Приближаясь к дому доктора Юрковского, он вдруг почувствовал тревогу. Импульсов Торичео не улавливалось. Парня однозначно в квартире не было. Где же он?
Сейчас он задаст этому невропатологу трёпку! Покажет, как отступать от условий договора. Тот век помнить будет! Мало не покажется! Он ему доверил самое ценное, а докторишка его предшественника прошляпил!
Можно было ворваться в квартиру Бронислава через окно, возникнуть там из ничего, ошарашив хозяина своим появлением, но «Терминатор» решил подняться на лифте, как все порядочные люди.
Покачиваясь в кабинке, неожиданно понял то, что ещё минуту назад терзало его сильнее почечной колики: почему не удаётся двигаться в будущее. Потому что исчез Торичео! Нет предшественника! Реальность радикально изменилась!
Как только предшественник займёт своё место, вернётся к родителям, друзьям, Тамаре, – тогда и он, «Терминатор», сможет благополучно покинуть это время. Не получив предшественника, Система его не отпустит. Это элементарно!
Более того, если предшественника нет, то и его самого скоро не будет. Останется сгусток, голограмма без плоти. Даже страшно подумать, что станет, если Торичео не окажется… на месте.
Что, собственно, он может противопоставить такому факту? Чем накажет доктора? И что толку в этом наказании? Облегчения никакого оно не принесёт.
Впервые за время путешествия ему стало по-настоящему страшно. На крыше, когда в него летел нож, среагировал автоматически, не успев испугаться. Сейчас от его реакции мало что зависело, а времени, чтобы испугаться всерьёз, более чем достаточно.
Чем он сможет прижать доктора? Да так, чтобы тот испугался ещё круче, нежели сейчас «Терминатор». Когда кабинка остановилась на этаже, он не стал выходить на площадку.
Постоял немного и нажал кнопку первого этажа. Он подготовится к встрече! А пока к ней не готов.
Ну, погоди же, доктор Юрковский! Посмотрим, как ты запоёшь…
Усталость пришельца
Вся комната наполнилась серебристым светом, словно в окошко влетела шаровая молния. Влететь-то влетела, разбив вдребезги стекло, только оказалась не молнией, а чем-то более расплывчатым, объёмным и шумным, к тому же брызгающим искрами, словно пила-болгарка.
Через минуту расплывчатость начала как бы улетучиваться, и Марина рассмотрела, что перед ней (перед ними с Олегом – если точнее) обыкновенный человек выписывает весьма странные кульбиты в пространстве. Одет человек в странные блестящие доспехи, отдалённо напоминающие рыцарские, которые очень сковывали его движения, придавая им неуклюжесть. Сзади в качестве портативного рюкзака было прикреплено нечто среднее между дипломатом и чемоданом. Двигался незваный гость почему-то задом наперёд.
Пришелец пересёк пространство комнаты по диагонали, затем закружил на месте. У Марины сложилось впечатление, что «инопланетянин» страшится во что-нибудь врезаться на пути. Впрочем, как и все люди при движении задом наперёд. Правда, этот двигался в десятки раз быстрее, Марина так бы вряд ли смогла.
Ощущение «матового стекла» постепенно исчезло. Зрение автоматически настраивало фокус, «залетевший» становился чётче, звуки, которые он издавал при движении – громче.
Марина сравнила бы его одеяние со скафандром, но не сплошным, а – фрагментами. Вокруг рук и ног вращались серебристые кольца, причём в разных направлениях. Туловище оставалось, если не считать чемоданчика на спине и лямок, обхватывающих плечи, совершенно обнажённым. На голове подобие гермошлема с маской, отдалённо напоминающей ту, с которой ныряют дайверы. Кисти рук скрывали… вратарские краги. Складывалось впечатление, что он весь куда-то движется, плывёт.
Движения «пришельца» тем временем замедлялись. Наткнувшись на стол, перевернув табуретку, чиркнув подоконник, зацепив кровать, наконец, он с грохотом «впечатался» в стену. Кольца при этом продолжали вращаться, хотя и медленней, чем первоначально.
Когда «отклеился» от обоев, на них остались розоватые разводы. Словно боксёр после двенадцатого раунда боя за звание чемпиона мира, «пришелец» в бессилии рухнул на кровать. Марине его стало искренне жаль.
Серебристые кольца на теле при этом прекратили движение, раздались щелчки. Чемоданчик, краги, маска, кольца – всё начало «отстёгиваться», складываться одно в другое, открывая любопытным взглядам совершенно голого парня, раскрасневшегося, словно только из парилки.
Разглядев лицо «незваного гостя», Марина вскрикнула:
– Боже, Василий Зубарев! Вот так встреча!
Взглянув в её сторону, пришелец схватил с кровати покрывало, кое-как им прикрылся и устало усмехнулся:
– И ты здесь, газетчица! Начнёшь снова про интервью в свой журнал? Думаешь, раз не распилил в прошлый раз, можно постоянно перед глазами маячить? Это можно вмиг исправить!
– Что вы, Василий! – вскочила, словно ошпарившись, Марина и начала пританцовывать для убедительности своих слов на скрипучих половицах. – Всё у меня живо в памяти. Особенно ощущения красного ящика… Боже упаси повторить такое! Кстати, я так и не поняла, кто тогда помешал выполнить задуманное? Насколько я разбираюсь в людях, вы бы непременно распилили меня, если.
– Вот-вот, про ящик это ты как нельзя кстати, – закивал «факир-циркач», – его ты в мыслях, насколько я помню, очень метко окрестила цинковым гробом. Помнится, предупреждал тебя, чтоб ко мне не приближалась… А опять поступила по-своему! Думаешь, если я в таком виде после трансмикции, так ни на что не способен? Забыла те ощущения? Ту головную боль?.. А кто помешал, того сейчас нет, и хватит о нём!
Боль Марина помнила, разве такое забудешь! Однако больней всего ей почему-то было в этот момент смотреть на Камелотова, который воспринимал её диалог с пришельцем как мегаблокбастер, идущий в 4D-формате, когда на его глазах только что пришедшая к нему женщина встала и профессионально «встроилась» в сюжет. Квадратные глазищи, широко раскрытый рот, испарина – фотографируй, не хочу.
Пришелец что-то ещё угрожающе бурчал, отстёгивая, свинчивая с себя портативный чемоданчик. Слетевшие к тому времени кольца «висели» в воздухе, ожидая своего часа. Потом «факир» смолк, лишь в тишине мерно позвякивало его оборудование, компактно складываясь в чемоданчик, напоминающий в раскрытом виде объёмный ноутбук.
Марина чувствовала смущение, так как под кольцами скрывалось обнажённое тело отнюдь не атлетического сложения. Она старалась отвести взгляд, но продолжать диалог, глядя в сторону, было неимоверно трудно. Факир мог в любой момент отчудить что-нибудь этакое, и следовало быть готовой ко всему.
Пришелец словно не чувствовал своей наготы. Сняв оборудование, по-хозяйски открыл ящик комода, достал оттуда комплект нижнего белья, махровый халат, и через пару минут выглядел намного респектабельней Камелотова. Засучив рукава, вытянул вперёд руки, и к нему на запястья из дипломата «запрыгнули» и тотчас защёлкнулись два серебристых кольца с проводками. Марина сравнила бы их с электродами для регистрации кардиограммы.
– Извините, предосторожность никогда не помешает. Меня тут неделю назад на крыше одного из домов чуть не убила одна дамочка. Прикиньте, ножичком в меня запустила. Слава богу, реакция сработала…
Хозяин дома попытался что-то возразить, но факир оборвал его:
– Это не твоё, не парься! Я приобрёл белье в супермаркете и положил в комод во время второго посещения. А тебе, газетчица, – Зубарев широко улыбнулся Марине. – Скажу вот что: если узнаю, что ты в этой корриде не на моей стороне играешь, распилю, не задумываясь. Ставки слишком высоки, поединок затягивается. И наш третий – этот, с бельмом на глазу, в этот раз тебе не поможет! Не надейся!
– Можно узнать, с какой целью вы к нам пожаловали? – вставил неожиданно вопрос Олег, не зная, куда девать трясущиеся руки. – И… тем более, в мой дом. Чем он вам приглянулся? Мой… комод не лучше, чем у других. И как вы вообще передвигаетесь, откуда вы?
Всплеснув руками, «факир» превратился в того самого студентишку, у которого Марина хотела взять интервью пару дней назад. О том, чем это желание обернулось, предпочла бы не вспоминать.
– Многовато вопросов для первого раза, – констатировал пришелец, нажимая на кнопку, расположенную внутри чемоданчика. – Но мне уже терять нечего. Похоже, перехитрил меня Юрковский… Как – ума не приложу. Тупиковая ситуация получается.
– Что? Броник перехитрил? – заинтересовалась Марина, словно учуяла сенсацию. – Он вообще-то у меня такой простодушный, незатейливый…
– Придётся действовать по-другому, – уверенно продолжил «факир», пропустив её выпад мимо ушей. – Хотя пока не знаю, как… С одной стороны, возвращаться нельзя, так как Торичео исчез.
В этот момент в дипломате замигала красная пластинка, на крышке-мониторе вспыхнула фраза «identification of matrix». Пришелец положил на красную пластинку ладонь, прозвучал все тот же мелодичный рингтон.
– При чём здесь Бронислав? – решила воспользоваться Марина «исповедальным» настроем гостя. – Что он вам сделал плохого?
– Что плохого? Куда-то спрятал Торичео, – бесхитростно сообщил факир. – Вот и всё плохое. Разве этого мало?
– Тори. Торичео – это ваша копия? – уточнила Марина. – Я видела Броника с ним в ресторане совсем недавно.
– Что?! – неподдельно возмутился пришелец. – Он с Васькой ходил в ресторан? Об этом он здорово пожалеет! Я покажу, как нарушать договор! Я устрою взмах крыла бабочки.
– Можно как-то… более доступно, что ли? – взмолилась Марина, схватив сумочку, которая висела на стуле и где у неё был диктофон.
Факир испепеляюще уставился на неё сквозь очковые линзы, и она тотчас вспомнила этот взгляд там, в клинике, после лекции. Именно тогда она оказалась на арене цирка в красном ящике.
– Вы можете меня спросить, – вкрадчиво, почти шёпотом произнес Зубарев, не отводя взгляда от журналистки, – зачем я вам всё это рассказываю. А просто надоело хранить в себе. Этот режим секретности осточертел. Я скоро сойду с ума от него.