– Будь спокоен, – уверенно отозвалась Маша. – Я не дам ей скучать.
Правильно ли мы поступили, скрыв от Аленушки гибель ее отца? В тот момент мне казалось, что это самый разумный выход. Нельзя, чтобы ребенку была нанесена такая страшная травма. Но ведь она все равно рано или поздно узнает. И что тогда? Не возненавидит ли она меня, Милену, всех нас? Такое могло произойти, потому что при всем желании мы не смогли бы заслонить собой смерть самого близкого ей человека. Но что было делать?
Приготовив завтрак, я отнес его в зал, а потом поспешил в комнату к Маркову, где уже сидели Григорий и Сеня. Их разговор продолжал вестись вокруг вчерашней трагедии. Ранним утром Марков уже успел побродить по поселку и узнать последние новости. Он-то и сообщил обо всех этих жертвах на пожарище.
– Свидетелей, что всю эту мерзость начал Монк со своими отморозками, – масса. Тут и доказывать ничего не надо. Они распяли отца Владимира и подожгли церковь. Но вот как добраться до этого Монка?
– Надо связаться с Ермольником, – сказал я. – Пока в поселке стоит тишина, это сделать нетрудно.
– Да уж, охранники Намцевича куда-то попрятались, – согласился Марков. – Видно, еще не чувствуют своей полной власти. Чего-то боятся. Кстати, на берегу озера я видел обгоревший джип. Интересно, кто его поджег и каким образом? Хотелось бы мне посмотреть на этих смельчаков.
– Может быть, это сделали ребята Ермольника? – предположил Григорий.
– Как бы то ни было, но главное, что в Полынье существует противодействие силе Намцевича и Монка. А это уже радует.
– И нам не мешало бы объединиться, – подытожил Марков. – План таков. Сейчас я и Вадим попробуем пробраться к кузнице, а ты и Сеня держите дом. В крайнем случае у вас есть укрытие в подвале.
На том и порешили. Уходя, я взглянул на Барсукова. Он выглядел весьма бледно, хотя и слабо улыбнулся нам, помахав рукой. Интересно, что он переживает в душе теперь, после того как он смешал нас всех с грязью, а мы спасли его от смерти на болоте? Чувствует ли он хоть какое-то раскаяние или ему просто некуда деваться?
Кузница представляла собой настоящее оборонительное сооружение. По периметру вдоль нее была разбросана железная проволока, накопаны ямы, выставлены металлические щиты.
– Они тут что, танковой атаки ждут? – усмехнулся Марков.
– Стой! – предупредил нас голос, донесшийся из проема двери. Мы подождали некоторое время, видно, внутри совещались относительно нас. Потом нам разрешили двигаться дальше.
В кузнице мы встретили человек семь молчаливых мужиков и Степана – помощника Ермольника. Самого кузнеца здесь не было. У Степана и еще одного человека на плечах висело по автомату, остальные были вооружены охотничьими ружьями.
– Молодцы! – похвалил Марков. – Арсенал неплох. А базук нема? Чи минометов? По скильки патроны?
– Вы с какой целью явились? – остановил его ерничанье Степан.
– Договориться, как действовать дальше, – сказал я. – Ты же меня помнишь, Степа. Я сколько раз к Ермольнику заходил.
– Помню, – хмуро ответил он. – Помню и то, что вы и у Намцевича не раз были. Кто вас сейчас разберет – на чьей вы стороне? Что-то вас не было видно там, у церкви, когда бой шел.
– Ладно, а где сам Ермольник? – спросил Марков.
– Скоро придет.
Больше с нами никто не разговаривал. Они тихо обсуждали между собой что-то, не обращая на нас никакого внимания. «Конечно, – подумал я с какой-то горечью, – мы для них – пришлые люди, москвичи, почти инопланетяне…» Ждать нам пришлось около двух часов. Мы уже начинали изнывать от скуки, когда неожиданно явился Ермольник, словно бы вырос из-под земли. Обменявшись со Степаном несколькими фразами, кузнец подошел к нам. Кивнув вместо приветствия, он коротко обронил:
– Чем располагаете?
Марков сообразил быстрее меня, о чем толкует Ермольник.
– Один ствол у меня, – сказал он. – Второй – в запасе.
– У кого?
– Петр Громыхайлов.
– Э, нет. Этот не годится. Продажный.
– Он уже выкупился, – сказал я.
– Ладно, потом посмотрим. Не сегодня завтра надо ждать большой заварухи. Вы готовы?
– Ну а чего еще делать-то тут? – отозвался Марков. – Со скуки помирать? Хоть постреляем…
– Нет, парень, здесь тебе не шутки.
– А откуда у вас взялись автоматы? – спросил я.
– А ты джип на берегу озера видел? Разумей.
– А охранники из машины где?
Ермольник поднял глаза к небу и усмехнулся.
– Ясно. Что вы намерены делать дальше? Брать штурмом особняк? Или сидеть тут, как кроты, и ждать, что само собой рассосется?
– К Намцевичу увели несколько жителей поселка, – произнес Ермольник после короткой паузы. – Вот и надо выяснить – зачем? Что он намерен с ними сделать? Пригласил полы помыть? Давай-ка, парень, не рубить сплеча. Вы пока ступайте к себе и ждите. А надо будет – я пришлю весточку.
– Потап Анатольевич, Аленушка у меня, – произнес я. – Так что за нее вы можете не волноваться.
– Слава Богу, от сердца отлегло! – Впервые я увидел на лице сурового кузнеца улыбку. – А я уж все пепелище обшарил. Думал, и ее тоже… Схорони ее подальше, сынок. Ты мне за нее головой отвечаешь.
– Слушаюсь, командир, – не удержался я. – Или вас лучше называть – батька?
– Олухи вы все же оба, – усмехнулся Ермольник. – Что ты, что сыщик твой. Ладно, топайте отсюда…
Мы попрощались с ним и его «гвардией» и вышли из кузницы.
Глава 18Нападение
До вечера все было спокойно, а ночью – я спал в соседней от Милены и Аленушки комнате – мне послышался подозрительный шум во дворе. Я быстро оделся и подошел к входной двери, возле которой уже стоял дежуривший Григорий, сжимая в руке ракетницу. Он предостерегающе поднес палец к губам.
– Что там? – шепотом спросил я.
– Вроде бы кто-то ходит…
– Выйдем через заднюю дверь.
Мы прошли в комнату Ксении и осторожно выскользнули во двор. Потом разделились, обходя дом с обеих сторон. Сейчас только я подумал, что у меня нет с собой никакого оружия, и подобрал с земли черенок от лопаты. Луна еле проглядывала сквозь тучи, и ее слабых лучей было недостаточно, чтобы разглядеть что-то в ближайших пяти метрах. Неожиданно где-то справа от меня, возле забора, хрустнула ветка. Сделав в ту сторону несколько бесшумных шагов, я стал напряженно всматриваться в темноту. И до меня донесся слабый, призывный, хорошо знакомый мне шепот:
– Идем…
О Господи, снова она! Там, за забором, белея своей одеждой, стояла Девушка-Ночь. Но призыв ее относился не ко мне, и звала она за собой другого. Спиной ко мне стоял человек, и я почему-то с ужасом подумал, что это отец Владимир, поскольку и фигурой, и светлыми волосами он напоминал именно его. Но это было настолько нереально и чудовищно, что я содрогнулся, чувствуя, как холодная испарина покрывает мой лоб. Кто-то сзади коснулся моего плеча, и я чуть не вскрикнул.
– Я вижу их, – прошептал мне в ухо Григорий.
– Идем… – словно бы раздалось в ответ. И человек со светлыми волосами шагнул ей навстречу.
«Кто бы он ни был, но ему угрожает опасность», – подумалось мне. Я знал, на что способна эта ночная фея. Сделав Григорию знак, я тихо пошел к калитке, чтобы обойти забор. Он последовал за мной. Мы вышли и осторожно приблизились к этой паре, которая продолжала стоять на том же месте. Наконец-то луна вырвалась из плена, и теперь мне было хорошо видно лицо человека, стоявшего перед Девушкой-Ночь. Глаза его, погруженного в гипнотический транс, напоминали два бездонных колодца. Это был Клемент Морисович Кох.
– Идем… – повторила Девушка-Ночь, взяв его за руку.
В этот момент мы оба выступили из тени, и я проворно ухватил ее за локоть. Странно, но она нисколько не испугалась, даже не вскрикнула, а лишь скользнула по моему лицу равнодушно-безумным взглядом. Учитель же продолжал оставаться в каком-то невменяемом состоянии.
– Идем… – негромко сказала Девушка-Ночь, потянув его за собой.
– Кто ты? – спросил я, отталкивая от нее Клемента Морисовича. Его подхватил Григорий и начал трясти за плечи, стараясь привести в чувство.
– Идем, – сказала мне Девушка-Ночь, пронзая меня своим магнетическим взглядом. Я уже давно догадался, что она обладает какой-то чудодейственной силой, способной превращать человека в безропотное и послушное существо, готовое следовать за ней куда угодно, хоть к пропасти.
– Валерия! – услышал я за своей спиной голос учителя, и тотчас же – шепот Григория:
– Нет, нет, вы ошибаетесь…
– Идем… – позвала меня за собой Девушка-Ночь, и теперь уже я шагнул ей навстречу, чувствуя, что сознание мое туманится, а коварная искусительница становится сильнее меня. Но, преодолевая слабость, я схватил ее за плечи и грубо встряхнул это нежное, почти воздушное существо. Я понял, что ее чары могут воздействовать лишь на одного человека. Но нас было трое. Клемент Морисович уже пришел в себя и с удивлением смотрел на всех нас.
– Как я здесь очутился? – спросил он. – Кто эта девушка?
– Не догадываетесь? – произнес я, не отпуская свою пленницу. – Вам выпала честь познакомиться с местной легендой. Разрешите представить – Девушка-Ночь.
– Идем, – потухшим голосом отозвалась она, сникнув и уже не глядя на нас. Казалось, мы ее перестали интересовать.
– Я несколько раз видел ее, – промолвил Григорий, – когда прятался в вашем доме, а ночью выходил подышать воздухом. Но боялся приблизиться.
– И правильно делал, – заметил я. – Вам бы, Клемент Морисович, тоже не поздоровилось. Нет, сначала вы бы получили райское наслаждение… Но потом…
– А вы кто? – спросил учитель, всматриваясь в Григория.
– Странник, – ответил за него я. – Ну, что будем делать? Надо выяснить, где обитает это волшебное существо.
– Идем… – словно бы в ответ на мои слова откликнулась Девушка-Ночь.
– Ну что же, пойдем, – сказал я, отпуская ее. Она легко скользнула вперед. И мы двинулись следом за ней.
– А не убежит? – тревожно спросил Григорий.