В «Нью-Йорк Геральд Трибьюн» через всю страницу шел заголовок: «ЗАМОК ФЕНВИКА — ЦЕНТР ВНИМАНИЯ ВСЕГО МИРА». Следом шли три страницы с фотографиями Великого Фенвика, точнее сказать, две страницы фотографий герцогини Глорианы и страница с видами самого герцогства. В подписях под фотографиями Глориану сравнивали с Венерой Милосской, Ритой Хейворт и королевой Елизаветой II, а один профессор классической гимназии сравнил ее даже с Еленой Прекрасной.
Среди фотографий оказался рисунок, где Глориана была изображена со стаканом «Пино» в руке. Подпись гласила, что «Пино» — это вино красоты, и герцогиня ежедневно до завтрака выпивает по два стакана этого напитка.
Австралийская газета «Сидней Морнинг Геральд» писала, что Австралия должна выступить на стороне Фенвика, так как обе страны отличает дух независимости, а поскольку взрыв Австралии не коснется, то пока причин для беспокойства нет.
Лондонская «Таймс» опубликовала письмо полковника в отставке, который, вспомнив историю создания герцогства, потребовал, чтобы Фенвик был признан английской колонией.
«Правда» поместила репортаж из дивизии Советской Армии, которая готова в любой момент присоединиться к героическому пролетариату Великого Фенвика.
Тем временем к границе Великого Фенвика друг за другом в трех автомобилях (аэродрома в герцогстве не было) прибыли министры иностранных дел Советского Союза, Соединенных Штатов Америки и Великобритании.
В начале единственного шоссе, ведущего от границы к замку, путь машинам преградили лучники под командованием Талли Баскомба.
Советский министр упрашивал, доказывал, пыхтел, неистовствовал, но Талли только отрицательно мотал головой и взмахами руки требовал отойти. Британскому министру дорогу преграждали не только лучники, но и машина советского министра.
— Пойдите и скажите этому парню, чтобы он посторонился, — сказал министр своему шоферу. — Я здесь с официальным визитом.
Шофер, глянув на красную звезду на номере автомобиля, заметил:
— Сэр, я полагаю — это русские.
— Ах, русские, — сказал министр. — Все равно пойдите и попросите их отъехать в сторону.
Шофер отправился и, вернувшись, доложил, что ему трудно передать весь разговор, но основное он понял: русская машина не сдвинется с места.
— Ну что ж, полагаю, мне надо пойти самому. — И министр лениво выбрался из машины, прошел мимо русских, приподняв шляпу и не заглядывая внутрь, и обратился к Талли: — Это вы здесь командуете?
Талли ответил утвердительно.
— Ее британского величества министр иностранных дел передает поклон ее светлости герцогине Глориане XII и просит оказать ему честь, предоставив аудиенцию с ее светлостью по ее британского величества делу.
— Мне приказано не пропускать никого, — строго сказал Талли, положив руку на рукоять меча.
— Рад это слышать, — ответил министр. — Но все же не могли бы вы передать мое послание ее светлости? Я прошу рассмотреть возможность устройства такой аудиенции. Это весьма важно.
Талли заколебался.
— А кто это в машине перед вами? — спросил он.
— Даже не представляю себе, — ответил британский министр иностранных дел. — Сказать по правде, я и не глянул внутрь.
— Может, это русские?
— Вполне возможно.
— А что им тут надо?
— Я не вмешиваюсь в чужие дела. Предположим, они хотели бы предложить вам защиту. — При этих словах министр изящно провел пальцем поперек горла.
— Ну а какова цель вашего визита?
— Так сразу всего не расскажешь, старина. Мне действительно нужно повидаться с герцогиней.
— Вы тоже хотите предложить нам защиту?
Министр иностранных дел жестко ответил:
— Я подожду здесь около часа, а позже прошу передать ответ ее светлости в отель «Ледерман» во Фридрихсхафене.
Возвращаясь к своей машине, британский министр приостановился у автомобиля русских, наклонился к открытому заднему окну и протянул руку министру иностранных дел Советского Союза.
— Мы не встречались с вами со времен Потсдамской конференции, — сказал он по-русски. — Я даже слегка обеспокоился. О вас ничего не писали в газетах.
Русский министр рассмеялся.
— Похоже, нам придется тут подождать. У меня есть бутылочка водки. Не хотите ли ко мне присоединиться?
— А я захватил несколько сэндвичей, — ответил министр иностранных дел Великобритании. — Всегда хорошо иметь несколько бутербродов про запас в делах такого сорта. Почему бы нам не перекусить в моей машине? Там просторнее.
— Это так, но моя — намного удобнее, — ответил министр иностранных дел Советского Союза.
В результате министры пришли к компромиссу. Каждый остался в своей машине, а провизию они посылали друг другу через своих шоферов. При этом министр иностранных дел Великобритании незаметно вылил водку на землю, а министр иностранных дел Советского Союза отдал сэндвичи шоферу, который ел их с большой неохотой.
Во время этого завтрака прибыл госсекретарь Соединенных Штатов Америки. Он с тревогой посмотрел на две стоящие машины, выпрыгнул из автомобиля, прежде чем тот остановился, и поспешил к Талли.
— Я приехал к герцогине Глориане с миссией из Соединенных Штатов Америки, — сказал он и вынул из портфеля документ, удостоверяющий его полномочия.
Талли медленно прочел бумагу.
— Вы прибыли под флагом перемирия? — спросил он. — Какой еще флаг перемирия? — удивился госсекретарь. — Наши страны находятся в состоянии войны, — решил напомнить ему Талли. — Если вы приехали на переговоры, мне приказано вас пропустить. В противном случае, вам не разрешается пересекать нашу границу, а если вы попытаетесь сделать это без разрешения, то будете арестованы.
— О’кей, — сказал госсекретарь, — я прибыл под флагом перемирия. — Он вынул из кармана белый носовой платок и помахал им в воздухе.
Лучники посторонились, чтобы дать госсекретарю пройти, и он зашагал к замку, держа в поднятой руке белый платок.
Через три часа госсекретарь вернулся, сел в машину и укатил в Мюнхен, откуда стал звонить в Белый дом.
— Господин президент, — сказал он, когда его соединили, — мир может быть заключен, но не на тех условиях, на которые мы рассчитывали. Великий Фенвик не вернет нам бомбу. Не вернет и Кокнитца. Они разработали план создания Лиги малых стран. Эта Лига, используя в качестве устрашения квадиум-бомбу, заставит большие страны — нас, Россию, Великобританию, Канаду и других — прекратить производство оружия массового уничтожения, а также создать международную комиссию, чтобы быть уверенным, что все точно исполняют соглашение.
— Это тот план, который мы предлагали десять лет назад, — заметил президент.
— Не совсем тот. Инспектировать будут малые страны, так как большие все равно не в состоянии доверять друг другу.
Некоторое время президент молчал, а потом сказал:
— Думаю, мы должны согласиться с этим планом. Мы готовы сделать хоть что-нибудь, что остановит эту ужасную гонку вооружений. А как насчет русских? Они ведь всегда становятся камнем преткновения.
— Похоже, им тоже придется согласиться. Тут есть некий Пирс Баскомб, чей сын Талли осуществил вторжение в Нью-Йорк и захватил бомбу и Кокнитца. Так вот, этот Пирс говорит, что если русские или кто-нибудь еще не согласится с этим планом, то Великий Фенвик взорвет квадиум-бомбу и сметет с лица Земли всю Европу.
— Разве Россию это напугает? — ответил президент. — Они и сами смели бы всю Европу, если бы им представилась такая возможность.
— Конечно, сама бомба для Советского Союза опасности не представляет, но последствия взрыва таковы, что для них будут губительны западные ветры из Европы. Они уничтожат тысячи и тысячи людей и сделают бесплодной их землю. Нет, на такой риск Советы не пойдут.
— А вы верите, что они действительно взорвут бомбу? — спросил президент.
— Господин президент, а вы могли бы поверить, что двадцать лучников доплывут на жалком кораблике до Соединенных Штатов и высадятся на Манхэттене?
— Да. Я вас понял. Придется это дело обсудить в сенате. Думаю, мы с радостью примем предложение об инспектировании. Кстати, какие еще условия они выдвигают?
— Убрать с рынка «Пино» из Сан-Рафаэля, обеспечить свободную продажу вина «Пино Великий Фенвик» в Соединенных Штатах и пять миллионов долларов контрибуции.
— Вы сказали миллионов или биллионов? — переспросил президент.
— «М», миллионов, — ответил госсекретарь.
— Только пять миллионов! — воскликнул президент. — Да это меньше, чем мы тратим на один город в Германии!
— Разница состоит в том, что Германия проиграла войну, а Великий Фенвик выиграл, — сухо ответил госсекретарь. — Но есть одно дополнительное условие. Один из членов их совета министров по фамилии Бентер хочет использовать деньги на строительство завода по производству жевательной резинки со вкусом «Пино Великий Фенвик». И они требуют эксклюзивных прав на продажу этой резинки в Соединенных Штатах, да еще и без обложения налогами. Они посчитали, что этой прибыли им хватит для обеспечения их страны на долгие времена.
Президент рассмеялся.
— Готовьте проект мирного договора, соглашайтесь на их условия. А как насчет войск для их защиты?
— Они сказали, что им это вовсе не нужно. Я не настаивал.
— Но я полагаю, они отпустят генерала Сниппетта и полисменов?
— Да. Сниппетт горит желанием скорее вернуться домой. У него есть план перевооружения сил гражданской обороны.
— Что за план?
— Луки, сэр.
Отступив в отель «Ледерман» во Фридрихсхафене, министр иностранных дел Великобритании и министр иностранных дел Советского Союза встретились в баре, чтобы выпить по коктейлю.
— Мне очень интересно, — сказал советский министр, — что делает в Великом Фенвике наш американский друг.
— Не имею представления, — ответил британский министр. — Возможно, продает им жевательную резинку. Ваше здоровье!
19
На следующей неделе в главном зале Фенвикского замка состоялась встреча «Двадцатки малюток», как их прозвала мировая пресса.