Майкл Иннез. МЫШЕЛОВКА
— Это сэр Джон Эплби? раздался в телефонной трубке голос, а затем добавил: - Из Скотланд Ярда?
— Говорит Эплби. Но вы звоните по домашнему телефону.
— Знаю. знаю. И очень прошу меня извинить. Говоривший, судя по голосу, шотландец с равнинной части страны, извинился. нисколько не смущаясь. -Надеюсь, я не помешал вашему ободу?
Тут только Эплби заметил, что подошел к аппарату с салфеткой в рунах, но ничего не сказал. Ему и раньше приходилось отвечать на подобные звонки.
— Моим единственным заступником за нарушение вашего покоя. сэр Джон, я могу назвать нашего общего знакомого лорда Артура Спендлава.
— Да? — суховато ответил Эплби. И этот маневр ему был знаком.
— Артур сказал мне, что с вами можно говорить совершенно доверительно. Я должен назвать себя. Меня зовут Роберт Макрэй.
Голос в трубке умолк на секунду, словно для того, чтобы Эплби вспомнил это имя без напряжения памяти. И, действительно, это имя было ему знакомо. Роберт Макрэй был очень известным химиком- промышленником, главой весьма уважаемой за свою научную деятельность фирмы.
— Осторожность, — продолжал голос, — весьма необходима. Мне бы хотелось посоветоваться с вами в самой доверительной обстановке.
— Мой дорогой сэр, вы говорите со мной так, словно я ваш поверенный, домашний врач или частный сыскной агент. А между тем я — Помощник Комиссара полиции. Я не могу брать на себя частные поручения.
— Совершенно верно, совершенно верно, — произнес голос, в котором послышались нотки беспокойства. — Но это такое трудное дело: угрозы, запугивания. Но, может быть, это всего лишь шутка? Ваш опыт мог бы быть мне очень полезен. Мне бы не хотелось придавать слишком большое значение тому, что может оказаться лишь причудой или шалостью. Но есть обстоятельства, которые заставляют меня... опасаться. Не могли бы вы приехать ко мне?
— Приехать? — Эплби был так поражен, что машинально повторил это слово.
— Да, и немедленно. — Говоривший назвал адрес. — Это на берегу реки, недалеко от Бейнтона. Минут сорок езды.
Внезапно в голосе говорившего прозвучала иная странная нотка. — Боже мой, ведь для меня это может быть вопросом жизни или смерти!
— Доктор Макрэй, если вы считаете, что вам угрожает какая-то реальная опасность, вам следует немедленно обратиться в местный полицейский участок.
— Нет, нет! Вот этого-то я и хотел бы избежать. Ведь вы приедете?
— Да, приеду. — Сказав это, Эплби почувствовал, что поступает столь же странно, как и Макрэй. И без дальнейших слов он повесил телефонную трубку. Через пять минут его автомобиль стремительно мчался на запад.
Агент по продаже домов сказал бы о доме доктора Макрэя, что он «стоит на изолированном участке». В сгущающихся летних сумерках Эплби мог различить, что территория вокруг покрыта главным образом кустарником, а лужайка за домом, обрамленная деревьями, спускается к реке.
«Рай для грабителя», — по профессиональной привычке подумал Эплби, огибая последний поворот аллеи. Дом был большой и унылый, и на всем его силуэте выделялось только одно светлое пятно — слабый свет на крыльце у парадной двери. Вид был не очень приветливый.
Но дом не производил впечатления запущенного. Всюду видны были следы свежей краски отталкивающего шоколадного цвета, а через растворенную дверь гаража Эплби мельком увидел два роскошных автомобиля. Их владелец, по-видимому, был богатый человек. Но ничто не говорило о том, что он счастлив.
Эплби позвонил. Звонок был старинной системы, и его звук раздался громко и продолжительно где-то далеко в кухне. Прошло довольно много времени, прежде чем дверь открылась. Старая служанка, вся, как в броне, в накрахмаленном переднике и чепце, подозрительно уставилась на посетителя.
— Вам кого? — спросила она с сильным шотландским акцентом.
— Добрый вечер. Меня зовут сэр Джон Эплби. Доктор Макрэй назначил мне встречу.
— Встречу? — Это заявление, казалось, усилило подозрительность старой служанки. — Ну, входите. Но я должна доложить мисс Хэтт.
— Мне нужно видеть самого доктора Макрэя.
— Никто не может видеть доктора Макрэя, пока о нем не доложит мисс Хэтт. Сюда.
Эплби оказался в высоком сумрачном зале. Отделанные панелями стены были украшены огромными картинами, изображающими оленей и стада в горах, вперемежку с шотландскими мечами, кинжалами и небольшими маленькими щитами, по преданиям, связанными с именем Роб Роя Макгрегора. Было ясно, что доктор Макрэй очень дорожит своей шотландской родословной. Они прошли вдоль длинного коридора и в конце его подошли к закрытой двери. В комнате за дверью слышался мужской голос, говоривший быстро и непрерывно под аккомпанемент трескотни пишущей машинки. Старая служанка открыла дверь и знаком пригласила Эплби войти.— Господин хочет видеть доктора, —сказала она.
Пишущая машинка умолкла, но голос — голос шотландца — продолжал говорить. Он излагал убедительные доводы, подтверждающие невозможность оказать помощь благотворительной организации. Голос умолк — мисс Хэтт выключила диктофон.
— Ваше имя? — спросила она.
— Сэр Джон Эплби.
— У вас встреча с доктором Макрэем?
— Он мне назначил встречу по телефону всего лишь час тому назад.
Мисс Хэтт, хотя голос ее был пугающе суров, была привлекательной особой лет под сорок. Ее внешность говорила о том, что она обладает исключительной деловитостью в сочетании с некоторыми совершенно иными качествами, которые могут проявляться в соответствующей обстановке. По- видимому, она испытывала некоторое замешательство. Эплби догадался, что его имя кое-что сказало ей. В этом не было ничего удивительного. Но ему хотелось бы узнать, почему мисс Хэтт была столь явно озадачена его приездом. Ведь для этого могло быть по крайней мере полдюжины разных причин.
— В таком случае прошу вас подождать немного, — сказала она, — пока я доложу доктору Макрэю о вашем приезде.
Быстро и деловито мисс Хэтт поднялась и вышла из комнаты. Ее манеры были совершенно безупречны, но Эплби поймал себя на том, что невольно отметил ее прекрасную фигуру и чудесный цвет лица. Он терпеливо ждал в одиночестве, потому что у него, конечно, было о чем подумать. Он ждал довольно долго, пока не появилась мисс Хэтт. Она снова вошла быстрой и уверенной походкой, хотя теперь это и выглядело несколько странно, потому что ее очаровательная внешность поблекла. Ее лицо было бледным и казалось покрытым бисеринками пота.
— Вы уже знали об этом? — спросила она.
— Простите, о чем?
— Вы ведь сэр Джон Эплби, из полиции? Когда вы послали меня спросить доктора Макрэя, вы уже знали, что... что он мертв?
Странность этого вопроса была настолько же внезапна, как и известие, заключавшееся в нем. Однако совсем странным этот вопрос назвать было нельзя. Он даже мог соответствовать тому ходу мысли, который бывает у людей, ставших жертвой нервного потрясения.
— Ничего подобного, сударыня. Выкиньте эту мысль из головы, — сказал Эплби, подходя к женщине и пристально, но с симпатией глядя ей в глаза. — Так вы нашли доктора Макрэя мертвым, не так ли? Вы в этом уверены?
Она повернулась и жестом пригласила его следовать за собой. Он слышал, как она прерывающимся голосом, стараясь глубоко дышать, словно для того, чтобы взять себя в руки, говорила ему: «Вы сами в этом убедитесь через минуту, сэр Джон. Доктор Макрэй был... убит».
Они прошли другим коридором через несколько обитых зеленым сукном дверей. Покойный доктор, очевидно, любил уединение. Его кабинет, уставленный полками с книгами, отличался мрачностью, как и все в этом доме, и выходил на лужайку, спускающуюся к реке. В отворенное, доходившее до полу окно смотрела теплая июльская ночь, а прямо против окна находилось тело Роберта Макрэя, сидевшего за большим письменным столом. Эплби обошел стол кругом.
— А, может быть, это самоубийство? — раздался за его спиной голос мисс Хэтт.
Это определенно не было самоубийством. Макрэй был убит выстрелом в лоб почти в упор. По- видимому, убийца подошел к открытому окну из темноты, убил свою жертву и удалился. Эплби нахмурился. Ему не нравилась такая простота. Гораздо легче бывает найти ключ к сложно задуманному убийству.
— Самоубийство? — спросил он, повернувшись к мисс Хэтт. Эплби сказал это так, словно у него самого на этот счет еще не сложилось определенного мнения. — Вам оно кажется вероятным? Может быть, доктор Макрэй страдал от какой- либо болезни или у него были заботы?
— Он страдал от артрита и ходил с трудом. Но я не думаю, что это серьезно его тревожило. Конечно, он работал очень много. Он и господин Айвор — это его племянник, Айвор Макрэй — должны были вот-вот сделать очень важное открытие — какой-то химический процесс, который революционизировал бы производство искусственных волокон.
— Так, так. А господин Айвор Макрэй живет здесь?
— Нет, не сейчас. — Мисс Хэтт была в нерешительности. — В этом доме живет только господин Колин, брат господина Айвора.
— И тоже — химик?
— Колин... Господин Колин — писатель.
— Ах, писатель. — Эплби, как бы поглощенный осмотром трупа, произнес это рассеянным тоном. Но на самом деле он в это время раздумывал над тем, не показалось ли ему, что в голосе мисс Хэтт послышались теплые нотки.
— Но господин Айвор до недавнего времени тоже жил здесь?
Мисс Хэтт кивнула утвердительно. Она неподвижно стояла у двери. Ей можно было не говорить, чтобы она не ходила по комнате. У нее была не только хорошая фигура, но и умная голова.
— Да, — сказала она, — но сейчас господин Айвор живет вверх по реке в собственном доме. Он... он поспорил с дядей. Это было очень неприятно доктору Макрэю, в особенности потому, что они оба так тесно сотрудничали в лабораториях.
— Спор касался профессиональных вопросов?
— Нет. Он был чисто семейным. Отец Айвора оставил необычное завещание, по которому управление значительной частью собственности было поручено доктору Макрэю пожизненно. Господин Айвор считал, что такое положение становится бессмысленным. В результате произошла... произошла почти ссора.