– Выступление на XIV Всемирном Русском Народном Соборе (25 мая 2010 года)
Наш единственный критерий
83. Мне представляется, что самым главным и самым фундаментальным критерием для оценки того, что с нами происходит, и для понимания того, что с нами может произойти, должен быть только один критерий – это собственно человеческая личность, потому что все остальное вторично. А почему вторично? А потому что Бог, создав человека, вложил в него Свой образ. Мы носители Божественных свойств. Бог обладает разумом, абсолютным разумом, и человеку дал частицу Своего разума. Бог является абсолютной свободой, и человек обрел дар свободы: он вырывается из русла необходимости, в которое погружено все мироздание, и представляет собой единственное творение, обладающее Божественным даром свободы.
Вот поэтому мне кажется, что именно человек должен быть критерием. А что именно в человеке? Могут ли быть критерием его страсти, пороки, преходящая мода? Конечно, нет. Критерием может быть только то Божественное, что присутствует в человеке, – образ Божий и является критерием. Но поскольку свобода есть одно из проявлений этого образа Божия, то такие понятия как свобода и достоинство человека могут быть использованы в качестве универсальной методологии, применимой для оценки того, что сегодня происходит с людьми, с человеческим сообществом, и что с ним может произойти дальше.
– Выступление в Ереванском государственном университете (18 марта 2010 года)
«Чтобы убедиться в Божественной силе слова Спасителя, нужно попробовать жить в соответствии с этим словом»
84. Для того чтобы убедиться в Божественной силе слова Спасителя, нужно попробовать жить в соответствии с этим словом (ср.: Ин. 7, 17). И тогда мы начинаем обретать внутренний духовный опыт такой пронзительной силы, который преодолевает любую человеческую силу. Иногда людям кажется, что так трудно пойти за Христом, так трудно слушать и исполнять Его слово, но это кажущаяся трудность: «Иго Мое благо, и бремя Мое легко» (Мф. п, 30). И если мы воспринимаем весть, принесенную Спасителем, если мы слагаем в сердце своем евангельские слова, то обретаем легкое и спасительное бремя, начинаем жить по замыслу Божиему, начинаем жить так, как Бог велел нам жить. И тогда в радости этого бытия, небоподобного бытия, исчезают наши скорби, наши слабости, наши грехи, и мы обретаем способность перенести этот внутренний райский мир в вечность, для того чтобы там пребывать в общении с Богом.
– Проповедь в Неделю по Рождестве Христовом (10 января 2010 года)
Богатеть в Боге
85. Что же означает «богатство в Боге»? Оно в первую очередь означает правильную жизненную установку, когда человек жизнь свою полагает под десницу Божию, когда он Бога видит центром своего бытия и когда он стремится жить в соответствии с Божией правдой, с Божиим законом. Тогда материальные блага не только улучшают условия жизни человека, но и могут содействовать созиданию духовных ценностей – тех самых ценностей, которые не пресекаются с остановкой человеческого сердца, но уходят в вечность. И когда от богатства своего или даже скромного достатка мы находим в себе силы и разумение отдавать тем, кто нуждается, делиться с неимущими, творить добрые дела – вот тогда эти материальные, временные ценности обретают вечное значение, потому что служат ценностям вечным, ценностям Царствия Небесного. Это и есть богатство в Боге.
– Проповедь в день памяти святого благоверного князя Александра Невского (6 декабря 2009 года)
«Друг друга тяготы носите» (Тал. 6,2)
86. Не может быть любви без жертвенности, любви без радостного служения другому. Неслучайно в сегодняшнем апостольском чтении из послания к Галатам мы находим замечательные слова: «Друг друга тяготы носите, и тако исполните закон Христов» (Гал. 6, 2). Так где же мы научаемся носить тяготы друг друга?.. Где человек может раскрыть свою душу, самые прекрасные качества своей души? Где он может взять на себя тяготы другого человека и так исполнить закон Христов? Да только там, где любовь, – в семье.
– Проповедь в день памяти святых благоверных князя Петра и княгини Февронии (8 июля 2010 года)
«Не бейся головой об стену»
87. Будучи рядом с такой человеческой глыбой как митрополит Никодим (Ротов), я понял, может быть, самое главное на всю будущую жизнь: как Церковь должна действовать, чтобы успешно осуществлять свою миссию. Он учил меня так: «Прямо не летают даже вороны. Они ищут обходные потоки воздуха. Поэтому никогда не бейся головой об стену, ищи способ, как ее обойти, не меняя свое намерение». Я много раз видел, как мой учитель обходил неприступные стены, оставаясь абсолютно во всем верным Русской Православной Церкви.
– «Митрополит Кирилл: Я отдал себя в руки Божии». Интервью на Radonezh.ru (30 июня 2005 года)
Исцеление по молитвам Иоанна Кронштадтского
88. Моя мама часто брала меня на Карповку к закрытому Иоанновскому монастырю. У замурованного окна, как раз над местом, где погребен отец Иоанн Кронштадтский, был выставлен милицейский пост, чтобы отгонять верующих. Мы с мамой выжидали, когда милиционер отойдет, подбегали к окну, вставали на колени и молились.
И вот однажды я серьезно заболел – воспаление легких в тяжелой форме. Болезнь не поддавалась даже пенициллину. Родители были очень встревожены. Когда мне стало особенно плохо, я попросил снять со стены фотографию отца Иоанна Кронштадтского, тогда он еще не был канонизирован, в красной бархатной рясе с голубыми отворотами. Я целовал холодное стекло, прикладывал фотографию ко лбу и молился, молился, молился. На следующий день я в полной мере исцелился. У меня нет никаких сомнений, что то было заступничество отца Иоанна.
– «Митрополит Кирилл: Я отдал себя в руки Божии». Интервью на Radonezh.ru (30 июня 2005 года)
«Великий идеал»
89. Митрополит Никодим (Ротов) был человеком Церкви – и, значит, он был человеком мира, в исконном кафолическом понимании слова. Подобно Мартину Лютеру Кингу, он мог бы сказать: «У меня есть мечта». Его мечтой было могучее единство всех последователей Христа, воссоединение христианской ойкумены современного мира на основе Писания и Предания древней неразделенной Церкви апостольского века. И не его вина, что этот великий идеал остается недостижимым в помраченном грехом и разделившемся в себе человеческом сообществе. «Чтобы внести разделение, не требовалось больших усилий, но чтобы преодолеть разделения, нужны поистине героические усилия и, кроме того, особая Божественная помощь», – говорил Владыка.
– Слово на церковно-научной конференции, посвященной 30-летию со дня кончины митрополита Ленинградского и Новгородского Никодима (Ротова) (4 сентября 2008 года)
Две тайные Литургии
90. Я всегда вспоминаю о том, что мой покойный учитель митрополит Никодим (Ротов) совершил две тайные Литургии, чему мне довелось быть непосредственным свидетелем.
Одну из этих Литургий митрополит отслужил у стены, выщербленной пулями, на месте расстрела заключенных Соловецкого лагеря особого назначения, ныне известного также под именем Русской Голгофы. Другую – на бывшем монашеском острове Валааме, посреди разгромленного, опоганенного и оскверненного кощунниками кладбищенского храма. Владыка был убежден в совершенной необходимости для него совершить, несмотря ни на что, эти богослужения, он видел в этом духовную потребность и свой высокий долг. Напомню, что на дворе стояло самое глухое и безысходное застойное время, и в лучшем случае так называемые простые советские люди, сызмальства воспитанные в духе атеизма, застигнув «попов» на месте «преступления», не мудрствуя лукаво повлекли бы нас в милицию, а в худшем – поглумились бы над совершителем Таинства и покусились бы на святыню. Однако милостью Божией не произошло ни того, ни другого. А две эти тайные Литургии, за которыми я имел счастье прислуживать митрополиту Никодиму, продолжают жить в памяти как сильнейшие религиозные переживания моей жизни.
– Слово на церковно-научной конференции, посвященной 30-летию со дня кончины митрополита Ленинградского и Новгородского Никодима (Ротова) (4 сентября 2008 года)
Служение Патриарха
91. Нет и не может быть в жизни Патриарха ничего личного, частного: он сам и вся его жизнь без остатка принадлежат Богу и Церкви, его сердце болит о народе Божием, особенно же о тех, кто отпал от церковного единства и кто еще не обрел веру. Патриаршее служение является особым духовным подвигом. Этот подвиг невозможно нести в одиночку или при поддержке ограниченного круга единомышленников. В этот подвиг через молитвенное общение и соборное делание вовлекается весь епископат, вся полнота Церкви во всем многообразии дарований, присущих ее членам.
– Слово после Патриаршей интронизации (1 февраля 2009 года)
Красота и истина Православия должны затрагивать нашу повседневную жизнь
92. Свидетельство об истине и красоте Православия может быть принято и усвоено только тогда, когда люди ясно поймут значение этого свидетельства для своей личной, семейной и общественной жизни и научатся сопрягать вечные Божественные слова с реальностями повседневной жизни, с ее заботами, радостями и скорбями.
Соединить православную веру и евангельскую мораль с повседневными мыслями, чаяниями и надеждами людей означает помочь им ответить на сложнейшие мировоззренческие и этические вопросы современности. Вера станет понятной и реально востребованной, несмотря на всю множественность и противоречивость существующих в обществе взглядов и убеждений, тогда, когда человек осознает и глубоко прочувствует несомненную правоту и силу того послания, которое Сам Бог передает людям через Свое Откровение. Не может человеческая мысль и человеческое слово быть сильнее Слова Божия. И если эта очевидная истина не становится очевидной для многих людей, то означает сие только то, что красота и убедительность Божественного Слова помрачается тем, что сегодня мы называем «человеческим фактором».