– Слушай, сейчас не время это выяснять. Поехали, выруливай на Екатерининскую… Проверим, дома ли Ольга. По моим подсчётам, она должна вернуться с мальчишками. Поехали, поехали!
Кириллу не оставалось ничего другого, как «втопить» педаль газа. Проехав несколько кварталов, он вдруг увидел… серебристый «Гетц», вылетевший на проспект перед самым его капотом.
– Вот она, – заорала Марина, едва не выскочив через лобовое стекло. – Давай за ними!.. Обгоняй! Скорей! Жми!
Заинтригованный Кирилл не сводил глаз с машины Ольги Рысс. Той самой, которую он так и не дождался возле минимаркета «Удача».
– Ты хорошо разглядела, кто сидит рядом с ней?
– А с ней кто-то рядом? – насторожилась пассажирка.
– Я могу ошибаться, – пробубнил Кирилл, безуспешно пытаясь прорваться в левый ряд. – Но, по-моему, это тот самый старикан и есть. Которого мы только что оставили наедине с Лейлой. Спрашивается, откуда он здесь взялся? Как успел?
– Что?! – Марина вцепилась ему в плечо так, что он вспомнил соседскую кошку, многократно царапавшую его в детстве. – Тогда тем более обгоняй! Ольге угрожает опасность!
Кириллу с трудом удалось обогнать и подрезать «Гетц». Когда встали, как вкопанные, частично заблокировав движение на проспекте, водители выскочили – каждый из своей машины. Кирилл взглянул на направляющуюся к нему Ольгу:
«И всё же… почему ты сегодня поехала другим путём?».
– Ты что ж делаешь! – кричала девушка, приближаясь. – У меня двое детей в машине, ты. У тебя совесть есть?
Ей наперерез бросилась Марина:
– Ольк, успокойся, это я его попросила.
Едва со стороны водителя выбрался уже знакомый Кириллу старикан, он тотчас бросился к нему.
– Слышь, ты, урод, если там тебя Лейла защитила, то здесь тебе рассчитывать не на что, – шипел он, схватив старика за воротник балахона и оторвав от асфальта сантиметров на пять. – Ты мне поперёк горла, запомни!
Странно, но в глазах старика он не увидел ни страха, ни паники.
– Боже, как много идиотов на пути, – выдохнул он устало в лицо Кириллу. – Боюсь, уколом катализатора здесь не отделаться.
– Что?! – переспросил Кирилл. – Какого ещё катализатора?
– Обыкновенного! – также устало изрёк бледный, как мел, стиснутый в железных объятиях старик. – «Жидель-1» называется. Придётся телепортировать всех четырёх… Плюс машина… Неорганику мне ещё не приходилось. Рискую, однако, чёрт возьми.
– Ты чё, старичелло долбаный, – Кирилл встряхнул пленника как следует, – совсем с ума съехал? Какая, блин, неорганика?
– Если ты поставишь меня на место, – задыхаясь, кое-как выжал из себя старик, – то быстро всё объясню.
Едва его просьба была выполнена, он полез во внутренний карман бесформенного балахона и достал оттуда светящуюся зелёную пластинку.
– Ну, говори, старый веник. Объясняй!
– Видишь ли, я не тот, йцукен, за которого ты меня принимаешь. Мы с тобой в реальности ещё не встречались. Я из другого… времени.
– Чё ты гонишь! – рассвирепел Кирилл. – А полчаса назад кто к нам подсел, кто фотки Лейле подкинул, мразь?
– Я их пока не сделал, фотки эти, – мямлил старик, трясясь, казалось, всем телом. – Мы только ещё едем на съёмку. Извини.
В этот момент пластинка в руках старика внезапно вспыхнула, и Кирилл на долю секунды ослеп. А когда зрение восстановилось, то ни старика, ни «Гетца», ни тем более Ольги Рысс поблизости не оказалось. Лишь они с Мариной по-идиотски озирались возле «жучки», да возмущённые водители сигналили, требуя освободить проезжую часть.
Когда уселись в машину, и Кирилл вырулил в основной поток транспорта, его мобильник «проснулся». Номер, высветившийся на дисплее, был незнаком ему.
– Ты мне испортил очередной дубль, козёл! – прозвучало в самое ухо. – Уже седьмой по счёту, между прочим. Ещё один тупица на моём пути. Сколько их ещё будет?!
– Что? Какой дубль, чучело?
– Это чучело, ячсмитьбю, спасает твою никчемную жизнь!
– Да ну! Кончай. – услышав гудки, Кирилл кинул мобильник на заднее сиденье. Случайно поймав взгляд своей пассажирки, понял, что она жаждет услышать, кто ему звонил.
– Да глупости старого маразматика, блин. Какой-то дубль… седьмой… кажется. Ты что-нибудь понимаешь?
– Угу, маразматик, конечно, – неожиданно ответила Марина. – Он меня переигрывает. На вираже обошёл. Как – ума не приложу!
Красной наркоты не бывает!
Накануне злосчастного путешествия профессор как ребёнок радовался своим открытиям. Будучи уверенным, что Мышеловка существует, он приступил к решению последней, как ему казалось, задачи: как туда попасть?
Ещё будучи первоклассником, Юра Жидель задал учителю вопрос, навсегда выделивший его из толпы однокашников: почему вода, выбегая из ванны, всегда закручивается в одну сторону. Вскоре он узнал про Маятник Фуко, про силы Кориолиса и отклонения пушечных снарядов после выстрела.
Все эти знания через десятки лет вылились в изобретение, которые Жидель обозначил как Контур Времени. Он позволял любому из объектов двигаться с той же скоростью, с которой вращалась планета, но в строго противоположном направлении.
Если одновременно остановить с помощью катализатора «Жидель-1» время внутри себя, – это и будет Абсолютная Нулевая Точка, когда системе не останется ничего другого, как поместить тебя в Мышеловку. Как объект, попытавшийся из неё, из этой системы, выскочить.
Когда он поделился соображениями со своим хромоногим одноклассником Сигизмундом Потехой, тот поначалу принял его за сумасшедшего. Спустя годы, когда оба учились в Университете, Жидель – на биофаке, а Потеха – на физтехе, Христофорыч извинился перед другом, признав его первоначальную правоту. Больше разногласий у одноклассников не возникало. Работали вместе, что называется, душа в душу.
Дальнейшее усовершенствование этих изобретений – контура и катализатора, вернее – попытка их объединения в одно устройство привела к созданию микропроцессорного БЕТА-КОНТУРА, способного с помощью специально поляризованного светового потока синхронизировать все биохимические реакции организма на расстоянии. Таким образом, Жидель с Потехой получили возможность перемещать биологические объекты как во времени, так и в пространстве, НЕ ПРИКАСАЯСЬ К НИМ. Правда, объект этот предварительно должен был надеть на голову специальный поляризующий гермошлем…
Подключив контур к компьютеру со специальной программой, на разработку которой, кстати, ушло ещё несколько лет, Христофорыч очень скоро научился менять внешность того, кого перемещал. Ведь если подвластны ВСЕ реакции, то почему бы не смоделировать нечто новенькое на молекулярно-генетическом уровне. Кажется, это называлось телепортацией. Когда удалось отказаться от поляризующих гермошлемов, совместив все функции в одной пластинке, Жидель назвал изобретение АЛЬФА-КОНТУРОМ.
Особой гордостью Потехи был тот факт, что биологический объект перемещался во времени в одежде, чего не удавалось ещё никому в мире!
Разумеется, изобретатели многого не учли, будучи в чём-то наивными, как дети.
Полагая, к примеру, что контур сможет его в любой момент «вывезти» из Мышеловки, стоит лишь нажать на кнопку, Жидель как-то упустил из виду, что устройство работает на простых литиевых батарейках, которые (увы и ах) подвержены законам земного времени… Оказавшись вне времени, контур начинал попросту глючить.
К тому же сказывалось его воздействие на окружающих: до появления профессора в древнем замке царил покой и незыблемость, никто не беспокоил гробницы и висевшие на стенах картины с изображением отвратительных людских пороков. Всё там замерло, казалось, на века, хотя таких понятий, как век, тысячелетие – в Мышеловке не существовало.
Времени как бы не было совсем.
Но стоило появиться профессору с контуром, и всё зашевелилось.
И Жидель ощутил своим нутром, что он не где-то, а именно в аду. Гробницы начали открываться, оттуда полезла всякая нечисть. Короче, путешественник во времени чуть «ласты не завернул».
Рада вернулась минут через пять. Уже в такси вытащила из сумочки мешочек из красной замши и достала оттуда кольцо с блестящим переливающимся синим камнем.
– Цейлонский сапфир в шесть с половиной каратов, миллион рублей с лишним, – прорекламировала она, протягивая драгоценность трясущемуся Жиделю. – Если я заполучу ребёнка Ольги Рысс, всё это будет твоим, – она подбросила мешочек на ладони. – Да не трясись ты так, если всё срастётся, разбогатеешь!
«Как же ты сможешь получить ребёнка, если все трое – только на фотографиях, – пронеслось в воспаленном мозгу профессора. – А в реальности они давно в квартире в тёплых домашних тапочках пьют «несквик» и в ус не дуют!»
Вслух он промямлил несколько другое:
– Джанки бы подбросить, – уловив, как напрягся водитель при его словах, он продолжил более тихо. – Печку задуло, абстяга, трубы ноют.
– Уколоться, что ли? – с полуслова «просекла» террористка, слегка расслабившись. – Так вот в чём дело. А я гадаю, что за блудняк да почему! Браво, слизень! Гандже все возрасты покорны!
– Кончай трепаться, – устало выдохнул пожилой «наркоман».
– А кто треплется? – деловито поинтересовалась Рада. – У тебя есть ширево? Есть где «му-му притопить»?
Профессор кивнул.
Помимо его воли в лифте Жиделя стало так колбасить, что Рада была вынуждена поддерживать его под руку.
– Ну, ну, слизнячок, рано на тот свет засобирался, ты ещё послужишь человечеству. В частности – мне, как его представителю.
Оказавшись в своей квартире, не разуваясь, он протопал до холодильника, набрал в шприц красноватой жидкости.
Вот оно, спасение… Казалось бы…
Надо признать, профессор не особо заморачивался о том, каким именно способом Система доставит его в Мышеловку. Ему казалось, что он сможет там передвигаться так же, как при жизни на земле.
Разумеется, слышал про телепортацию, но, как все обыватели, полагал, что это удел закоренелых фантастов, а область его научных пристрастий – сугубо приземлённая рутина.