– Муня?! – пробормотала я, оторвав руку от лица, и увидела перед собой двух эффектных девиц – моих приятельниц, с которыми мы когда-то отправились вместе на Пер-Лашез.
Казалось, что это было в какой-то другой жизни и не со мной.
– О! Ты посмотри! Нашлась пропажа! – радостно воскликнула Мика, узнав меня. – Кельвинка! Ты где бегала всё это время! Мы всё кладбище перерыли, тебя разыскивая! Тут уже покойнички местные скоро на нас жалобу напишут!
– Что? – пробормотала я, услышав своё прежнее прозвание, которое теперь казалось чужим и недостойным некроманта-избранницы Противоположности Жизни.
– Что, что?! От удара своих не узнаешь, что ли?! – возмутилась Мика.
– Ага! Она не узнаёт, а шишка-то у меня! – причитала Муня. – А у неё – ничегошеньки!
– Ух, ты! Правда! – с интересом взглянув на меня, сказала Мика. – У неё голова противоударная.
– А вы принца здесь не видели? – тихо спросила я.
– Шишки нет, зато у неё удар сразу сквозь череп в мозг прошёл! И, кажется, не один, от первого она парик свой розовый потеряла. А ещё врала нам, что волосы настоящие! – сделала глубокомысленный вывод Мика, а Муня прыснула со смеху и оторвала руку от лица.
На лбу у неё действительно красовалась синяя (как раз под цвет теней на веках!) выпуклая шишка, похожая на одинокий недоразвитый рог.
– Ой! Да ну вас! Тоже мне специалисты! – проворчала я.
В мыслях у меня был сумбур: на фоне радости возвращения ворочалась тревога за Карломана. А что, если он не попал в мир Живых? Как я тогда буду жить? А если он совершил переход, но высадился где-то в другом месте, как парашютист, не рассчитавший прыжка, то где мне его искать? Не буду же я приставать к французам с вопросом: "Эскузе муа>, мадам и месье! А не встречался ли вам тут в окрестностях принц на белом коне, ну, тот, что из ветви Пипинидов? Нет? Не видали?" Так и в психиатрическую клинику попасть можно. Оставалось надеяться, что Карломан как-то сам найдёт меня.
– Ну, чего встали? Страсть же как есть хочется! – жалобно взмолилась Муня, потирая шишку. – Да и на фестиваль успеть надо!
И тут я поняла, что дико голодна! Мы на удивление быстро выбрались с кладбища и отравились в первое попавшееся бистро. Оно оказалось, как выразилась Мика, «имени Стендаля», а точнее: «Le Stendhal – Bistrot». Кухня здесь была традиционная, обстановка очень тёплая и располагающая к отдыху. Это помогло мне немного забыться, точнее говоря, наоборот, вспомнить свою прежнюю, настоящую жизнь и проникнуться её тихой прелестью.
– А давайте вино закажем, раз уж пришли в бистро имени Стендаля! – предложила Муня, разомлев от вкусных и недорогих блюд.
– При чём же тут Стендаль? Где связь? – удивилась я.
– У него, вроде, роман был про вино: «Красное и чёрное», кажется, – пояснила Мика.
Я хотела возразить, что роман был вовсе не про вино, но решила не спорить с приятельницами, которые не бросили меня на просторах Пер-Лашез, а старались найти и помочь. Вино нам действительно подали двух видов: красное и чёрное – любимые цвета некромантов. Совпадение?
– Ты знаешь, Кельвинка, а нам ведь помог тот ритуал у могилы убитого журналиста Виктора Нуара! – разоткровенничалась Мика. – Ну, тот, о котором ты нам рассказала, что надо потереть у надгробного памятника … эту часть тела, и вскоре личная жизнь сама собой устроится!
– И устроилась? – растерянно спросила я, думая о Карломане.
– Да! – заговорщическим шёпотом сказала Муня. – И я, и Мика нашли себе ухажёров! Вот и не верь после этого приметам!
– Где нашли? – удивилась я.
– На кладбище! – всё тем же жарким шёпотом ответила Муня. – Мы с Микой разделились и пошли по разным аллеям, чтобы быстрее тебя найти. И вот, иду я, иду, а мне навстречу – он! Такой обалденный красава!
Муня сложила руки на груди и закатила к небу наивные глаза.
– Ты не представляешь! – страстно выдохнула она. – Волосы такого пепельно-серого цвета с мелированными прядками. Как пить дать, вдовец молодой! Могилу своей супруги посещал, походу. Верный, значит! Так вот, подошёл он ко мне и говорит так, будто мурлычет: ваша красота затмевает солнце! Вот! А глазищи у него так и горят, жёлтые, как янтарики!
– Мой лучше! – перебила её Мика. – Настоящий модник, возможно, даже модель! Я такой комбинации меха и кожи ни в одном каталоге не видела. А какие манеры! Через слово повторял «шер ами»!
– Интересно! – усмехнувшись, пробормотала я.
Кажется, этот неисправимый «красава» и модник был мне знаком. Вдовец молодой! Угу. Вот ему Клодина задаст по модельной-то внешности, если узнает, конечно, о том, чем тут её благоверный занят! Впрочем, я была рада тому, что Базиль нашёлся. Возможно, с ним вместе мы сможем придумать, как отыскать Карломана.
– Да мы скоро тебя познакомим! Мы же пригласили наших ухажёров на фестиваль костюма и искусства перевоплощения! – весело сказала Мика. – Кстати, нам пора уже! Пойдёмте!
Фестиваль проводился в пригороде Парижа, носившем романтичное название Сен-Дени. Туда можно было добраться на метро, причём, по странному совпадению, по тринадцатой его линии. Это число, преследовавшее меня и в потустороннем мире, казалось, служило знаком того, что приключения мои не закончились, а только приближались к своей наивысшей точке. Выйдя из метро, я уговорила моих спутниц заглянуть в базилику Сен-Дени, служившую усыпальницей французских королей. Мне пришла в голову мысль, что Карломан мог материализоваться там, где был захоронен прах его пращуров Каролингов. Признаться честно, меня очень привлекала готическая архитектура, поэтому посещение этого памятника архитектуры приносило мне ещё и эстетическое удовольствие, чего нельзя было сказать о моих спутницах.
– Жутко здесь! – прошептала Мика, когда мы оказались внутри. – Мороз по коже! Хотя и красиво, но как-то давит авторитетом.
Высокие, величественные и сумрачные веерные своды базилики возвышались над нами, словно раскидистые кроны каменного леса, в ветвях которого запуталось единственное светило – витражное окно в форме огромной готической розы сказочной красоты.
– Не просто жутко, а жутко скучно! – высказалась Муня. – Посмотреть не на что! Нормальных сувениров нет! И даже фоткаться нельзя!
– Хождение по здешним коридорам приносит удачу! – соврала я, после чего суеверные Муня и Мика безропотно поплелись вслед за мной.
Мы бродили в таинственном сумраке галерей, полном разноцветных отсветов витражей, и я, отойдя на приличное расстояние, периодически спрашивала у встречных туристов, не попадался ли им по близости всадник на белом коне, но получала в ответ только весёлый смех. Люди принимали это за шутку. Некоторые укоризненно качали головами, дескать, какие кони в усыпальнице?!
В гробнице было мало посетителей, что придавало этому залу особенный мрачноватый колорит. Надгробия, выполненные в виде лежащих на смертном одре венценосных особ, а также в виде истово молящихся королей и королев, приводили в восторг меня и в суеверный ужас моих приятельниц. Я положилась на своё некромантское чутьё, пытаясь ощутить присутствие призраков, и вскоре заметила одного из них, сидевшего среди скульптур. Судя по росту (со слов историков, метр с кепкой, а если точнее, то сто тридцать четыре сантиметра), это был Пипин Короткий – первый король франков.
– Там! – в ужасе заверещала Муня, указав пальцем на Его Величество.
Неужели она могла видеть призраков, некромантка лабутентная?!
– Что? – проворчала Мика, изучая надпись у ног одной из фигур.
– Крыса! Или мышь! – завопила Муня, а я перевала дух.
– Или у тебя в глазах двоится! – добавила менее суеверная Мика, но всё-таки с опаской взглянула туда, где Муне что-то померещилось.
У стены действительно мелькнуло нечто мелкое и хвостатое и скрылось в отверстии, образованном отколотым камнем.
– Я здесь больше не останусь! – заявила Муня, отправившись к выходу и утянув с собой Мику, а я получила возможность спокойно поговорить с призраком.
– Ваше Величество! – тихо обратилась к нему к королю. – Вы здесь принца не видели? Карломана?
– Да, он был здесь, Ваша Созидательность! – сказал призрак, поправляя мантию, чтобы не казаться неопрятным перед новым некромантским боссом. – Приходил просить благословления на брак с особой некоролевской крови у представителей нашего рода, работающих призраками в мире живых.
– И как? Получил? – спросила я, усмехнувшись старомодности моего избранника.
– Ясен пень! Мы понятия знаем! – сказал Его Величество, поразив меня своим сленгом.
Видно, работа призраком и частые контакты с современным миром несколько изменили его взгляды на жизнь. Это позволяло надеяться, что Карломан тоже постепенно освоится здесь.
– А где сейчас принц? – спросила я. – Он в базилике?
– Нет, я вывел его через служебный вход, так что он не успел произвести фурор своим бравым видом. Он торопился к своей избраннице, – пояснил Его Величество.
Из базилики я вышла, счастливой и несколько озадаченной. Карломан успешно совершил переход, но где его искать? Да и фестиваль я не могла пропустить. Мы добрались до места проведения этой мегасходки творческих личностей почти вовремя. Дефиле, мини-спектакли и другие важные моменты ещё не начинались, и часть тусовки, насчитывавшая тысячи увлечённых переволощением людей, пока концентрировалась под открытым небом. Народ фотографировался, общался, а вокруг шла бойкая торговля мерчем, способная соперничать по разнообразию и шумности с ЧёРыЗаДу. Накупив кучу разных сувениров и сделав множество фото со знакомыми, встреченными здесь, мы медленно продвигались дальше.
– Ой, девочки! Ну, вот где теперь в этой толпище наших искать?! – ныла Муня мне на ухо. – Так можем выход на дефиле пропустить, а я к нему столько готовилась!
Она плелась за Микой, которая вела нас, пробивая дорогу с помощью расталкивания окружающих локтями. Делать это было сложно: надо было ухитриться не попасть под лапу щеголявшим вызывающе зелёным боди-артом троллям, не угодить в объятия зомби с торчавшими из грудной клетки имитациями рёбер и не оказаться на линии театрального взмаха бутафорских мечей лесных эльфов. Последних, кстати, здесь было особенно много: будто среди остроухих неожиданно случился демографический взрыв.