой местности сонный городок, который пытается подстроиться к современным реалиям. Здесь заведение «старая добрая содовая» соседствует с интернет-кафе и кофе-баром. Одни цепляются за ностальгию по прошлому, другие жаждут получить все удобства больших городов. Если судить поверхностно, Нортон кажется вполне успешным поселением, но если копнуть поглубже, то вскроется проблема, с которой столкнулись многие сельские районы: наркотическая зависимость. В Нортоне, по самым оптимистичным утверждениям представителей власти, есть немало наркозависимых, а торговля наркотиками – вполне обычное дело. «Мы делаем все возможное, чтобы предотвратить распространение этой заразы, – сказал начальник полиции Орвилл Стэмпс. – Прежде самым худшим было изготовление метамфетамина, но сейчас основная проблема – с героином и оксикодоном. Труднее найти – труднее остановить».
Стэмпс полагает, что наркотики могли сыграть некую роль в гибели все еще не опознанной женщины, чей труп нашли плавающим в озере Стиллхауз утром в прошлое воскресенье. По описанию, это представительница белой расы, с короткими рыжими волосами, от восемнадцати до двадцати двух лет. У нее имеется небольшой шрам на животе, указывающий на удаление желчного пузыря, и крупная цветная татуировка в виде бабочки на левой лопатке. На момент выхода этой заметки официальное опознание еще не было произведено, хотя источник в Нортонском управлении полиции утверждает, будто существует большая вероятности того, что жертва родом из окрестностей города.
Власти хранят молчание относительно дела о смерти этой девушки, однако классифицировали его как убийство и провели опрос всех жителей приозерного поселка – ранее эксклюзивного поселения для богачей, потерявшего свой статус в тяжелые времена, как и большинство населенных пунктов этого штата. Целью расспросов было узнать, нет ли у кого-либо сведений, способных привести к опознанию жертвы или убийцы. Следствие полагает, что тело было брошено в воду после смерти; сказано, что убийца пытался затопить его при помощи груза. «Только по стечению обстоятельств у него ничего не вышло, – сказал начальник управления Стэмпс. – Она была привязана веревкой к бетонному блоку, но, должно быть, когда убийца включил мотор катера, винт перерезал одну из прядей, в итоге чего веревка ослабла и труп всплыл на поверхность».
Округа Стиллхауз-Лейк была известна как место отдыха здешних жителей вплоть до середины 2000-х годов, когда некая строительная компания попыталась превратить окрестности озера в шикарное поселение для высшего класса и верхушки среднего класса, чьи семьи желали обзавестись домами в живописной местности на водах. Эта попытка оказалась успешной лишь отчасти, и ныне ворота Стиллхауз-Лейк открыты для каждого. Большинство богатеев впоследствии переехали в более эксклюзивные поселения, и здесь остались лишь коренные жители, некоторое число пенсионеров, не пожелавших уезжать, а также пустые дома, проданные впоследствии с аукционов. Хотя местные обитатели считают поселок тихим местечком, однако присутствие новоприбывших – как тех, кто купил здесь жилье, так и тех, кто его снимает, – внесло некий непокой в размеренную сельскую жизнь.
«Я считаю, что кто-то все же видел что-то, – заявил Стэмпс. – И что этот «кто-то» придет, чтобы сообщить нам информацию, способную пролить свет на это убийство».
А до тех пор ночи в Стиллхауз-Лейк будут оставаться темными, как всегда.
Я отъезжаю прочь от стола на своем кресле, словно пытаясь убежать от статьи. В ней говорится о нас. О Стиллхауз-Лейк. Но сильнее всего меня цепляет то, что, скорее всего, и привлекло внимание Авессалома… то, что убийца привязал к телу груз. И возраст, и внешность жертвы – все это отозвалось в моей памяти эхом, словно далекий удар колокола, однако я никак не могу вычленить связанное с этим воспоминание.
И еще это до ужаса схоже с теми девушками, которых Мэлвин похищал, насиловал, пытал, убивал и хоронил в своем «водном саду».
Привязанными к бетонным блокам.
Я пытаюсь взять себя в руки, обуздать неистово мечущиеся мысли. Это, несомненно, совпадение. Попытку избавиться от трупа путем утопления в озере вряд ли можно назвать уникальным действием, а большинство хитрых убийц привязывают к ним грузы, чтобы тела подольше не обнаружили. Бетонные блоки, насколько я помню по материалам следствия над Мэлом, тоже нередко используются в качестве груза.
Но это описание…
Нет. Молодые, уязвимые женщины – излюбленная цель множества серийных убийц. И ничто не свидетельствует о том, что здесь действовал серийный убийца. Быть может, это была просто случайная смерть при подозрительных обстоятельствах и, как следствие, паническая попытка спрятать труп. Неопытный, неподготовленный убийца, который совершенно не собирался никого убивать. Такие истории сплошь и рядом встречаются там, где замешаны наркотики, а в Нортоне существует проблема наркомании, мы слышали это от офицера Грэма. Убийство, должно быть, связано с этим, как и предположила полиция.
Это не имеет к нам никакого отношения. Не имеет отношения к преступлениям Мэлвина Ройяла. Но убийство практически у самого нашего порога? Снова?
Это кошмарная перспектива – по множеству причин. Я боюсь за личную безопасность своих детей, конечно же. Но я также боюсь той пытки, которой нам придется подвергнуться, если в нас опознают Ройялов. Я приняла решение остаться и встретить испытание лицом к лицу, но теперь, когда мне известны подробности случившегося, это сделалось куда труднее. «Сайко патрол» не пройдет мимо этого дела. Они будут выискивать малейшие подробности. Искать фотографии. Я не могу контролировать снимки, которые делают другие люди; несомненно, я мелькаю на заднем плане тех фото, которые кто-то снимал в парке, на стоянке, возле школы. А если не я, то Ланни или Коннор.
Это значит, что оставаться здесь нам рискованно – чрезвычайно рискованно.
Я пишу Авессалому ответ:
Почему ты это прислал?
Сходство. Ты видишь, верно?
Я не говорила Авессалому, где мы поселились, но подозреваю, что он это знает. Мне пришлось заполнять определенные бумаги, чтобы купить этот дом – по тем документам, которые он для меня сделал. Для него найти наш новый адрес – просто детская игра. Когда нам пришлось удирать в прошлый раз, именно Авессалом прислал нам список возможных мест назначения. И все же мне легче думать, что он не знает, где именно мы находимся, и что ему это не интересно. Он никогда нас не предавал – только помогал нам.
Но это не значит, что я готова полностью доверить ся ему.
Вряд ли имеет отношение, – пишу я. – Но странно. Проследишь?