Нюх с опаской смотрел вслед кузену.
– Гм. Что-то не верится. Баламут всегда стремился к известности, но не к богатству. Он презирает богатых и при первой же возможности подложит под них бомбу. Что-то здесь не так! Хотел бы я получить образец этого удобрения… Если это действительно удобрение.
– Нет проблем, хозяин! – произнес Грязнуля и разжал лапу, показав всем комок мягкой земли. – Пока вы тут разговаривали, я залез в мешок и поинтересовался его содержимым!
– Блестяще, Грязнуля! Бриония, спрячь, пожалуйста, образец почвы в кармашек своего рюкзака, а когда вернемся, отдай в лабораторию.
– Если вернемся, – мрачно пробормотал Плакса. Полчаса спустя команда перешла мост. На другой стороне реки дышать стало труднее. У людей было гораздо больше заводов и фабрик. Над их частью города висел ужасающий смог. Смешиваясь с речным туманом, он образовывал отравляющую смесь.
А еще на этом берегу было довольно опасно. Крохотные ласки ежеминутно подвергались опасности быть раздавленными. Ведь люди не замечали их. А если человек наступит на ласку, это означает для бедняги верную гибель. Поэтому каждую секунду им приходилось быть настороже, лавируя между сапогами и ботинками жутких гигантов.
– Дурацкие горностаи, неужели вам своего берега реки мало? – спросил человек, чуть не задавивший Плаксу.
Тот едва успел отскочить, увидев над собой опускающуюся ногу. Вообще-то люди не собирались калечить или убивать куньих, просто они были очень неуклюжи. Этот человек, безусловно, очень бы расстроился, раздавив Плаксу, но он был неповоротливым и близоруким. Он даже не сумел отличить ласку от горностая!
Но таковы уж люди. Если бы кто-то из ласок обвинил человека в невежестве, тот бы скорее всего ответил:
– Вам хорошо! Ведь мы, люди, все похожи друг на друга, а вас, куньих, великое множество!
Что, конечно, было бы правдой. Однако невежество людей всегда было любимой темой для разговоров среди куньих. Многие люди считали, что существует только один вид мышей, и очень удивлялись, когда узнавали, что на Поднебесном их по крайней мере четыре, не считая сони да еще трех подвидов полевок и четырех землероек!
Плаксу обидели слова человека.
– Почему они не смотрят, куда ступают? – хныкнул он.
Нюх был более объективным.
– Это трудно, особенно в таком тумане.
– Вернемся к нашим вампирам, хозяин! – предложил Грязнуля. – С чего начнем поиски? Их сиятельство должен быть в каком-то темном месте, правда? Может, на складе или в погребе?
– Мне кажется, он выберет место более привычное для подобных тварей! – предположила Бриония. – Мы же знаем, любимое место вампиров – кладбище и церковь. С чего начнем?
– Хорошая идея! – одобрил Нюх. – Идем на кладбище!
Человеческое кладбище поразило их огромными размерами могил. Некоторые из надгробий были выше ласки раз в десять. Вокруг многих могил зияли отверстия мышиных нор, в которые ласки могли пролезть, чтобы исследовать содержимое гробов. Работа не из приятных, но ее необходимо было проделать.
Кеннет Грэм, чьи рассказы о Крысе,
Кроте, Барсуке и Жабе
восторгали многих детей
– Автор знаменитой сказки «Ветер в ивах». Вот человек, любивший нас! – уважительно произнес Плакса. – Не многие из людей пишут о животных, правда? В его времена люди обычно расставляли силки и капканы, чтобы стереть нас с лица Земли, а он какой молодец!
Они не стали копаться в этой могиле: Нюх предположил, что граф скорее выбрал бы гроб писателя, в соседстве с останками которого чувствовал бы себя комфортнее, например автора «Дракулы».
Плакса, плюясь от отвращения, полез по узкой норе в какую-то могилу. Путь был длинным, темным и извилистым. В норе стоял отвратительный запах и было довольно жарко. Добравшись до гроба, он зажег огарок свечи и с дрожью огляделся, надеясь не увидеть здесь графа Рянстикота. К счастью, так и случилось. Графа-вампира здесь не было. В гробу лежал скелет человека с оскаленным черепом. Казалось, человек смеялся над перепуганным лаской.
– Ну чего ты скалишься? – проворчал Плакса, глядя на череп. – Делать тебе больше нечего, да?
– А я не скалюсь!
Плакса чуть не выпрыгнул из шкуры. Сначала он решил, что столкнулся с первым говорящим человеческим скелетом, но тут увидел Грязнулю.
– Ты напугал меня до смерти! – набросился на него Плакса. – Я чуть не сошел с ума!
– Прости, – извинился друг. – Я полез за тобой. Нечего так волноваться! Рянстикота нет?
– Я никого не заметил.
– Ладно, тогда ползем обратно. Нужно обследовать еще много гробов, дружище!
В ответ раздался стон Плаксы.
34
Четверо ласок продолжали поиски. Это заняло массу времени. Они обследовали парки, большие общественные здания с темными подвалами, саркофаги в музеях, художественные галереи, сундуки и ящики в жилых домах, конюшни, подвалы церквей и собора святого Помпона. Как раз во время поисков в соборе Грязнуля провалился сквозь решетку в колодец, куда в старину бросали еретиков.
Грязнуля с глухим стуком упал в пыль, рваные тряпки и кости несчастных, умерших в этой яме.
– Эй, наверху! – отряхиваясь, позвал он. – Я провалился в какую-то яму!
До него донесся голос Плаксы:
– Сейчас поищу веревку! У тебя свет есть?
– Только спички.
Мгновение спустя что-то ударило в землю у ног Грязнули. Он чиркнул спичкой и заметил среди костей огарок свечи.
– Спасибо! – крикнул он.
Грязнуля зажег свечу и стал осматривать свою тюрьму. Это было весьма мрачное место. Решетка находилась под столом, за которым трапезничали монахи, и узникам через нее перепадали объедки. Поэтому некоторое время они умирали не сразу.
Какой-то несчастный успел даже выковырять известковый раствор, скреплявший камни, и вынуть один из них из стены, тем самым создав узкий лаз, ведущий неизвестно куда.
Через некоторое время вернулся Плакса.
– Не могу ничего найти! Да и Нюх с Брионией куда-то подевались! Что мне делать, Грязнуля?
– Перестань волноваться! Я нашел какую-то дыру в стене. Попытаюсь выбраться через нее! Ты можешь сбросить мне мешок с молотком и колом?
Некоторое время стояла тишина, потом послышался голос Плаксы:
– Я не вижу его. Он случайно не упал вместе с тобой?
Грязнуля еще раз перерыл груду тряпок и костей, но напрасно.
– Ну ладно, я полез!
Дыра вела, как оказалось, в соседнее помещение. Пламя свечи осветило камеру со сводчатым потолком. Здесь тоже валялись человеческие кости, по-видимому кости дурачков, которые обрадовались, что сбежали из колодца, но потом умерли здесь. Тем не менее пламя свечи покачивалось, из чего Грязнуля сделал вывод, что сюда каким-то образом поступает воздух, а значит, должен иметься и выход.
Он ощупал стены, но самое тщательное обследование не привело к желаемому результату. Да, конечно, воздух поступает из соседней ямы через прогнившую решетку в полу трапезной. Значит, выбраться отсюда можно только с помощью веревки или лестницы!
Грязнуля перевел внимание на середину камеры. Пламя свечи осветило нечто, от чего кровь его застыла в жилах. В середине помещения стоял гроб, на котором были изображены жуткие знаки, которые Грязнуля видел на старинных знаменах болотных крыс. Наверняка он нашел убежище главного вампира! Чтобы убедиться в этом, он на цыпочках подошел к гробу, приподнял крышку и заглянул внутрь.
В гробу лежал худой горностай, обернутый черным плащом. Невидящий взгляд открытых глаз был устремлен в потолок. Передние лапы скрещены на груди совершенно так, как на портретах спящих вампиров, которые Нюх показывал троим друзьям.
У горностая были длинные, острые когти, красные глаза и синюшные, как у старого сердечника, губы. Изо рта торчали длиннющие клыки.
– Да, определенно это он! – пробормотал Грязнуля.
Вампир тихо пошевелился и что-то произнес во сне на непонятном, отвратительном языке.
Грязнуля в страхе отшатнулся, но вампир снова затих. Грязнуля вгляделся в его глаза, пораженный их зловещей глубиной.
Осторожно закрыв крышку, Грязнуля пробрался через дыру обратно в яму.
– Плакса! – позвал он. – Нюх! Бриония! Кто-нибудь, помогите! Сбросьте молоток и стамеску… То есть кол, конечно! Умоляю, скорее! Не знаю, который час, но думаю, уж скоро полночь!
Прислушался. В ответ ни звука. Он крикнул снова, очень боясь разбудить вампира. Ответа не было. Очевидно, друзья ушли обыскивать другие помещения собора. Грязнуля поклялся никогда не прощать Плаксе его забывчивость! Наверняка он просто-напросто забыл, где находится яма! Грязнуля остался предоставленным самому себе, а в данных обстоятельствах это было совершенно ужасно!
Он вернулся и проверил гроб. Вампир еще спал. Грязнуля снова осмотрел все стены, но выхода не нашел. Как же не попасть на глаза вампиру? Можно вернуться в яму… Но не слишком ли это просто? Вампир обязательно заметит дыру и заглянет в нее. Нет, яма не годится!
Высоко подняв свечу над головой, Грязнуля внезапно заметил пробоину в кирпичной кладке потолка. Через нее был виден небольшой зал, по периметру которого были выдолблены ниши, а в них стояли статуи куньих. Грязнуля узнал барсука в старинном камзоле, горностаев с посохами и книгами в лапах. Некоторые были в шлемах, и их морды отличались редкой свирепостью. Была пара монахов. Некоторые ниши пустовали, по-видимому, статуи, стоявшие в них, были разрушены.
Грязнуля принял решение – и как раз вовремя, потому что вампир зашевелился, прежде чем подняться из гроба. Собрав все силы, ему удалось вскарабкаться по стене к пробоине. Затем Грязнуля юркнул в одну из пустых ниш. Он задул свечу и застыл там словно статуя.
В этот момент крышка гроба отлетела в сторону. Вампир сел и откашлялся. Несколько мгновений неподвижно сидел в темноте, привыкая к мысли, что снова бодрствует. Наконец поднялся со своей дневной постели и принюхался. Он ощутил запах ласки.
Вампир зарычал и начал обследовать свою спальню, принюхиваясь и стараясь обнаружить запах чужака. Но его сбивали с толку мощные специфические ароматы подземного царства. Его нос ничего не говорил ему, кроме того, что где-то неподалеку был ласка с горящей свечой. Но вероятно, он уже ушел, оставив после себя лишь эти запахи.