Бронислав видел, как напряжён Торичео, как озирается по сторонам, вздрагивает при резких звуках. Он уже пожалел, что повёл «робота» в ресторан. Мог бы что-то приготовить и дома, но так не хотелось стоять у плиты, имея на карте такие средства…
– Так-то оно так, – соглашался с ним Торичео. – Но не хочется вновь испытывать те ощущения. Ты меня понимаешь. Как будто у тебя в черепе хозяйничает чья-то рука. И ей только стоит шевельнуть пальцем.
– Да, про чужую руку в черепе неплохо ты выразился. Ничего, ничего, – Бронислав взял ладонь Торичео и крепко сжал. – Прорвёмся. Не такое случалось! Ты на меня посмотри. Скула распухла, меня многие из пациентов знают, а я намылился в ресторан. Рискую репутацией, однако.
Каким образом возле их столика появилась Марина, Бронислав объяснить не мог. Она сначала уставилась на их с Торичео «рукопожатие» округлёнными глазами, затем снисходительно окинула взглядом и без того до смерти перепуганного парнишку.
– Привет, мальчики, неплохо расслабляемся.
– О, Маринк, привет, – Бронислав попытался изобразить радость, но в этот момент рука Торичео вздрогнула и вцепилась в его ладонь мёртвой хваткой. – Каким ветром тебя сюда занесло? Твой Ван Дамм решил тебя выгулять в свет? Так ты передай ему, что я не претендую.
– Мы как-нибудь это потом обсудим, – спохватилась девушка. – А сейчас одному человеку нужна твоя… ну, медицинская помощь. Ему очень плохо, пожалуйста, помоги ему. Он для меня сделал много хорошего, даже переоценить невозможно, что он для меня сделал.
– Где твой человек? – Бронислав поднялся, высматривая среди посетителей ресторана людей, находящихся в обмороке или в эпилептическом припадке.
– Не оставляй меня, пожалуйста! – Торичео продолжал крепко держать своего «хозяина» за руку. – Я тебя прошу.
– Ой, ребята, как всё запущено! – попыталась рассмеяться Марина, но вместо этого её лицо скривилось в гримасе. – Впрочем, это теперь меня не касается, как я понимаю. А больной находится через два столика.
В этот миг она разглядела, что за столиком, где только что сидел бледный, как простыня, Олег, сейчас ёрзают на стульях одни мальчишки.
– Что-то не вижу смертельно больных, – с издёвкой произнёс Бронислав. – Пьяных в доску – сколько угодно, а вот в предсмертных судорогах – никого. Или я подслеповат малость стал на старости лет?
– Да не юродствуй хоть сейчас-то! О господи! – всплеснула она руками. – Куда он подевался? Не хватало ещё… Не дай бог! Я себе это никогда не прощу! Он освободил мальчишек, ты понимаешь?
– Да объясни ты толком, чего ты не простишь, кто он и где – твой больной? – Брониславу, наконец, удалось освободить руку из цепких объятий Торичео. – Он что, ушёл своими ногами? Стало быть, с ним не так всё безнадёжно. И напрасно ты паникуешь.
– Это что, твоя девушка? – поднимаясь из-за стола, вставил «робот» свой вопрос в плотный диалог бывших любовников. – Надо бы познакомиться. А то неудобно как-то.
– На это у нас ещё будет время, можете не сомневаться, молодой человек, – с усмешкой заверила его Марина. – А теперь, Броник, за мной, пожалуйста, прошу, умоляю! Ему всё равно надо помочь.
Выведав от мальчишек необходимую информацию об исчезнувшем освободителе, она подобно ледоколу повела между столиков «караван судов» из Бронислава и Торичео.
Направлявшийся к столику Бронислава официант, увидев последние действия того, кто только что настойчиво его к себе подзывал, хмыкнул, пожал плечами, выругался и развернулся на 180 градусов.
Выбежав на мраморное ресторанное крыльцо, Марина стала всматриваться в прохожих. Но людей вокруг было слишком много, на проезжей части грохотали трамваи, транспорт заслонял видимость. И всё же она различила мешковатую фигуру мужчины в парке на скамье между тополей.
– Олег, ну куда же вы?! – крикнула она и бросилась через тротуар, через трамвайные пути. Обернувшись, бросила напоследок: – Броник, за мальчишками пригляди, пожалуйста.
Бронислав пожал плечами, хмыкнул. Они с Торичео так и остались на крыльце ресторана.
– Если больной скрывается от медицинской помощи, то последняя не должна быть навязчивой, не так ли? – произнёс в качестве оправдания собственных действий доктор и поднял вверх правый указательный палец. – Не помню, кто из великих это сказал.
– Похоже, из-за меня у тебя наклёвываются проблемы, – робко заметил Торичео. – Мне бы не хотелось быть обузой.
– Прекрати немедленно, – Бронислав похлопал парня по плечу. – Кстати, мы так и не сделали заказ. А официант, по-моему, направлялся к нам в полной готовности его выполнить. Или мы не проголодались по-настоящему? Или у нас вдруг пропал аппетит?
Парень неспешно направился внутрь ресторана, а Бронислав снова отыскал глазами Марину с убежавшим «больным» на скамейке парка и вдруг отчетливо понял, как называется то неприятное чувство в груди, которое он испытывает при виде этой немного взбалмошной импульсивной женщины.
Он просто её ревнует. Ревнует и всё!
Призрак из прошлого
Когда Марина села на скамью рядом с Камелотовым, он выглядел намного лучше, нежели в ресторане. Однако отдельные капли на лбу ещё появлялись, он утирал их рукавом рубахи.
– Ну что вы как маленький, в самом деле?! Почему я должна за вами бегать по всему городу? Олег, что случилось?
– Марина, – сдерживая дыхание, Олег лихорадочно подыскивал какое-то оправдание своему поступку, но не находил. – Кажется, я сделал всё, что от меня зависело. Вернул вам мальчишек. Почему бы нам не раскланяться?
– Олег, вы не умеете врать. Скажите, точно полегчало? Врач не нужен?
– Я себя отлично чувствую, – Камелотов развёл руками, оглядываясь по сторонам. – В ресторане было несколько душно, а здесь – настоящий кайф.
– Только что пригласили всех в этот самый ресторан послушать музыку, увидели там Бронислава со своим новым знакомым… И будто подменили. Вы чего-то испугались?
В Марине «бунтовало» чисто журналистское самолюбие. Грош цена ей, если не выяснит, в чём кроется причина столь разительной перемены поведения этого мешковатого, в чём-то никчёмного и странного мужчины.
– Да, я испугался. Возможно… Но… Почему должен об этом вам рассказывать? Это мои личные проблемы, и я никого не обязан в них посвящать.
– Вы совершенно правы – посвящать в свои проблемы меня вы не обязаны. Но давайте сделаем шаг навстречу друг другу. Не скрою, во мне говорит не праздное любопытство. Бронислав – мой друг, он врач, и мне не безразлично, с кем он ходит по ресторанам. Этого молодого паренька я тоже вижу первый раз в жизни, и хотелось бы узнать о нём подробней. Кто он?
От Марины не ускользнуло, как Олега передёрнуло, как скривилось его лицо.
– Это очень страшный человек, Марина, очень. Я бы на вашем месте держался от этого, как вы выразились, паренька… подальше.
– Он что, извращенец? Маньяк? Брониславу что-то угрожает?
Олег поднял глаза вверх, долго смотрел на листву тополя, потом плюнул на асфальт, и махнул рукой:
– Эх, не хотелось мне грузить своей белибердой кого-то, но раз вы настаиваете. Хотя, видит бог, не по своей воле.
– Не по своей, не по своей, я настаиваю, свидетельствую, – затараторила Марина, похлопав ладошками по сумочке, лежавшей у неё на коленях. – Бог всё видит, вам зачтётся, я гарантирую. Вперёд и с песней!
– Как раз эту информацию господь бы не одобрил, – устало вздохнув, Олег покачал головой. Ему явно пришлась не по душе тирада Марины. – Мне кажется, здесь нет ничего интригующего. Ну, извольте. Раз настаиваете. В моём доме в последнее время происходят по ночам странные вещи. Я бы сказал, страшные.
– Какие, например? Вы меня заинтересовали.
– Повторяю, на мой взгляд, здесь нет ничего интересного. Например, посреди ночи шевелятся занавески. Или время начинает идти в обратную сторону. Стрелки будильника идут назад, представляете? И на этом фоне вырубается электричество, например. Перемещаются предметы. Жуть, короче.
По лицу Марины проскользнула разочарованная улыбка.
– Вы ничего не путаете? Время не идёт в обратную сторону. Этого просто не может быть.
– Я так и думал. Вы можете принять меня за шизофреника. Я, в принципе, даже готов. Да за кого угодно, но сами же настаивали на этой информации. Я не навязывался.
– Да, настаивала и не отрицаю, – Марина топнула ножкой, отчего сумочка едва не свалилась с коленей. – Но это не означает, что вы начнёте пересказывать фантастический сюжет. А я, развесив уши, буду ему внимать. Я серьёзно!
– Вы знаете, если бы Александру Сергеевичу году этак в одна тыща восемьсот двадцатом предложили бы наш смартфон и объяснили, как с помощью этого устройства поговорить с его другом, к примеру, Василием Андреевичем Жуковским. И не только поговорить – а сфотографировать его и послать эту фотографию ММС-кой, поэт также воскликнул бы, что этого не может быть, что это фантастический сюжет. Так мне продолжать или прекратить на этом? Есть ещё возможность повернуть назад, не углубляясь в дебри.
– Продолжайте, – вздохнула Марина. – У меня, кажется, нет другого выхода. Извините, я внимательно слушаю.
– Очень хорошо. Поначалу все эти метаморфозы жутко напрягали, а после начал относиться к этому, как к обычному полтергейсту. Ну, шевелятся занавески, и чёрт с ними. Идёт время назад – а я повернусь на другой бок да опять сплю. Но потом пришло нечто совершенно необъяснимое. По комнате начал передвигаться в фиолетовом свечении размытый силуэт. Он был в странном металлическом одеянии, весь блестел, звенел… И в то же время как-то нечётко, размыто, словно через матовое стекло. Такого со мной никогда не было. Всё это сопровождалось электронным звучанием, гулом, даже грохотом.
– Вы в полицию заявляли?
– Чтобы меня упекли в психушку? – Олег устало улыбнулся, и с умилением посмотрел Марине в глаза. – Знаете, я всё взвесил и всё рассчитал. На одной чашке весов – жизнь с этими ночными кошмарами. На другой – психоневрологический диспансер с постоянными уколами, спутанным сознанием, Наполеонами, Карлами Марксами и прочими. призраками прошлого.