– Базиль! – радостно прошептала я. – Как ты здесь оказался?! Ведь идёт восстание!
– Как можно думать о восстании, увидев твоё декольте! – весело осклабившись, прошептал Мурный Лохмач, помогая мне встать. – Оно отражалось в зеркале пленённого нами Заправилы восьмого сектора. К тому же к Лувру сейчас стекаются все жители Парижа. Город наш! Ловушка сработала так как надо! Скоро здесь будут наши друзья!
Всё это произошло за считанные мгновения до серии взрывов, прозвучавших в противоположной части апартаментов. Это была короткая стычка ворвавшегося внутрь, несмотря на запрет, Люрора де Куку и Хозяина потустороннего Парижа. Кажется, мой жених явился защищать меня, потому что главное сражение было сейчас здесь и от нашей победы или поражения зависел результат восстания, а может быть, просто из личной симпатии.
– На что вы все рассчитывали? – через несколько мгновений холодно отчеканил Ле Гран Фушюз, пригвоздив своего первого советника к стене намертво сдавливающим шею парфорсом и лениво гоняя Базиля по залу прицельными ударами посоха. – Я видел столько мятежей, что уже потерял им счёт, и все они были подавлены!
Я смотрела на него в лорнет, прицеливаясь и понимая, что этот выстрел будет единственным, который мне удастся сделать. С этого мгновения время для меня будто замедлилось. Как иначе было объяснить такую массу событий, уместившихся в один скоротечный миг? А произошло вот что: мой лорнет выпустил узкий луч, и фантом Хозяина потустороннего Парижа охватило бледное пламя – точь-в-точь как тогда, когда я экспериментировала с сухой розой в таверне «Шарман и Шарманка».
В это время удар его посоха настиг улепётывавшего Базиля, и у меня замерло сердце в предвкушении ужасной беды, но этот страшный удар принял на себя кто-то другой. Он сначала показался мне чёрной тенью, метнувшейся из ниши в стене, и только когда неведомый спаситель рухнул навзничь, в объятия оборотня, я поняла, что это Клодина де Нозиф. Кажется, она действительно была безумно влюблена в Базиля, если не раздумывая решилась пожертвовать собой.
В это же время Ле Гран Фушюз обрёл настоящий человеческий облик в результате воздействия Силы Созидания, направленной моим лорнетом. Хозяин потустороннего Парижа, забыв о нас, в некотором смятении рассматривал своё тело – Чёрный Рыцарь, ставший живым.
– Так вот зачем ты была нужна ему! – воскликнул он, повернувшись ко мне. – Ловко придумано! Теперь я уязвим, но вам это уже не поможет!
Рядом с ним прямо из пола выросли фигуры Старьёвщиков – тех самых, что подбирались ко мне на четвереньках в Бют-Шомон.
– Заберите все её воспоминания! – приказал Ле Гран Фушюз, и вся эта потерявшая человеческий облик масса двинулась на меня.
– Вы не можете отбирать воспоминания у живых, принятых на работу Противоположностью Жизни! – вкрадчиво и веско сказал на это Нуар Тун-Тун, возникая у меня за спиной, как чёрт из табакерки.
Апартаменты заполнились яростным звуком, так что я сразу не поняла, что это было –грозное тиканье часов, вдруг проснувшихся на моей руке, или грохот множества ног, которым постепенно заполнялся Лувр. На всякий случай я взглянула на циферблаты. Они, перестав вращаться, впервые указывали одно и то же время. Дрожащей рукой я приподняла их, как крышку, чтобы заглянуть на панель под ними. Там по-прежнему клокотал мрак, но сквозь него теперь отчётливо проступали очертания Чёрного Рыцаря.
– Что это значит?! – прошептала я, подняв изумлённый взгляд на Хозяина потустороннего Парижа.
Зато Ле Гран Фушюз, кажется, всё понял без слов. Удар его посоха совпал с ударом меча Карломана. Принц внезапно ворвался в зал, опередив других восставших. Его меч блеснул ярче солнца, сделав Его Высочество похожим на карающую молнию.
– Загнул копыта! – констатировал Базиль, наблюдавший за этой сценой вместе с раненой Клодиной де Нозиф и трясущейся от страха белой мышью.
А мой взор почему-то заволакивало туманом. Сквозь него я видела, как Люрор де Куку, сорвавший с шеи магический парфорс, шатаясь, подбирается к телу поверженного Хозяина потустороннего Прижа и жадно вдыхает сочащийся из него тёмный пар. Зачем? Я не думала об этом. Мне хотелось броситься в объятья принца, бегущего ко мне. Он был так красив в сияющих доспехах! Но почему у Карломана было такое встревоженное лицо?!
– Эжени! – кричал он, а мне казалось, что принц тихо шепчет мне на ухо. – Эжени! Что с тобой?!
Туман окутывал меня и становился всё плотнее. Я уже не видела никого, кроме Старьевщика, склонившегося надо мной.
– Я что, умерла?! – испуганно спросила я.
– Пока ещё нет! – услужливо ответил Чёрный Дядя. – Но Ле Гран Фушюз нанёс тебе смертельный удар.
– Почему я тогда ничего не чувствую? – прошептала я.
– Потому что я отнимаю твою боль. Для этого и нужны Старьевщики! – спокойно сказал Нуар Тун-Тун. – Твой вопрос решается сейчас. Надо ждать! У принятых на работу большой запас прочности.
Я хотела спросить о том, кем же решается мой вопрос, но вместо этого услышала гневный и прерывистый голос Карломана:
– Если вы не спасёте её, я вас заколю! Она пострадала из-за ваших интриг!
Кажется, это было адресовано Люрору де Куку. Через мгновение я увидела моего жениха.
– Я не хочу в гербарий! – прошептала я, глядя в его блестящие бледные глаза.
– Встретив вас, ма флёр, я сразу понял, что вы нуждаетесь не в иссушении, а в грамотном поливе, – тихо сказал некромант.
– Её нужно немедленно перенести в мой особняк! – отрывисто и громко заявил он затем.
– А вот эту куда?! – пискнула мышь, видимо имея в виду Клодину де Нозиф.
Люрор де Куку недовольно покосился на свою бывшую пассию и проворчал едва слышно:
– И эту туда же, для полного комплекта!
Свой путь в особняк некроманта я помнила смутно. Скорее всего, мой жених воспользовался межпространственным тоннелем как наиболее быстрым способом перемещения. У меня же было ощущение, будто я плыву по туманной реке, покачивающей, как колыбель, и уносящей вдаль хрупкий чёлн, которым правит Нуар Тун-Тун.
– Только не отнимайте у меня воспоминания! – попросила его я, находясь в каком-то полусне на грани реального и призрачного.
– Как прикажешь,– успокоил меня Чёрный Дядька.
Его образ неуловимо изменился. Теперь Нуар Тун-Тунуже не выглядел обросшим и неухоженным бродягой и скорее напоминал странствующего мага, и даже пыль на его тёмном плаще превратилась в мерцающий ореол.
– И не исчезайте, пожалуйста! Мне страшно! – призналась я.
– Я приставлен сопровождать тебя, – уверил Чёрный Дядька.
Мы плыли к свету. Его лучи проникали сквозь туман, словно сквозь плотную завесу, служившую экраном для театра теней, в котором должен был вот-вот начаться спектакль для меня, и я, как ребёнок, ждала чуда, из последних сил борясь с желанием закрыть глаза и уснуть. Липкую слабость вдруг разогнал весёлый мотивчик, который, словно будильник по утрам, заставил меня приподнять голову. По туманной глади, слабо дрожа в лучах света, плыли две тени, представлявшие собой забавных существ с большими глазами и круглыми ртами. Внутри каждого такого рта насчитывалось по два тупых зуба, но главной особенностью теней были торчащие дыбом по центру круглых голов три волосинки– точь-в-точь страшилища с моих детских рисунков, которые сейчас казались пророческими.
– Не убивцы, не бандюги! Мы простые темнотюги! – весело завывали они, страшно перевирая мотив. – Тюк-тюк-тюк-тюк, спасу нет от темнотюг!
Повторяя своё «тюк-тюк», тени сталкивались лбами, словно молодые барашки.
– Эй! Привет! – крикнула я им, но вместо громкого оклика получился шёпот.
– О! Опять ты! Куда плывём, подруга? – бодро крикнули тени мне в ответ.
– Я не знаю, – прошептала я.
–Во-о-о-от! Вот где покоится истина! Вот почему ты так долго в междумирье болтаешься!– ответили мне. – А ты реши для себя, куда плыть. Некромантам это под силу!
Я задумалась и представила Карломана. В моих мыслях принц склонялся надо мной и целовал в губы. Я вдруг явственно ощутила этот сладкий и тёплый поцелуй, а потом туман немного рассеялся и поредел, позволив мне снова видеть бархатно-чёрные глаза Карломана.
– Эжени!– радостно воскликнул Его Высочество.– Она жива! Ещё не поздно!
Я непонимающе огляделась по сторонам, узнав знакомые очертания, несколько размытые завесой тумана. Лаборатория Люрора де Куку! Я лежала прямо на столе для опытов, как главный подопытный кролик, а вокруг, лихорадочно блестя глазами, толпилась группа «целителей»-мятежников во главе с Карломаном, присутствовал и хозяин дома, причём меч моего принца был направлен в грудь моего жениха. Судя по всему, намечалось нечто грандиозное!
– Кар! То есть ку-ку! Ку-ку! Графин сейчас приволоку! – проорала механическая ворона в потайной комнате с часами.
Скрипя крыльями, как несмазанная телега, она через минуту действительно принесла графин и поставила его на стол рядом со мной. В потайной комнате он казался мне большим, а сейчас, будто усохнув, выглядел как-то мелковато. Внутри стеклянной ёмкости подозрительно плескалась прозрачная жидкость лазоревого цвета, словно кто-то зачерпнул немного небесной синевы.
– Эликсир бессмертия! – спокойно объявил Люрор де Куку, приподняв графин, после чего жидкость в нём наполнилась разноцветным мерцанием.
– Если Эжени выпьет это, она будет обречена на долгую жизнь, – с улыбкой сказал некромант, наполняя бокал небесной синевой. – А чтобы ни у кого из вас не возникло сомнений по поводу безопасности этого напитка, я отведаю его первым.
Он пригубил из бокала, сделав демонстративный глоток, и все заметили, что его глаза – бледные, словно утратившие возможность чистого и восторженного взгляда на мир, – вдруг преобразились, на миг окрасившись в цвет весенних небес. В довершение эффекта из ушей некроманта заструился лазоревый пар, а ворона услужливо подала ему корень растения имени меня – некромантский женьжень, в тело которого Люрор де Куку не преминул вонзить свои идеальные белоснежные зубы.