Носоленко ВадимМёртвый герой
Глава 1: Пробуждение
Смерть нихрена не похожа на то, что пишут в книжках.
Нет тоннеля света, нет мудрых предков, и нет, блядь, никакого рая. Только чёрная пустота и абсолютное ни-че-го. Вот и всё.
А потом я открыл глаза. Которых у меня, по идее, уже не должно было быть.
Сотни кораблей, тысячи бойцов, последний рубеж обороны против армады Рагоса. Космос вокруг Эридана-7 превратился в кладбище обломков и тел. Я помню, как мой взвод вылетел из шлюзовой камеры флагмана. Двенадцать усиленных бойцов в экзоскелетах против, мать его, целого легиона тварей Рагоса.
— Пятнадцатый квадрант, прикрываем левый фланг! — проорал я в комм, уворачиваясь от зелёной плазмы, способной прожечь даже нашу броню.
Келли — снайпер нашего отряда — оказалась слишком медленной. Плазменный заряд срезал её ноги, и вакуум космоса сделал всё остальное. Один из тех моментов, когда сверхспособности ни хера не помогают.
— Так и будете дрочить на пустоту? Перегруппировка! — завопил я, видя, как остальные застыли, наблюдая за гибелью товарища.
Броня «Валькирия» тяжёлая, но в космосе это не проблема. Проблема в том, что энергии на щиты хватает минут на пятнадцать активного боя. А прошло уже двадцать.
Обломок крейсера размером с футбольное поле вращался в безвоздушном пространстве, усеянный телами погибших с обеих сторон. Я увидел его слишком поздно.
Удар отбросил меня в сторону, системы костюма взвыли тревожными сигналами. Щиты сдохли окончательно, реактор на спине костюма начал перегреваться.
— Твою бабушку через коромысло, — прохрипел я, пытаясь стабилизировать полёт. — Отряд, доложить!
Статика. Или комм сломался, или я остался один.
А потом я увидел его. Рагос. Не просто военачальник, не просто какой-то инопланетный ублюдок. Что-то большее, древнее, состоящее из живой энергии в оболочке брони. Он парил в космосе в сотне метров от меня, окружённый сиянием силы, способной взрывать звёзды.
— Пошёл ты, — прошептал я, активируя последний ресурс брони — импульсный таран.
Если я умру, то хоть попытаюсь забрать этого уёбка с собой.
Броня рванула вперёд, оставляя за собой след ионизированного газа. Расстояние сокращалось: девяносто метров, пятьдесят, двадцать…
Рагос просто поднял руку. Невидимая сила схватила меня, словно гигантская ладонь, сжав костюм.
— Тебе есть дело до того, кто создал тебя, насекомое? — прогремел голос прямо в моей голове, пока давление росло, заставляя металл трещать.
— Есть дело, — выдавил я из последних сил. — Не представляешь, как хотелось бы передать маме и папе тёплый, сука, привет!
Рагос не оценил юмора. Я почувствовал, как броня начала деформироваться, впиваясь в тело. Кости хрустели одна за другой. Говорят, в космосе никто не услышит твой крик, но в тот момент мне казалось, что моя агония разрывает саму ткань пространства.
В последние секунды сознания я увидел, как Рагос небрежно отшвырнул то, что от меня осталось. Моё изломанное тело, как мешок с дерьмом, полетело в сторону тусклой планеты на горизонте.
А потом наступила темнота.
Веспа воняла. Даже через фильтры дыхательных масок мусорщики ощущали тошнотворный запах разложения, отходов и токсичных испарений. Планета давно превратилась в свалку для всего, что Империя Хроноса считала ненужным — от боевых кораблей до солдат побеждённого сопротивления.
Клем, старый мусорщик с протезом вместо левой руки, копался в особенно обещающей куче обломков. Его потрёпанный скафандр, латанный-перелатанный, с трудом защищал от агрессивной среды Веспы.
— Тоже мне клад, — пробормотал он, выуживая погнутый процессор от боевого дрона. — За это даже на бутылку ректификата не хватит.
Рядом с ним молодой напарник Томми с энтузиазмом разбирал останки какого-то транспортника.
— Смотри, Клем! — воскликнул парень. — Импульсный преобразователь, почти целый!
— А провода на нём из чего, болван? — фыркнул Клем. — Медные? Нет? Значит, дерьмо.
Томми сник, но продолжил копаться в обломках. Клем закатил глаза и перешёл к следующей куче. Внезапно его внимание привлекло странное свечение, просачивающееся сквозь слои мусора.
— Что за… — пробормотал мусорщик, раскапывая источник света.
То, что он обнаружил, заставило его отшатнуться. Почерневший от времени и вакуума череп с остатками плоти смотрел на него пустыми глазницами. Но самым странным было зеленоватое свечение, окутывающее останки и, казалось, проникающее в них.
— Томми! — позвал Клем. — Тащи сюда спектрометр!
Молодой мусорщик подбежал, на ходу доставая прибор из потрёпанной сумки.
— Вот дерьмо, — выдохнул он, увидев череп и свечение. — Это что, биологическая угроза?
— Сканируй, идиот, — приказал Клем, отступая на шаг.
Томми навёл спектрометр на находку и присвистнул:
— Ничего себе. Энергетические показатели зашкаливают! Похоже на… я даже не знаю на что. Прибор говорит «неизвестный источник энергии».
— Значит, ценная штука, — глаза Клема алчно блеснули. — Репликаторы на чёрном рынке отвалят за такое кучу креллов.
Он потянулся к черепу, но в этот момент зелёное свечение резко усилилось, ослепив мусорщиков.
— Блядь! — выругался Клем, закрывая глаза рукой.
Когда они снова смогли видеть, перед ними разворачивалось нечто невообразимое. Зелёные энергетические нити окутали череп и начали собирать вокруг него разбросанные кости, притягивая их словно магнитом. Постепенно формировался скелет, покрытый остатками почерневшей плоти и обрывками военной формы.
— Надо валить, — прошептал Томми, пятясь назад. — Это какая-то имперская хрень. Сейчас сюда набегут Санитары.
— Заткнись, — шикнул Клем, не в силах оторвать взгляд от происходящего. — Смотри.
Процесс был медленным и пугающим. Скелет, теперь почти полностью собранный, лежал в мусоре, слабо светясь изнутри. В грудной клетке, между рёбер, пульсировал особенно яркий зелёный шар — источник энергии.
— Если мы это продадим… — начал Клем, но договорить не успел.
Глазницы черепа внезапно вспыхнули тем же зелёным светом. Скелетированная рука дёрнулась, пальцы сжались в кулак. Нижняя челюсть задрожала.
— О твою мать! — Томми отпрыгнул в сторону, роняя спектрометр.
Скелет медленно, с жутким хрустом суставов, сел. Позвонки шейного отдела скрипели, когда череп повернулся, осматривая окружение. Взгляд зелёных огней в глазницах остановился на мусорщиках.
Несколько секунд стояла абсолютная тишина. Затем костлявая челюсть открылась, и из неё вырвался хриплый, словно скрежет металла по камню, голос:
— Где… я?
Сознание вернулось, как медленный прилив. Сначала появилось ощущение существования. Потом — обрывки воспоминаний. И наконец — боль. Не физическая, а какая-то… иная. Словно каждая частица меня помнила о смерти.
Я открыл глаза, которых, по ощущениям, у меня быть не должно. Яркий зелёный свет вокруг постепенно тускнел, и я увидел двух оборванных мужиков в потрёпанных защитных костюмах, которые пялились на меня, как будто я был говорящим куском дерьма. Может, так и было.
— Где… я? — слова давались с трудом, голос скрипел, словно несмазанные петли.
Один из мусорщиков, постарше, с железной рукой, заговорил:
— Ты… на планете Веспа. Кто ты… или что ты такое?
Я поднял руки к лицу и… Нет. Не может быть. Это не руки — это, блядь, кости с остатками гниющей плоти. Я ощупал свой череп, понимая, что лицо моё теперь представляет из себя голый скелет.
— Какого ху?! — вырвалось у меня, но прозвучало как надсадный хрип.
Мусорщики отшатнулись. Младший задрожал, как желе на вибростоле.
— Я… был… — голос, наконец, начал подчиняться, хотя и звучал как битое стекло в мясорубке. — Деррик Холт. Сержант. 12-е ударное подразделение Объединённых Сил.
— Но Объединённых Сил больше нет, — пискнул молодой мусорщик. — Они проиграли Великую Войну три года назад.
Три года. Я был мёртв три, сука, года.
— Охуеть, — просипел я, осматривая свой скелет. — Это что, какой-то космический прикол? Я лежал мёртвым, а потом — бам! — и восстал, как грёбаный зомби?
Я попытался встать, но ноги подкосились, и я снова рухнул в кучу мусора. Между рёбрами пульсировал странный зелёный шар энергии.
— Какого вообще хрена происходит? — прорычал я, уставившись на мусорщиков. — Это ваша работа? Эксперименты над трупами ведёте, умники?
Старик с протезом отступил на шаг:
— Эй, полегче, приятель. Мы просто нашли тебя… или, точнее, твои останки. А потом появился этот зелёный свет, и ты, ну… собрался обратно.
Я снова посмотрел на свои руки. Кости. Просто грёбаные кости с кусками гниющей плоти.
— Прекрасно, — прохрипел я. — Умер героем, восстал мудаком без кожи. Всегда мечтал стать самым стрёмным экспонатом для анатомического музея.
Попытался засмеяться, но вышло похоже на скрежет несмазанных шестерёнок.
— Ладно, гадать можно до усрачки, — я снова попытался встать, на этот раз успешно, хотя колени жутко хрустели. — Давайте с фактами. Я — костлявый мертвец. Война проиграна. Мы на какой-то помойке. И у меня между рёбер светится хуйня, похожая на дамский светильник из секс-шопа. Что-нибудь важное я пропустил?
Мусорщики переглянулись.
— Ну, — начал старик. — Рагос теперь называет себя Хронос и контролирует большую часть известной вселенной. А эта «помойка» — действительно помойка. Планета Веспа — место для всего мусора Империи. Включая трупы повстанцев. Видимо, тебя сюда и… сбросили.
Вот теперь я всё-таки засмеялся. Звук вышел жутким — словно кто-то пилит по металлу.
— Идеальная концовка для героя, блядь. Даже правильного захоронения не заслужил.
Я оглянулся вокруг. Мусорные кучи до горизонта. Тусклое солнце сквозь пелену токсичных облаков. И ни одной живой души, кроме этих двух мусорщиков.