За это время Лэнза посетил, как минимум, две консультации по психическому здоровью, но очень неохотно принимал назначенные медикаменты. Специалист по задержке психического развития из Детского центра при Йельском Университете объяснял Адаму, как важно принимать лекарства: «Ты сейчас живешь в коробке, которая со временем будет становиться все меньше и меньше, если не придерживаться назначенного лечения». Родители не настаивали, чтобы Адам соблюдал предписания, соглашаясь с его мнением о том, что лекарства вызывают множество неприятных побочных эффектов. В конце концов Адам и его мать отказались от услуг специалистов из Йеля.
В девятом классе Адам смог вернуться к учебе в обычной школе, хотя и проводил много времени дома, закрывшись в своей комнате. В это время он играл в компьютерные игры, предпочитая DanceDanceRevolution и World of Warcraft. Администрация школы регулярно связывалась с матерью Адама, и вместе они выработали стратегию помощи подростку. В начале десятого класса некоторые признаки улучшения сменились существенным изменением состояния, когда Адам присоединился к Технологическому клубу.
Люди с синдромом Аспергера очень часто интересуются технологиями, возможно, по той причине, что компьютер способен обуздать чрезмерную сосредоточенность на деталях, которое является определяющим симптомом заболевания; другая причина состоит в абсолютной предсказуемости компьютера, так он устроен. Это инструмент, который находится под полным контролем пользователя. В любом случае, Адам принимал активное участие в деятельности клуба и даже завел несколько приятелей. Он наладил неплохие отношения с консультантом, который присматривал за ним, и даже пригласил членов клуба на вечеринку к себе домой.
Но панические атаки, от которых Адам страдал многие годы, никогда не прекращались, и он не вернулся к полноценному обучению в старших классах. Вместо этого он перешел на индивидуальную программу. Год спустя он смог поступить в местный колледж и рано получил диплом. К 2009 году, к семнадцати годам, он стал страстным игроком и принял на себя роль онлайн-персонажа «Кэйнбреда». Адам все больше погружался в выдуманный мир, его компьютер зарегистрировал более 500 часов игры в Combat Arms. Это игра, в которой игроки убивают друг друга, получают воинские звания и зарабатывают «звездочки», которые можно тратить на приобретение электронного оружия и аксессуаров. Игра лишь немногим отличалась от обычных «стрелялок», в которые сегодня играют миллионы; однако нетрудно представить, что Лэнза чувствовал себя, как в лагере для новобранцев.
Адам также присоединился к блогу любителей оружия, где они делились подробной информацией о моделях, баллистике и законах, касающихся оружия. Он собрал коллекцию из сотен веб-сайтов об огнестрельном оружии, серийных и массовых убийствах; он обрабатывал постановочные видео об убийствах детей, а также собирал электронные изображения самого себя, с разными видами оружия в руках. Его игровая комната в подвале была завешана постерами военной и оружейной тематики, а на внутреннем дворе он организовал стрельбище для упражнений с травматическим оружием.
Одержимость массовыми убийствами усилилась, когда Адам стал изучать материалы о расстрелах в школах, офисах, торговых центрах, кафетериях и на молодежных митингах. Стрельба в школе «Колумбайн», которую устроили Эрик Харрис и Дилан Клеболд, особенно завораживала его; он заполучил копию полного отчета о расследовании, а также несколько видеозаписей, касающихся малолетних стрелков. Он собирал записи видеонаблюдения о расстрелах в торговом центре «Вестроад» в штате Небраска и во дворе школы «Стоктон» в Кливленде. В спальне нашлись фотокопии газетных статей, описывающих массовое убийство в школе в 1981 году, а также «Благодать амишей: как простить запредельную трагедию», книга, в которой описывается убийство пяти девочек-амишей в сельской школе в 2006 году. На сайте Википедии, где любой может редактировать и изменять статьи, Адам корректировал множество деталей, касающихся массовых убийств. Чтобы отслеживать все эти убийства, он нарисовал таблицу размером 2×1,2 метра, подобную электронной, с именами, количеством жертв и типом использованного оружия.
В последний год жизни интересы Адама сузились до игры в DanceDanceRevolution и общения с онлайн-сообществом, которое разделяло его одержимость массовыми убийствами. Когда его разум полностью сосредоточился на убийстве, то и тело изменилось. Он очень похудел, потерял вес до 50 килограммов при росте почти 180 сантиметров. Его чудовищные истерики участились, и он стал еще более замкнутым.
К 2010 году Адам полностью прекратил общение с отцом, а мать была готова на все, лишь бы помочь ему. Она все еще пыталась успокаивать сына, ежедневно стирала его вещи, готовила и подавала еду, как он любил, на его любимой тарелке и в том порядке, в каком он предпочитал. Однако она стала проводить больше времени вне дома, часто засиживаясь в местном баре и ресторане. Если мать и знала о кибер-жизни своего сына, то она никому об этом не говорила, хотя и поделилась с несколькими друзьями своим беспокойством из-за того, что Адам не обращает внимания на нее.
По мере того как Адам все больше погружался в истории о насилии и жестокие фантазии киберпространства, реальный мир становился все менее реальным, словно фон игры. Изолированный в своей комнате, окна которой были плотно закрыты черными мусорными мешками, он полностью разорвал связь с миром.
Но он был достаточно близко к реальности, чтобы спланировать один из самых ужасных терактов в американской истории. Он дотошно рисовал схемы, изучая систему безопасности начальной школы «Сэнди-Хук», и тщательно ознакомился со справочником для учеников. За три дня до стрельбы он обсуждал по электронной почте «эстетику» убийства. «Необъяснимой тайной для меня является не то, как осуществить резню, но почему не происходит 100 000 массовых убийств ежегодно, – писал он. – Хотя сам по себе почерк не так важен, я просто не могу превратиться в мясника. Это кажется (да!) слишком посредственным, как использование дистанционной бомбы (слишком горячо). Нож – это слишком далеко от “массовости” (слишком холодно). Эстетика пистолета кажется правильной». Какая холодная оценка оружия, словно он проверяет меню настроек в видеоигре!
Незадолго до того как отправиться в школу, Адам убил мать в ее собственной кровати. В течение предыдущих месяцев он так же отдалился от нее, как и от остального мира. Ее убийство было в каком-то смысле актом суицида еще до того, массового убийства: она была его единственной нитью, связывающей с жизнью. Теперь пути назад не было.
С точки зрения психиатрии, у всех этих людей были разные заболевания, этиология которых сильно различается. Однако у каждого наблюдались проблемы с социализацией: Адам Лэнза, Тед Качинский, Эрик Харрис, Марк Чепмен и Сирхан Сирхан были захвачены затягивающим ощущением унижения, несправедливости и собственной никчемности[23]. В результате у них развилось состояние сверхбдительности – в отношении к кажущемуся злу, к угрозам со стороны их окружения, к навязчивым мыслям или просто к раздражающим особенностям других людей. Возможно, к насилию они обратились, чтобы освободить себя от тисков одержимости, чтобы восстановить контроль над разочаровывающей, запутанной или болезненной реальностью.
Глава шестаяЗахват и терроризм
Акты террора подготавливались отдельными личностями, захваченными идеей. В какой-то момент жизни большинство террористов захватывает представление о том, что они борются не за себя, а за правду, которая значит больше, чем они сами. Подобная идеология, будь то политическая или религиозная, представляет собой всеобъемлющую систему верований, убедительных историй, которая делает сложный и обескураживающий мир простым и понятным.
Верным и преданным идеология обещает своего рода бессмертие: за вратами рая или в хронике всемирной истории. Если взять радикальный исламизм, это обещание становится еще более притягательным из-за глубокого чувства политической несправедливости. С самого начала колониальных завоеваний истинные мусульмане подвергаются нападкам, притесняются в экономическом и политическом плане, или же им запрещают жить в соответствии с их собственными законами и обычаями. Одним из призывов радикального исламизма является обещание возвращения в идеализированное прошлое – золотой век, когда правоверные жили в гармонии с Богом и друг с другом.
Но «Аль-Каида» (террористическая организация, запрещенная в России) и ИГИЛ (террористическая организация, запрещенная в России) являются, без сомнения, не единственными группами, тесно связавшими утопию с насилием. По определению, идеологическая интерпретация – будь то теория арийского превосходства Гитлера, или политическая паранойя сталинизма, или геноцид красных кхмеров – обещает освободить верных и преданных от запутанной, сложной и неоднозначной повседневности, если только они отдадут себя борьбе с угнетателями. Это соблазнительное и очень заманчивое обещание, одно из тех, которые играют на желании индивидуума освободиться от собственных ограничений – и все это во имя великого пути, – чтобы слиться с чем-то более значимым.
Самые ужасающие акты жестокости или терроризма в таком случае – это не просто выражение садизма или порочности. Часто в корне жестокости и насилия лежит захват, или то, что политолог Джордж Катеб называет «идеологическое полумышление».
Политолог по образованию, Катеб посвятил свою деятельность изучению роли обсуждения вопросов этики в либерально-демократическом обществе. Он в этом смысле является прямым наследником Ханны Арендт, самого проницательного на Западе теоретика «политического зла». Согласно Арендт, зверства двадцатого столетия – ГУЛАГ Сталина и лагеря смерти Гитлера – невозможно объяснить с точки зрения традиционных пороков. За рядом, казалось бы, необъяснимых событий не прячется демоническое творческое начало. Напротив, эти ужасные зверства совершаются людьми, нормальными во всех остальных отношениях, но захваченными идеологическим полумышлением, «идеями, не обдуманными всесторонне, но настолько привлекательными, что они заставляют нас действовать, как будто мы не в себе, в прямом смысле – не в себе».