Человек возникает из грязи, бредет некоторое время по грязи, порождает грязь и снова растворяется в грязи, – но не ранее, чем налипнет грязью на подошвы своих потомков. В этом суть всей песни – грязный круг людского жребия.
Великолепие жизни поджидает в каждом из нас во всей его полноте, но скрытое от взглядов, в самой глубине, невидимое. Однако оно здесь, не враждебное, не сопротивляющееся, не глухое. Если вы позовете его правильным словом, по правильному имени, оно явится на свет.
Человеческое бытие нисколько не имеет характера подарка: напротив, оно скорее представляет собою долг, который мы должны заплатить по условию. Взыскание по этому обязательству предъявляется нам в виде неотложных потребностей, мучительных желаний и бесконечной скорби, проникающих все наше бытие. На уплату этого долга уходит обыкновенно вся наша жизнь, но и она погашает только одни проценты. Уплата же капитала производится в момент смерти. Но когда же заключили мы само долговое обязательство? В момент рождения…
Что такое жизнь, как не серия вдохновенных глупостей? Вся трудность в том, чтобы отыскать очередную глупость, дабы ее сделать. Никогда не теряйте такой шанс: он появляется не каждый день.
Жизнь – это жернов, и сотрет она человека в порошок или отшлифует – зависит от того, из чего этот человек сделан.
Смысл жизни в том, чтобы, засыпая вечером, надеяться, что день завтрашний будет лучше.
В разные часы человек представляет собой каждого из нескольких своих предков, как если бы семь или восемь нас были завернуты в кожу каждого человека – не менее семи или восьми предков, – и они составляют сочетание нот для нового музыкального произведения, которое и есть его жизнь.
Иногда мне хотелось бы знать, не являются ли самоубийства на самом деле печальными защитниками смысла жизни.
Что есть жизнь, как не театральное действо, в котором каждый играет свою роль, пока не опустится занавес?
Я существую, вот и всё, и я нахожу это отвратительным.
Я спал, и мне снилось, что жизнь была радостью. Я проснулся и увидел, что жизнь была службой. Я действовал и наблюдал, и служба была радостью.
Жить – значит чувствовать себя потерянным.
В тот момент, когда человек начинает задавать себе вопросы о смысле и ценности жизни, он заболевает.
Тот факт, что жизнь лишена всяческого смысла, и есть причина жить – более того, причина единственная.
III
Жизнь разделена на ужасное и убогое.
Скучно жить на этом свете, господа!
Жить – то же самое, что исполнять публично сольный концерт на скрипке, обучаясь игре на этом инструменте в процессе самой игры.
Жизни нет необходимости уродовать себя, чтобы быть чистой.
Когда… мы оглянемся на сутолоку жизни, мы увидим, что все несет в ней тягостные труды и заботы и напрягает последние силы для того, чтобы удовлетворить бесконечные потребности и отразить многообразные страдания, и притом безо всякой, даже робкой надежды получить за все это что-нибудь другое, кроме сохранения, на скудную долю времени, именно этого мучительного индивидуального существования.
Жизнь была бы чудесной, если бы мы только знали, что с ней делать.
Жизнь берет с нас непомерно высокую плату за свои товары. Мы покупаем ничтожнейшие из ее тайн по чудовищным, несметным ценам.
Нет конца обетам и изменам,
Нет конца веселым переменам,
И отсталых подгоняют вновь
Плетью боли Голод и Любовь.
В жизни каждого из нас имеется некий далекий островок, посвященный бесконечной печали или тайной радости.
Был ли когда-либо в чьей-либо жизни момент, свободный от времени, избавленный от памяти, – ночь, когда альтернатива была хоть немного больше, чем сумма всех прежних альтернатив?
В этой жизни ничто не дается даром.
О, Боже, Боже!
Как пошлы, мелочны,
противны и бесплодны
Мне мира этого все кажутся дела!
Жизнь может быть чудесной и потрясающей – в этом вся ее трагедия. Без красоты, любви или опасности жить было бы почти легко.
Пропорция, в которой относится выражаемая в словах и мыслях часть жизни любого человека к невыражаемой, бессознательной ее части, мала и точно не известна. Человек и сам никогда не знает этой пропорции, а другие – и того менее.
Жизнь бесконечно удивительнее, чем любой вымысел человеческого разума.
В жизни имеется три константы: изменение, альтернатива и принципы.
Ни один человек, пока он мечется среди беспорядочных течений жизни, не избавлен от волнений.
Жизнь полна сюрпризов, но всегда несвоевременных.
Жизнь можно понять, только оглядываясь назад; но ведь жить надо в движении вперед.
Наша жизнь пробуждает наш характер, и чем дальше, тем больше узнаёшь о себе самом.
Единственное, что делает жизнь возможной, – это постоянная нестерпимая неуверенность, незнание того, что наступит дальше.
Мы все живем в напряженной неопределенности – час за часом, день за днем; другими словами – мы сами герои своей собственной истории.
Жизнь проходит не в мире идей. К лучшему или худшему, но жизнь проходит в жизни, и для человека его жизнь не может быть более абсурдной, чем она может быть противоположной абсурду, чем бы эта противоположность ни была.
Жизнь с внешней стороны ужасно несовершенна. Ее катастрофы случаются не вовремя и не с теми людьми, с кем следует. В ее комедиях есть какой-то низкий, отвратительный ужас, ее драмы всегда как-то кончаются фарсом. События либо тянутся бесконечно, либо проходят слишком скоро.
Да! если б мы могли читать заветы
Грядущего и видеть, как неверна
Судьба людей, – что наша жизнь, как чаша,
Покорная лишь случаю слепому,
Должна поочередно наполняться
То радостью, то горем, – как бы много
Счастливейших, наверно, предпочли
Скорее умереть, чем жить такой
Печальною, зависимою жизнью.