Или возьмем криптовалюты. Многих горячих сторонников криптовалюта привлекла отнюдь не только возможностью разбогатеть. Они видели в ней возможность изменить мир. Верить в будущее криптовалюты означало быть диссидентом — бороться за свободу человечества от тирании влиятельных централизованных учреждений. Как выразился один ранний энтузиаст биткойна, «вы помогаете пришествию совершенно новой финансовой эры! Вы лишаете большие банки незаработанной власти над массами, помогая создавать денежную единицу, которую контролирует каждый!».
Люди, считающие себя пессимистами, и те, кто считает себя оптимистом, равно гордятся своим видением мира. Оптимисты часто выражаются так, словно обладать положительными убеждениями — это добродетель. «Несмотря на то что очень легко выбрать цинизм, я выбираю верить в неотъемлемую доброту человечества», как выразился один оптимист[191]. В то же время пессимисты считают себя утонченными людьми, способными воспринимать всю сложность мира, в отличие от приторно-сладких оптимистов: «Для тех, кто работает в области инвестиций, бык{30} безответственен и легкомыслен, как чирлидерша, зато медведь{31} — проницательный ум, способный видеть дальше газетных заголовков», — заметил один инвестор[192].
Гордость и ощущение, что на тебя нападают, зачастую взаимно подпитывают друг друга. Например, сторонники полиамории, говоря о выбранном стиле жизни, могут показаться самодовольными или заносчивыми, пишет известный блогер-полиамор Эли Хейна Дадабой. Но такая реакция объяснима, ведь полиаморы постоянно сталкиваются с враждебностью окружающих. «Когда окружающий мир все время кричит, что вы глубоко заблуждаетесь, заявление о своем превосходстве может показаться законным и единственным способом противостоять таким сильным негативным посланиям», — заявляет Дадабой[193].
Страсти вокруг идентичности бушуют даже в дискуссиях по самым сухим научным вопросам и самым загадочным для непосвященных темам. Не верите? Позвольте познакомить вас с давним спором между частотниками и байесианцами — двумя фракциями статистиков, по-разному анализирующих данные. В корне их спора лежит разногласие по простому философскому вопросу.
Частотники определяют вероятность события объективно: насколько часто оно происходит в длинной серии экспериментов. Частотник скажет, что вероятность подброшенной монеты упасть орлом вверх — 1/2, потому что, если бы мы могли подбрасывать монету бесконечное число раз, она падала бы орлом вверх в половине случаев. Байесианизм же основан на теореме Байеса, названной в честь Томаса Байеса, английского математика и священника, который первым ее сформулировал. Байесианцы определяют вероятность события субъективно: насколько некто уверен, что это событие произойдет. Помните упражнения, которые мы выполняли в главе 6? Мы учились давать численную оценку своей уверенности в некоем утверждении, сравнивая его со ставками, вероятность выигрыша в которых нам известна, и спрашивая себя, согласны ли мы сделать такую ставку. Байесианец назовет эту величину вероятностью, а частотник — нет.
Возможно, вы думаете, что эти дискуссии ведутся исключительно в высоконаучных терминах и происходят в серьезных рецензируемых журналах. Однако в течение нескольких десятилетий проводилась ежегодная конференция байесианцев, участники которой пели песни, восхваляющие байесианство и осмеивающие частотников. Вот вам для примера один куплет (его положено петь на мотив «Боевого гимна республики»):
Мы узрели, как во славе Байес сам явился нам,
Как частотников изгнал он и грехи их разметал…
Слава, слава, вероятность!
Слава, слава, субъективность!
Он правды держит шаг[194].
Конечно, эта песня шуточная. Но, как в любой хорошей и проницательной шутке, в ней есть доля правды. Почитав блоги статистиков, вы обнаружите, что частотники и байесианцы обвиняют друг друга в иррациональных предрассудках, обличая частотников-фундаменталистов, частотников-фанатиков, антибайесианские предубеждения, самодовольных байесианцев, озлобленных антибайесианцев, байесианцев-заводил и твердокаменных байесианцев. Один статистик даже отрекся от байесианизма и опубликовал у себя в блоге статью «Как уйти из байесианской секты и начать дышать свежим воздухом»[195].
Как и многие другие битвы за идентичность, войны за вероятность начались в 1980-х годах, когда байесианцы почувствовали, что на них нападают. Им приходилось быть осторожными и не слишком часто упоминать «плохое слово на букву б», чтобы не прослыть скандалистами. По крайней мере одного преподавателя — сторонника байесовских методов — «ушли» с кафедры за несогласие с генеральной линией. «Мы всегда были угнетаемым меньшинством, борющимся за признание»[196], — вспоминал Алан Гельфанд, один из первых сторонников байесианства. Но сейчас ситуация поменялась. За последние 15 лет байесианство обрело популярность, и частотники почувствовали, что их задвигают на задний план, — до такой степени, что одна частотница опубликовала у себя в блоге статью «Частотники в опале»[197].
Войны за вероятность даже перехлестнули через край научного мира в ту часть интернета, где водятся нерды. В 2012 году в серии веб-комиксов «xkcd» появилась карикатура, в которой частотников противопоставляли байесианцам и высмеивали[198]. Реакция оказалась такой острой, что один комментатор пошутил: «В следующий раз лучше нарисовать что-нибудь про израильтян и палестинцев — скандал выйдет не такой сильный»[199].
Иногда очевидно, что убеждение человека стало частью его идентичности. Если ваш профиль в Instagram начинается словами: «Я веган и горжусь этим», все ваши друзья — веганы, вы ходите на демонстрации веганов, носите значки и футболки с веганскими лозунгами — тут все понятно. Однако на каждый такой очевидный случай приходится множество менее явных убеждений, не снабженных ярлыками и не отмеченных официальным членством в какой-либо группе, но, однако, принимаемых носителями весьма близко к сердцу. Чтобы опознать их, держите ухо востро и ориентируйтесь на следующие признаки.
1. Использование словосочетания «я верю»
Если вы предваряете некое заявление словами: «Я верю», оно, скорее всего, важная составляющая вашей идентичности. Представьте себе человека, заявляющего: «Я верю в оптимизм», или «Я верю в лучшее в людях», или «Я верю, что женщины меняют мир». Подобные фразы на первый взгляд кажутся избыточными, ведь если вы заявляете нечто, вы по определению в это верите, но на самом деле таким образом вы не просто описываете окружающую действительность, а еще и определяете себя. «Люди способны меняться» — это утверждение о том, как, по вашему мнению, устроен мир. А вот «Я верю, что люди способны меняться» — это утверждение о вас, о том, что вы за человек: щедрый, сострадательный, способный прощать.
2. Раздражение, когда критикуют какую-либо идеологию
«I F*cking Love Science»{32} — популярная страница Facebook, где публикуются мемы, карикатуры и лозунги, восхваляющие науку, например: «Вы болели полиомиелитом? Я тоже нет. Спасибо науке». В дискуссии на этой странице одна участница по имени Джессика упомянула, что даже ученые часто сопротивляются фактам, которые противоречат их убеждениям. «Ученые тоже люди, и ничто человеческое им не чуждо», — написала она.
Если слова Джессики рассматривать как критику науки, эта критика довольно мягкая (и, бесспорно, справедливая). Однако другой участник дискуссии, Уоррен, ощетинился при виде такого оскорбления науки. Он парировал: «Э… нет. Тысячу раз нет! Наука устроена не так. И точка»[200].
Если вас тянет броситься на защиту какой-либо группы или системы верований от того, что вы воспринимаете как критический выпад в ее адрес, весьма вероятно, что затронута ваша идентичность. Недавно я наткнулась на статью под заголовком «Почему атеисты вовсе не так рациональны, как кажется некоторым». Меня так и потянуло с этим поспорить, и я мысленно готовилась опровергать положения статьи, еще не открыв ее. Ирония заключается в том, что тем самым я подтвердила основной тезис статьи: некоторые люди, идентифицирующие себя как атеисты, ошибочно считают, что этот факт сам по себе доказывает их способность рационально мыслить. Однако, увидев, что аргумент исходит от «чужака» и вроде бы направлен на дискредитацию атеистов, я машинально ощетинилась.
3. Вызывающая речь
Люди, считающие науку большой частью своей идентичности, иногда носят футболки, значки или иные лозунги, провозглашающие: «Я ботан и горжусь этим» или «Бесстрашно стой за науку». Матери, кормящие детей смесями, пишут посты в блогах c заглавиями типа «Кормлю из бутылочки и горжусь этим»[201] или «Не боюсь постоять за искусственное вскармливание» либо именуют себя «Смелой Сторонницей Смесей»[202]. В то же время матери, кормящие грудью, высказываются так: «Горе любой кормящей матери, смеющей открыто заявить, что она предпочитает и умеет кормить грудью и даже (какой ужас!) гордится этим».