Мерцающие буквы постепенно рассеивались в воздухе, лопаясь, словно мыльные пузыри, а читухай, словно очнувшись от забытья, нервно озирался по сторонам. Я посадила его в рюкзак, где уже лежала книга, купленная на ЧёРыЗаДу, и мы отправились в путь, через Дубовник. Могучие деревья кряхтели и шептались на разные отвлечённые темы. Рассуждали они крайне наивно, и мне показалось, что Базиль, был прав: каждое из них – потустороннее воплощение студента-недоучки, которых преподаватели не зря называют «дубами».
– Воспоминание о Карломане можно взять у Старьёвщика, – рассуждал вслух оборотень, периодически прыгая на ветки и раскачиваясь взад-вперёд. – Волос преданного друга выдерем из гривы коня (не обеднеет!), со слезой оборотня всё понятно (на Карломана без слёз не взглянешь), а вот где мы возьмём некромантский женьшень?! Такого даже у Клодины нет!
– Кажется, он есть у меня, – сказала я.
Надо признать, что всё-таки родственные связи с Люрором де Куку пошли мне на пользу: ведь не будь у меня фиктивного жениха, я никогда бы не набрела на комнату с готовящимся эликсиром бессмертия, где в ящике росло это ценное растение. Сторожевая ворона разрешила мне взять один корень. Сперва я забыла о нём в вихре событий, но, переодеваясь в Лувре, неожиданно выронила на пол драгоценный некромантский женьшень.
– Отлично! – весело замурлыкал оборотень. – Я за тебя спокоен, шер ами, ты не пропадёшь ни по ту, ни по эту сторону!
Сумерки спустилась неожиданно быстро. Лунный свет запутывался в ветвях, поэтому внизу, под деревьями, сгущалась непроглядная тьма. Скрип могучих дубов, доносившийся из её глубины, казался теперь чем-то зловещим и страшным. Поэтому я ускорила шаг, устремившись к свету костра, мерцавшего за стволами и ветками, словно путеводная звезда.
Базиль двигался так осторожно, что ни одна ветвь не шевельнулась, а Нуар Тун-Тун вообще мог служить образцом конспирации. Я тоже изо всех сил старалась идти бесшумно. Мы подкрались к краю леса. Отсюда были хорошо видны одиноко стоящее раскидистое сухое дерево, костёр и принц, подбрасывавший ветви в огонь. Его лицо и фигура, выхваченные из тьмы мерцающим светом пламени, казались окутанными каким-то неведомым волшебством. Карломан был так красив в этот момент и так дорог мне, что у меня невольно мучительно сжалось сердце. Его конь пасся неподалёку, а, вернее, он чинно бродил в темноте, словно ходил дозором вокруг костра – белый и грациозный, словно прекрасное виденье.
– Стой! Кто идёт! – громко заржал он, каким-то образом учуяв нас.
– Кто-кто? Кот в манто! – весело ответил оборотень, выходя на свет.
– Базиль! – радостно крикнул Карломан, вскакивая на ноги. – Дружище!
– Вот, доставил в целости и сохранности! – объявил оборотень, показывая на меня, и демонстративно отвернулся, делая вид, что не желает подсматривать, как мы целуемся, хотя на самом деле, конечно, подглядывал.
– Пора нам заняться потусторонней кухней! – напомнил Базиль, когда мы с принцем, наконец, оторвались друг от друга.
– Кухней?! – удивился Карломан.
Я объяснила ему ситуацию, и мы приступили к созданию эликсира. Дело это оказалось весьма хлопотным. Пока я уговаривала Чёрного Дядьку подарить мне ещё одно воспоминание из его коллекции, Базиль гонялся за конём Карломана в попытке добыть волос из его гривы. Наконец, когда все ингредиенты были готовы, мы проделали с ними все необходимые манипуляции в соответствии с инструкцией, которую нам сообщил читухай. После этого оборотень протянул мне листок с заклинанием и сказал:
– Тебе нужно снова прочитать его, шер ами, но уже до конца, а как только я выхвачу его из твоих рук и побегу, ты старайся успеть за мной!
Я кивнула и начала чтение.
«К цели прийти, как ни странно, помогут:
…Мурный Лохмач и большая дорога,
Ведь сторонятся живой и покойник,
Если к делам приступает разбойник,
А вместе с ним бодро точащий лясы
Принц без коня по прозванью Безмясый!
На главаря, все секреты нарушив,
Живо укажут МЁРТВЫЕ …УШИ».
Читая, я вспомнила до мельчайших подробностей события моего перехода и испытала чувство щемящей грусти. Этот мир, полный сухоцветов, призраков, оборотней и некромантов, стал необъяснимо дорог мне! Я вдруг поняла, что, уходя, оставляю друзей, с которыми, возможно, не удастся встретиться снова, оставляю частицу себя, пустив здесь корни, как ясень Иггдрасиль из древних легенд, объединяющий все миры. А самое главное – я несла ответственность за происходящее, за счастье местных обитателей, и не могла сбросить с себя этот груз! Всё это пришло мне в голову только сейчас, когда маховик времени, запущенный заклинанием, уже вращался, безжалостно сворачивая мгновения в витки магической спирали.
Пространство тоже блекло и съёживалось, уступая место едва заметным изменениям пейзажа, словно художник наносил волшебной кистью новые мазки поверх старых штрихов, до неузнаваемости преобразовывая всё вокруг. Я успела заметить, как Карломан вскочил в седло и залпом выпил приготовленное зелье, а его конь встал на дыбы, готовый рвануться вперёд, как ракета с Гагариным на борту. Мои некромантские часы, словно одобряя происходящую смену декораций, начали обратный отсчёт. Стрелки крутились с такой сумасшедшей быстротой, что у меня закружилась голова, а перед глазами плыли утекавшие в неизвестность буквы:
«Раз, два и три, и четыре, и десять,
Всех их ждёт роль в уморительной пьесе
Жизни и Смерти, и каждый зажжёт
Очень охочий до зрелищ народ.
А, чтобы свидеться вновь на веку,
Вместо пароля скажите «ку-ку»!»
Как только последнее слово сорвалось у меня с уст, Базиль резким движением вырвал у меня из рук лист с заклинением и помчался наутёк, в гигантском прыжке превращаясь в большого серого кота. Я побежала за ним, стараясь не отставать, лихорадочно повторяя в мыслях последние слова заклинания. Что и говорить, пьеса действительно получилась уморительная. Мне вспомнилось, как в дни моего детства меня ставили на стул и просили прочитать стихи, и звучало это, как: «Женя, жги!».
И вот сработало, кажется. Как сказали бы в сети: «Женя жжот!». И что же это за пароль такой: «Ку-ку»? Символично, ничего не скажешь! Может быть, таким заклинанием Люрор де Куку намекал мне на грядущую встречу с ним? Но разве он мог это всё предусмотреть? Задумавшись, я чуть не растянулась на земле, зацепившись за что-то ногой. А если Карломан не успевает за нами? Вдруг он потерялся в круговерти спирали времён? Мне очень захотелось оглянуться назад, чтобы увидеть моего принца, но меня остановил голос Чёрного Дядьки:
– Не оборачивайся! Это разрешено только оборотням! Некроманты смотрят только вперёд!
Нуар Тун-Тун, распластавшись, словно плащ тумана, летел у меня за плечами, заслоняя прошлое. Наверное, он был прав.
– Базиль! – крикнула я, когда серый кот, задрав хвост трубой, смешно дрыгая лапами, с трудом протиснулся сквозь прутья кованой дверцы старинного склепа (кажется, Клодина на правах супруги успела сильно откормить своего муженька).
Стоп! Откуда здесь взялся склеп?! Его же не было… Я слегка притормозила, как во сне, разглядывая королевские лилии, украшавшие дверь – ту самую, которая и привела меня когда-то в потусторонний мир. Кажется, сработало?!
– Мау! – донеслось из темноты, совсем как тогда, в начале пути.
Я сделала глубокий судорожный вдох и, зажмурившись, вошла внутрь. Кот сидел на лапе горгульи и пронзительно смотрел на меня.
– Базиль! – снова воскликнула я, но оборотень не стал меня слушать, а просто бросился вперёд, к другой двери, сквозь которую проглядывали лучи дневного света.
Я рванулась за ним и выскочила на пустынную аллею, образованную ровным рядами старинных склепов. Стрельчатые арки, фиалы, тимпаны превращали их в красивейшие мини-дворцы. Пер-Лашез! Я остановилась и тяжело перевала дух, пытаясь осознать произошедшее. А может быть, моё путешествие было просто сном или галлюцинацией, навеянной силой некросферы, имевшей особенное влияние здесь? Эти мысли пугали и сводили с ума, но разбивались о простые логичные рассуждения: часы некроманта и кольца, подаренные Карломаном и Люрорм де Куку, по-прежнему были при мне, значит, всё произошло на самом деле! Невероятно, но факт!
– Базиль! – робко прошептала я, ещё не веря в то, что случилось, но оборотень, секунду назад бежавший впереди, словно растворился в тёплых лучах приближавшегося вечера.
Боже мой! Я только сейчас ощутила, что снова вижу солнце! Клёны, возвышавшиеся над склепами, шелестели самой настоящей зелёной листвой, нестерпимо яркой и потрясающе сочной. Всюду, даже здесь, на кладбище, царила Жизнь, теперь казавшаяся мне прекрасной во всех своих проявлениях! Хотелось расцеловать каждую травинку, каждый цветок, пробившийся сквозь серые камни кладбищенской брусчатки.
– Карломан! – тихо позвала я, но ответом мне была только торжественная строгая тишь.
А вдруг переход принца оказался неудачным?! Из-за поворота послышались чьи-то торопливые шаги, и я, решив, что это Карломан, помчалась навстречу.
ГЛАВА XI. «Ля фам шерше»
Я бежала вперёд так, словно у меня выросли крылья. Мне хотелось увидеть, как солнце будет освещать мужественное лицо моего принца, а ветер – играть его чёрными волосами. Я представляла, как брошусь в объятия к Карломану, а он подхватит меня на руки и закружит над землёй, над всеми проблемами и прошлыми переживаниями. Наверное, мечтая, я на мгновение закрыла глаза, не увидев тех, кто шёл мне навстречу. Столкновение произошло так внезапно, что я не успела даже испугаться или удивиться. Мне показалось, что перед газами разлетаются разноцветные звёзды, а лоб пронзила внезапная боль, которая, впрочем, тут же прошла. Кажется, Нуар Тун-Тун околачивался где-то поблизости и, как и подобает напарнику-Старьевщику, помогал, чем мог.
– Блинский глаз! Шишмарь теперь огромный будет! Как перед зрителями показаться в таком стрёмном виде?! – услышала я девичий голос, прозвучавший, словно из небытия, из каких-то необъятных далей прошлого, в которое я уже перестала верить.