Но уже въ теченiе войны выяснилась необходимость имѣть при наступательныхъ дѣйствiяхъ болѣе легкое автоматическое оружiе, которое могло бы обслуживать самыя маленькiя ячейки пѣхотнаго боя. Эта роль и выпала на ружье-пулеметъ или легкiе пулеметы. Значенiе тяжелыхъ пулеметовъ отъ этого не уменьшилось. На нихъ при этомъ выпадала роль — служить ближайшимъ огневымъ сопроожденiемъ пѣхотной атаки. Для этого отъ тяжелаго пулемета потребовалась спосбность къ болѣе дальнему бою и къ стрельбѣ черезъ головы. Все это оказалось технически вполнѣ выполнимымъ; при вѣсѣ около 1¼ пуда (а со станкомъ около 3½ — 4 пудовъ) могла быть достигнута и достаточная устойчивость и большая мощность. Располагаясь въ средней или даже тыловой части пѣхотной боевой полосы, замѣнившей къ концу войны прежнюю пѣхотную боевую линiю, тяжелые пулеметы обрѣли ту способность къ "маневрированiю огнемъ", которую они въ началѣ войны не имѣли. Легкость сосредоточенiя огня тяжелыхъ пулеметовъ на опредѣленномъ участкѣ сосредоточенiя противника явилось громадной помощью атакующей пѣхотѣ.
Конструкцiя тяжелыхъ пулеметовъ во всѣхъ армiяхъ очень схожа. Предѣльная дальность нынѣ доведена до 3½ верстъ.
Значенiе тяжелыхъ пулеметовъ не только въ оборонительныхъ, но и въ наступательныхъ дѣйствiяхъ привело къ тому, что ихъ число во всѣхъ главныхъ армiяхъ доведено до 12 — 16 на баталiонъ. Число 12-ть должно считаться наименьшимъ предѣломъ.
Послѣднее время въ военной литературѣ высказываются взгляды, что въ будущей войнѣ на тяжелые пулеметы выпадутъ новыя задачи, а именно: непосредственная противотанковая и противовоздушная защита[43]. Къ концу войны въ Германiи былъ созданъ типъ противотанковаго пулемета (18 мм.). Хотя онъ и не успѣлъ получить широкаго примѣненiя, все же можно сказать, что этотъ опытъ былъ неудаченъ.
Относительно же второй задачи слѣдуетъ сознаться, что это дѣйствительно явится жгучимъ вопросомъ первыхъ же боевъ. Вопросъ идетъ, конечно, не о борьбѣ съ самолетами, летающими на большой высотѣ, а только о тѣхъ, которые летаютъ низко. Съ первыми можетъ бороться только пушка. Со вторыми, держащимися не выше ½ версты, дѣло обстоитъ иначе. Ввиду чрезвычайно быстраго перемѣщенiя цѣли вѣроятность попаданiя пушки сильно уменьшается. Къ этому нужно добавить, что защита воздуха истребителями въ низкой зонѣ тоже очень трудна. А между тѣмъ именно въ низкой зонѣ и держатся самолеты, сопровождающiе своимъ огнемъ пѣхотную атаку, т. е. какъ разъ тотъ воздушный противникъ, который непосредственно угрожаетъ атакуемой пѣхотѣ.
Поэтому совершенно естественно дать въ руки самой пѣхоты средство борьбы съ этой угрозой. Подобному рѣшенiю благопрiятствуетъ то обстоятельство, что какъ разъ пулеметъ является наиболѣе дѣйствительнымъ изъ всѣхъ видовъ наземнаго оружiя противъ низко-летящихъ самолетовъ. Необходимо только повысить калибръ такихъ пулеметовъ, доведя его до 15 мм., дабы сдѣлать его способнымъ пробивать ту броню, которой несомнѣнно прикроются самолеты наземнаго боя въ будущей войнѣ. Рѣшенiе придать также и болѣе тяжелые пулеметы, приспособленные къ стрѣльбѣ противъ воздушныхъ цѣлей, имѣетъ еще одну положительную сторону. Если оружiе, предназначенное для наземнаго боя, не всегда способно дѣйствовать противъ воздушныхъ цѣлей, то обратно — оружiе, предназначенное для борьбы противъ авiацiи, можетъ съ большимъ успѣхомъ дѣйствовать противъ наземныхъ цѣлей, и даже тѣхъ изъ нихъ, которыя быстро перемѣщаются. Отсюда и является, несмотря на неудачу нѣмецкаго опыта, соблазнъ видѣть въ пулеметахъ противоаэропланной защиты также и одно изъ вспомогательныхъ средствъ противотанковой защиты.
Намъ кажется, что будущее подтвердитъ нобходимость снабженiя пѣхоты пулеметами вышеупомянутаго спецiальнаго типа. Вопросъ только будетъ ограниченъ первоначально тѣмъ, что подобныя команды не войдутъ въ составъ баталiонныхъ пулеметныхъ ротъ, а будутъ состоять въ непосредственномъ распоряженiи к-ра полка. Вотъ почему мы и считаемъ, что, остановившись для Русской Армiи на наименьшемъ числѣ большихъ пулеметовъ на баталiонъ (12), при первой же возможности при каждомъ полку должна быть сформирована рота въ составѣ 6 пулеметовъ вышеупомянутаго спецiальнаго назначенiя.
На второмъ мѣстѣ вооруженiя современной пѣхоты должно быть поставлено ружье, приспособленное къ метанiю гранатъ. Въ русской военной средѣ до сихъ поръ еще слишкомъ мало оцѣниваютъ это новое средство пѣхотнаго боя. Мы не преувеличиваемъ, если скажемъ, что ружейныя гранаты представляютъ собой въ отношенiи усиленiя пѣхоты изобрѣтенiе столь же значительное, какъ легкiе танки. Изобрѣтенiе танка болѣе било по воображенiю толпы и потому стало быстро популярнымъ. Ружейныя гранаты дали въ руки самой пѣхоты навѣсный огонь на дистанцiю 70 — 90 саженъ со скоростью въ 10 — 12 выстрѣловъ въ минуту. Это позволяетъ пѣхотѣ самой поражать противника, укрывающагося въ непосредственной отъ нея близости, когда стрѣльба своей артиллерiи стѣснена, это даетъ возможность самой пѣхотѣ уничтожить непрiятельскiй пулеметъ, обнаружившiйся въ послѣднюю минуту, наконецъ въ теченiе короткаго промежутка времени сама пѣхота своими средствами можетъ устроить заградительную огневую завѣсу (барражъ).
Французы, первые широко примѣнившiе это новое средство, имѣютъ въ каждой ротѣ по 12 гранато-метательныхъ ружей, т. е. ихъ число равно числу ружей-пулеметовъ. Съ легкой руки французовъ во всѣхъ армiяхъ введны въ составъ роты гранато-метательныя ружья[44]. Каково ихъ число въ японской армiи намъ неизвѣстно; въ румынской армiи оно равно 9, въ польской же армiи, руководимой французскими инструкторами, можно предположить, что оно равно числу ружей-пулеметовъ на роту, т. е. 9. Поэтому мы считаемъ, что русская рота тоже должна имѣть не менѣе 9 гранато-метательныхъ ружей.
Возросшее значенiе "машины" въ боевой дѣятельности человѣка заставляетъ уже многихъ съ пренебреженiемъ относиться къ вопросу индивидуальнаго оружiя. Въ частности такое отношенiе къ себѣ испытываетъ сейчасъ винтовка. Взглядъ французской военной литературы, получившiй полное право гражданства во французской армiи, настаиваетъ, что, въ условiяхъ современнаго боя, совершенно достаточно, если дѣйствительная дальность пѣхотнаго ружья не будетъ превышать 600 метровъ (900 шаговъ). Этимъ ограниченiемъ достигается уменьшенiе его вѣса (карабинъ), а слѣдовательно возможность большаго носимаго запаса патроновъ для коллективнаго оружiя. Мы не согласны съ этимъ взглядомъ. Правильно, конечно, вооруженiе пулеметчиковъ карабинами, но отказъ отъ дальнобойнаго ружья для стрѣлковъ и гранадеръ есть, какъ намъ кажется, увлеченiе.
Есть и друой взглядъ на пѣхотную винтовку. Этотъ взглядъ проповѣдывался до послѣдняго времени въ совѣтской военной литературѣ. Увлеченные ставшимъ въ ней моднымъ словомъ "машинизацiей боя", тамъ предполагаютъ, что въ ближайшемъ будущемъ индивидуальнымъ оружiемъ пѣхотинца станетъ ружье-автоматъ (съ автоматическимъ боемъ). Мы не можемъ согласиться съ подобной точкой зрѣнiя, ибо по существу дѣла это равносильно вооруженiю каждаго стрѣлка ружьемъ-пулеметомъ. А такъ какъ вѣсъ ружья-пулемета всегда будетъ больше, чѣмъ соотвѣтствующей простой винтовки, то носимый запасъ патроновъ уменьшится. А между тѣмъ и безъ того уже на каждое ружье-пулеметъ нужно имѣть по крайней мѣрѣ 2 подносчика патроновъ. Такимъ образомъ автоматическое ружье всегда будетъ оружiемъ коллективнымъ, т. е. требующимъ обслуживанiя нѣсколькими людьми[45]. Вотъ почему мы и увѣрены, что эволюцiя пѣхотнаго вооруженiя далѣе увеличенiя числа облегченныхъ ружей-пулеметовъ въ ротѣ не пойдетъ. Винтовка останется индивидуальнымъ оружiемъ пѣхоты, ею будутъ работать стрѣлковыя отдѣленiя. Мы думаемъ, что работа этихъ отдѣленiй, подготовляющихъ и завершающихъ работу коллективнаго оружiя выиграетъ, если винтовка получитъ возможность доставать дальше неосторожнаго или растерявшагося противника. Для этого не нужно увеличенiя дальнобойности современной нашей винтовки, а нужно лишь снабженiе лучшихъ стрѣлковъ оптическимъ приспособленiемъ. Въ германской армiи такъ и сдѣлано. Лучшiе стрѣлки (10 — 12 на роту) имѣютъ подобныя приспособленiя[46].
Вмѣстѣ съ винтовкой сохраняетъ свое право на существованiе и штыкъ. Пѣхотный боецъ долженъ быть снабженъ оружiемъ рукопашной схватки для того, чтобы не бояться этого сближенiя и добить не пожелавшаго сдаться противника. Мы считаемъ даже нужнымъ усилить его средства для подобнаго боя. Это даетъ ему ручная граната. Взглядъ на послѣднюю, какъ на оружiе только позицiонной войны, ошибоченъ. На ручную гранату надо смотрѣть, какъ на самое существенное дополненiе къ штыку или какъ на расчистку дороги послѣднему, а нерѣдко и полной его замѣны (ночные бои). Поэтому ручныя гранаты должны быть на вооруженiи каждаго стрѣлка, какъ отличное средство ближняго боя. Наша ручная граната, т. наз. "артиллерiйскаго образца" (бутылочная) вполнѣ отвѣчаетъ всѣмъ требованiямъ, предъявляемымъ къ ручной гранатѣ въ полевомъ бою[47].
Но и вышеперечисленнаго вооруженiя оказалось недостаточно.
Опытъ минувшей войны рѣзко показалъ, что пѣхота должна имѣть въ своихъ собственныхъ рукахъ, хотя бы небольшое число орудiй, которыя, находясь въ ея рядахъ, сразу бы открывали огонь по внезапно обнаружившимся цѣлямъ. Въ особенности это оказалось нужнымъ во время атаки. Выполняя это выяснившееся новое требованiе, нѣмцы при своемъ наступленiи въ первую половину кампанiи 1918 года, придали кромѣ легкихъ минометовъ на колесныхъ лафетахъ по одной 6-ти орудiйной 3" батарѣе на полкъ (въ условiяхъ боевъ первой половины 1918 г., какъ общее правило, раздававшихся въ баталiоны), приспособивъ къ этимъ орудiямъ особые низкiе лафеты. Несомн