– Чего гремишь? – спросил заспанный Комочков. – Пожар?
– Наконец-то проснулся, – ответила за меня Ксения. – А где Марков?
– Хозяин, пару чая! – приказал Барсуков.
– Я страшно проголодалась, – заметила его супруга. – Где обещанный поросенок?
– Его съел наш бравый капитан, – сказала Милена. И обернулась ко мне: – Ну, давай, миленький, тащи самовар, чего вылупился?
– Ты ведешь себя бесцеремонно, – отозвался я с некоторой долей обиды, но поплелся на кухню. Кто, кроме меня, накормит эту орду?
Мы все уже сидели за большим длинным столом и пили чай с приготовленным тетушкой Краб клубничным тортом, когда появился Егор Марков, неся в руке мертвую гадюку.
– На болоте убил, – гордо сообщил он, бросая ее на стол.
– Убери немедленно эту гадость! – завизжала Ксения, опрокинув чашку. Казалось, змея все еще продолжает шевелиться.
– А что, не нравится? – удивился капитан. – Смотри, какая прелесть, как шкурка переливается, блестит…
– Ну, ты, Егорушка, совсем того… – поддержал Ксению Комочков. – Ты бы еще дохлую крысу приволок.
– Не было там крыс. Только гадюки.
– А зачем ты вообще потащился на болото? – спросил я.
– Люблю острые ощущения. Это успокаивает мои нервы.
– А как ты ее замочил, сыщик? – поинтересовался Барсуков. – Из пистолета застрелил?
– Нет. Стану я тратить патроны. Палкой по морде. И весь разговор.
– Методы у тебя какие-то… бериевские, – сказала Милена. – Она хоть призналась в чем-нибудь перед смертью?
– Всю малину выдала. Отвезу ее в Москву и сделаю чучело. – Марков взял гадюку за хвост и унес в свою комнату. Потом присоединился к нашему чаепитию с совершенно невозмутимым видом. – Ну, какова будет программа на вечер? – деловито спросил он, отхватив огромный кусок торта.
– Праздничный ужин в десять часов, – ответил я.
– Снова будешь бить в свой медный таз? – усмехнулся Комочков.
– Предлагаю сыграть в карты, – сказала Ксения. – На раздевание.
– Ты этим в Москве занимайся, – остановил ее я. – А здесь наслаждайся природой.
– А вот я не понимаю, как можно ею наслаждаться? Цветочками вашими, травкой, закатом. Все это можно посмотреть в кино, не слезая с кресла. И комары не покусают.
– Ты, Ксюша, чахлое дитя каменных джунглей. Дай тебе волю, ты бы всю землю забетонировала.
– А ты, Вадимка, кактус на подоконнике. Еще неизвестно, когда зацветешь. Так и проторчишь в горшке всю жизнь.
– Отлезь от моего мужа, – вмешалась Милена. – Он хоть и кактус, но уколоть может. Знаешь, какие у него под кроватью мечи лежат?
– Какие? Покажи.
Не только Ксения, но и все остальные стали меня упрашивать, и мне пришлось сходить в комнату и принести свои трофеи. Оружие стало переходить из рук в руки.
– Славная сталь! – сказал Марков, рубанув воздух.
Комочков также махнул мечом, но угодил им по стулу, разрубив спинку.
– Ну, хватит, хватит! – Я отобрал у них мечи, чувствуя, что они изломают всю мебель.
– Пошли, погуляем? – предложила Маша Барсукова.
Мы согласились и через несколько минут вышли на улицу. Я хотел повести их к Волшебному камню – показать самую яркую достопримечательность Полыньи, но потом решил оставить это лакомство на другой раз. Кроме того, уже начинались сумерки, и идти в это время на болото было опасно. И я повел своих гостей к озеру.
– А где все жители? – спросил Сеня. – Никого не видно. Словно мы попали в царство мертвых.
– Они здесь рано ложатся спать, – сказал я. – Другой часовой ритм.
– Так в этом озере утонул твой дед? – произнесла Милена, когда мы подошли к берегу. Она держала меня под руку и прижималась к плечу.
– Да, – мрачно ответил я, и в этот момент над нашими головами сверкнула ослепительная молния, зигзагом расколов темное небо, на которое вновь наползли тучи. Через секунду ударил гром.
– Бежим скорее обратно! – вскрикнула Ксения. – Сейчас начнется жуткая гроза!
– А я люблю плавать в грозу, – хладнокровно отозвался Марков и стал не спеша раздеваться. Скинув одежду и оставшись в одних плавках, он полез вводу. Мы молча наблюдали за ним, зная, что остановить нашего капитана, если он что-то задумал, невозможно.
– Сумасшедший! – встревоженно прошептала Милена.
Марков нырнул, а затем поплыл вдоль берега, делая размашистые гребки и громко отфыркиваясь.
«А чем я хуже его?» – подумал вдруг я.
– Ну, кто еще смелый? – подзадоривая, крикнул Егор.
В это время начался дождь – сначала мелкий, словно бы подкрадываясь к нам, а потом сразу же открылись все краны и на нас обрушились потоки воды. Я уже сбросил с себя одежду и тоже полез в озеро.
– Куда, идиот? – крикнула мне вслед Милена.
Но я плыл к Маркову, не обращая ни на кого внимания.
– Хорошая водичка, – сказал мне капитан. – Теплая.
– Угу! – согласился я, нырнув.
Толща воды сомкнулась над моей головой, и я поплыл с открытыми глазами, всматриваясь в песчаное дно. Глупая мысль закралась в мою голову: что дед где-то здесь, рядом со мной. Что он не утонул, а просто превратился в какую-то большую рыбу, может быть в сома, и лежит где-нибудь под корягой, шевеля усами и поджидая меня к себе в гости. На ужин. Что едят сомы? Мелкую рыбу? Сейчас он встретит меня и пробулькает: «Здравствуй, внучек! У тебя нарядные жабры и плавники. Как я рад, что ты тоже превратился в сома. Вместе нам будет веселее…» Я вынырнул и огляделся. Оказывается, к нам уже присоединились Комочков и Барсуков. Они брызгались друг на друга, а сверху нас всех поливал еще и небесный водопровод. Три женские фигурки, съежившись, стояли на берегу.
– Давайте сюда! – крикнул им Марков. – Здесь посуше!
Первой решилась Милена.
– Только у меня нет купальника, – отозвалась она.
– Ну и что? – подал голос Комочков. – Мы с Барсуком тоже голые плаваем.
– Милена, прекрати! – строго сказал я, но она уже разделась и, обнаженная, ступила в воду.
– Класс! – выразился Марков, нырнув словно дельфин.
Оставшиеся на берегу две грации, оказавшись в меньшинстве, не стали себя долго уговаривать, предпочтя присоединиться к нашей теплой компании. Скинув с себя всю одежду, они поплыли рядом с нами. Над нами сверкали молнии и гремел гром, лились потоки воды, а мы плескались в озере, словно расшалившиеся дети, хотя каждому из нас было под тридцать. Конечно, это было полное безумие – плавать в грозу, но нами овладела какая-то долгожданная свобода, которая никогда не пришла бы к нам в пыльной и загрязненной, будто большая помойка, Москве.
– Три русалки и четыре пингвина, – прокричал Комочков. – А где тутошний водяной? Или он дрыхнет?
– Сейчас мы его разбудим! – откликнулся я и нырнул. И вдруг почувствовал, как у меня сжимается сердце: кто-то стискивал его железными пальцами, останавливал… Меня повлекло вниз, на дно… Я успел вынырнуть и глотнуть воздуха, но какая-то сила не отпускала меня. И я увидел сверкнувшую молнию, а потом воды озера сомкнулись над моей головой.
Глава 16«Убийца в темном доме»
Очнулся я на берегу, а мне казалось, что я все еще плыву где-то в озере: кругом была вода. Потом я сообразил, что это льет немилосердный дождь, и услышал рядом с собой голос Маркова:
– Очухался, а притворяется мертвым. Вставай, великий утопленник!
– Кто меня вытащил? – спросил я, оглядывая стоящих возле меня друзей.
– Кто же, кроме нашего боевого капитана, способен на это? – сказал Комочков. – Я бы лично не пошевелил и пальцем.
Милена склонилась надо мной, присев на корточки.
– Дорогой, тебе лучше? – спросила она, чуть не плача. А может, уже и поплакала – кто ее знает?
– Чего-то сердце прихватило, – ответил я.
– А мы думали, ты комедию ломаешь, – сказал Сеня. – Все-таки мы все дураки, что полезли в воду.
– Во всем виноват Марков, – сердито произнесла Ксения.
– А я вас заставлял? – тотчас же откликнулся он. – Голову надо иметь на плечах.
– Вот у тебя-то ее и нет. Кочан какой-то с ушами.
– Пошли домой! – произнес я, поднимаясь. – Там будем браниться. В тепле. А я, как заслуженный утопленник Советского Союза, помирю вас.
Пока мы шли обратно к дому, Милена держала меня под руку, словно боялась, что я сейчас вырвусь и снова нырну в озеро.
– Что же ты меня так пугаешь, негодник? – сказала она шепотом.
– А что бы ты стала делать, если бы я действительно утонул?
– Вышла бы замуж за Маркова. Я ему давно нравлюсь.
– Тогда Егорке не надо было бы меня спасать…
– Это он действительно сглупил.
– Может быть, вернемся и повторим финальную сцену?
– Нельзя войти в одно и то же озеро дважды. Мы придумаем что-нибудь другое. Такое же душещипательное.
– Хорошо, – согласился я.
Тогда я еще не знал, насколько наш разговор будет близок к истине. Когда мы вернулись домой, меня освободили от кухонных обязанностей, а подготовкой к ужину занялись женщины. Разогрели долгожданного поросенка, достали с ледника холодную закуску и все остальное, а Комочков стал открывать бутылки. Наконец стол был полностью сервирован, и мы уселись, горя желанием немедленно приступить к трапезе. Аппетит после купания в озере разыгрался нешуточный. Даже у меня, наглотавшегося доброй порции воды. И хотя я чудом избежал смерти, но меня не покидало какое-то странное ощущение, что я повторяю путь деда, и мое сегодняшнее спасение – лишь отсрочка. Самое главное ожидает не только меня, но и всех нас, явившихся в Полынью с беззаботным весельем, впереди.
Марков постучал вилкой по бокалу, призывая всех к молчанию.
– Хочу сказать тост! – произнес он строго. – Втяните языки и слушайте. Мы собрались здесь благодаря усилиям нашего дорогого полупокойника Вадима Евгеньевича Свиридова. Но есть еще одно обстоятельство, которое заставляет меня внести минорную ноту в наш праздничный ужин. Это – нелепая и трагическая смерть Арсения Прохоровича, моего дальнего родственника и кровного деда Вадима, в чьем доме мы имеем честь пребывать. Я мало знал этого воистину замечательного человека, но был много наслышан о его феноменальных способностях. Он исцелял людей – а это высшая мудрость и истинное призвание, которое дано не каждому. И если он сейчас… слышит нас, то пусть возрадуется и пребудет в мире и вечном покое! Помянем его, друзья, и не будем забывать о тленности всего сущего и близости неизбежной смерти! – Закончив свою витиеватую тираду, Егор лихо опрокинул в себя водку, не позабыв крякнуть при этом.