— Вот видишь, — улыбнулся Игорь, — Родина… У тебя — родина, а у них, у бегемотов, — дерево. Думать надо.
Уваров проводил Плахова долгим взглядом, поплевал на ладони и продолжил начатое. Вскоре священное дерево бакубонгов таяло в огне, превращаясь в угли, без которых, как известно, шашлыка не зажаришь…
Звонок с лоджа «Читва-Читва» застал Дашу за приготовлением обеда. Накануне она проводила домой группу россиян, которые приезжали в Кейптаун на деловую встречу, и теперь наслаждалась заслуженным выходным, посвятив себя домашним хлопотам.
Выходной был и у Володи, маячившего на кухне и в который раз пытавшегося убедить жену вернуться в Россию. Даша почти всегда соглашалась со всеми его доводами, но умудрялась настоять на своем, твердо усвоив мамин урок: мужчина — голова, а женщина — шея…
На экране мобильного телефона высветился знакомый номер телефона лоджа «Читва-Читва».
Даша удивилась — никаких мероприятий в парке Крюгера у нее в ближайшее время не намечалось.
— Миссис Воронова? — Даша узнала голос мисс Робинсон.
— Да, слушаю вас, Эллис.
— Ваши русские туристы, господа Рогов и Плахов, с которыми вы приезжали в последний раз, — где они сейчас, знаете?
— Я проводила их домой, в Россию, — забеспокоилась Даша. — А что случилось?
— Передаю телефон нашему рейнджеру Мартину. — В трубке послышался резкий щелчок.
— Миссис Воронова? — послышался густой бас рейнджера. — Я видел ваших парней сегодня утром. Они приезжали на лодж с вождем баквена Питером Нгуби и еще одним белым.
— Вы не ошиблись? — не могла поверить Даша.
— Точно, миссис Воронова. Они собрались ехать в Зимбабве, в племя бакубонгов. Это очень опасно, бакубонги не любят чужаков, и я решил позвонить вам. Там ведь недалеко погиб Патрик и пропал тот русский…
— Да, я знаю, Мартин. Спасибо. — Даша отключила телефон и тяжело опустилась на стул.
— Ты чего, Даш? — Володя заметил, как побледнела жена.
— Не улетели… Сбежали… — растерянно сказала супруга. — Как же так?
— Кто сбежал?
— Игорь с Васей.
— Это менты, что ли?
— Да. Два часа назад они были на «Читва-Читва», спрашивали дорогу в Зимбабве. Это оттуда звонили, — взволнованно произнесла Даша. — Что же делать?
— Тебе-то чего нервничать? — Володя не разделял тревоги жены.
— А если их арестуют? Или убьют? — Даша, спохватившись, постучала по деревянному подоконнику.
— Не переживай, — бодро ответил муж. — Хороший мент — мертвый мент…
— Володя, как ты можешь?
— Даша, они же взрослые люди… Раз поехали, значит, так надо.
— Ты представляешь, что будет? — В голосе жены послышались истерические нотки. — Я ведь их в самолет не посадила, а должна была до самого трапа довести и ручкой помахать!
— Конечно. И в ватерклозет их не сводила, — раздраженно заметил Володя.
— Но это ж моя группа, как ты не понимаешь? — захныкала Даша. — Я за них отвечаю…
— Достали твои туристы, — резко отрубил вертолетчик и, помолчав, добавил: — Все, хватит! Пора в Омск. В баню…
Петруха осторожно ступал по узенькой тропинке, раздвигая посохом преграждавшие путь заросли. Вокруг стояла подозрительная тишина, если не считать верещавшую в глубине леса птицу. Преломляясь в листве, солнечные блики прыгали по дорожке, делая ее похожей на шкуру леопарда. Пару раз тропинку перебежали несколько юрких грызунов, которые, смерив пришельца любопытными глазками-бусинками, быстро убирались прочь.
Петруха ловко обошел несколько хитрых ловушек, расставленных бакубонгами, и мысленно похвалил себя за находчивость. Все-таки не зря в нем текла кровь охотника.
Тропинка постепенно поднималась вверх, и вскоре перед взглядом вождя открылась равнина, в центре которой возвышался большой каменистый холм с плоской вершиной. Петруха разглядел жидкие дымки, поднимающиеся из очагов хижин бакубонгов.
Тропинка расширялась, плавно переходя в узкую дорогу, посыпанную желтым песком. По ее краям на одинаковом расстоянии были воткнуты в землю деревянные столбики с черепами. Что особо радовало — человеческими…
Появление Нгубиева на «аллее черепов» не осталось незамеченным. Петруха услышал со стороны деревни гортанные крики и громкий топот ног. Через минуту к вождю баквена подбежали два дюжих бакубонга в набедренных повязках. Они были вооружены древними ружьями. Полуголые вояки, не говоря ни слова, грубо схватили пришельца за руки и быстро поволокли в деревню.
— Э, вы чё, обурели? — Петруха попробовал на них силу «великого и могучего», а затем и инглиша: — Вотс ай хел ай ю, придурки? Я — вождь баквена!
Воины бакубонгов остались равнодушными к тираде, не обращая внимания на возмущение гостя.
Нгубиева приволокли в деревню, где его окружили местные мужики, явно не относящиеся к поклонникам великого вождя крокодилов. Аборигены показывали на него пальцами и что-то громко и злобно выкрикивали. Петруха заметил, что многие из них вооружены винтовками времен Второй мировой и луками. Индун Джембо, по-видимому, был не совсем правильно информирован о дружелюбности местных жителей.
У хижины вождя Нгубиева уже ждал мордатый толстый негр в потертых львиных шкурах. Он что-то грозно прорычал сопровождающим Нгубиева, в ответ те сильно сжали его запястья. Петруха охнул от боли.
— Ты, что ли, здесь за старшего? — по-английски обратился он к мордатому. — Скажи своим парням, чтобы отпустили меня.
— Кто ты такой?! — на ломаном английском грубо спросил тот. Видимо, шеф бакубонгов был образованным человеком.
— Я вам не пацан зеленый. Питер Нгуби — вождь баквена, — гордо поднял голову Петруха, скривившись от боли. — Пришел потолковать, а твои бойцы меня прихватили. Ты им объясни, в натуре…
Толстяк величественно махнул рукой, и охранники отпустили пришельца. Нгубиев заметил на запястье вождя дорогие золотые часы с питым браслетом.
— Я Тонго, вождь бакубонгов, — провозгласил старший. — Где же твое племя и что ты делаешь на нашей земле?
— Мои воины там, недалеко от Сан-Сити. — Приосанившись, Петруха указал направление плавным движением руки. — У меня много воинов. На моей земле отели с казино стоят, народ отдыхает…
— Так, значит, ты белым служишь? — сдвинул брови Тонго.
— И что такого? Туристам — не западло. Лучше, чем за косулями бегать…
Тонго усмехнулся и смерил Нгубиева презрительным взглядом. Он громко крикнул что-то на своем гортанном наречии, и воины, заполнившие площадь перед хижиной вождя, заголосили с удвоенной силой. Скорей всего, черепа на аллее славы принадлежали белым.
— Тонго, ты кончай пальцы гнуть! — пытаясь перекричать воинов-бегемотов, завопил Нгубиев. — Давай спокойно побазарим.
— С тобой мне не о чем говорить. — Тонго наклонил к Нгубиеву покрытое шрамами лицо. — Забудь сюда дорогу, слуга белых… Иначе будешь гореть на костре.
Петруху снова подхватили сильные руки и потащили — на этот раз вон из деревни.
— Вы, чё, оборзели, в натуре? Я своих бойцов приведу, в капусту пошинкуем! — орал что есть сил вождь баквена, но его крик потонул в зловещем вое боевой песни, которую затянули бакубонги.
Охранники доволокли Петруху до леса, поставили на тропинку и подтолкнули в спину. Понурив голову, обиженный до глубины души Нгубиев сквозь дебри побрел к своим соотечественникам.
Игорь присел на складной стульчик возле мангала и с нескрываемым удовольствием наблюдал, как над ярко-оранжевыми углями подрумяниваются нанизанные на шампуры большие куски нежно-розового мяса. Свинина, точнее, мясо бородавочника шипело и истекало соком, источая прекрасный аромат, который буквально гипнотизировал проголодавшегося опера.
Игорь привстал, пошуровал в мангале палкой, равномерно разгоняя по его дну угли, затем аккуратно, по очереди, перевернул шампуры и спрыснул скворчащее мясо соком марулы из бутылки, отобранной у Никиты.
Уваров, бросая ревнивые взгляды на бутылку, неторопливо и трепетно сервировал маленький походный столик, развернутый у джипа.
— Как там у тебя дела, «масса Плахов»? — Взяв со стола бутылку виски, он взболтнул ее и посмотрел сквозь нее на свет.
— Почти готовы, «масса Уваров». — Игорь терпеливо обмахивал шашлыки небольшой картонкой. — Еще минут пять, не больше…
— Что-то Петрухи долго нет, — забеспокоился Уваров, вернул на стол виски и подошел к мангалу.
— Поди, трубку мира курит с бегемотами, — улыбнулся Игорь. — Запах-то какой, чуешь?
— Реальный. — Уваров глубоко втянул щекочущий ноздри аромат и блаженно улыбнулся.
Из зарослей на полянку вывалилась взъерошенная мегазвезда, отряженная на поиски сухих дров.
— А дрова-то где, товарищ старший лейтенант?
— Там лев, — прошептал Вася, подбегая к кулинарам и показывая рукой на кусты.
Плахов за секунду собрал шампуры в «букет» и коротко бросил:
— Валим в джип! Быстро! Никита, возьми ружье.
— Вы чего, мужики? — усмехнулся Уваров. — Петруха же сказал…
В кустах опять зашумело, и из зарослей показалась гривастая голова царя зверей.
Еще через пару секунд опера уже сидели в машине, плотно захлопнув двери и подняв стекла.
Лев осторожно вышел на поляну и, подняв морду к небу, задвигал чутким носом.
— Жрать-то всем охота, — прошептал Уваров, — но на всех не хватит… Естественный отбор…
— Надо его гнать отсюда. — Плахов, не отрываясь, смотрел на хищника. — Петруха может вот-вот вернуться, да и шашлычок еще не дошел. Ты, Никита, в воздух пальни через окошко.
Уваров кивнул, передернул затвор карабина, опустил стекло, выставил ствол наружу и нажал на спусковой крючок.
Звук выстрела гулко разнесся над лесом, вспугнув птиц, которые громко захлопали крыльями и темной тучей взвились над лесом. Хищник не стал играть с судьбой, поджал хвост и быстро скрылся в чаще.
— Наше вам с кисточкой, — попрощался Вася.
— Повезло ему, — добавил Уваров.
— В чем?
— В том, что у меня настроение хорошее…
Обратная дорога показалась Нгубиеву очень длинной. Сбивая ритуальным посохом листья деревьев и кустарников, проклиная тупорогих бегемотов, вождь баквена пробирался по тропинке и думал над тем, что скажет своим гостям. Теперь ему было предельно понятно — вряд ли Данилов мог попасть в это племя, а если даже и мог, то едва ли его оставили в живых. Где-то недалеко раздался резкий винтовочный выстрел. Петруха остановился, прислушался и, недоуменно пожав плечами, прибавил ходу.