ѣ имѣется налицо лишь 5 магистральныхъ шоссе, пересѣкающихъ границу и только 1 рокадное шоссе. При этомъ, раiонъ къ югу отъ Кiева совершенно лишенъ шоссейныхъ дорогъ.
Такимъ образомъ, въ среднемъ, мы будемъ имѣть лишь по одному шоссе на армiю.
Отсюда мы видимъ, что придавая каждой изъ проектированныхъ нами кавалерiйскихъ дивизiй бронеавтомобильные отряды въ составѣ 12-ти боевыхъ машинъ (4 взвода, каждый изъ одного пушечнаго и двухъ пулеметныхъ бронеавтомобилей), мы можемъ не только запереть всѣ наши шоссе, но и обладать достаточной броневой силой, чтобы ихъ быстро "откупоривать".
На тотъ случай, когда на направленiи нашихъ шоссе не будетъ кавалерiйскихъ дивизiй, а также на случай примѣненiя бронеавтомобилей на грунтовыхъ путяхъ, мы считаемъ полезнымъ имѣть въ распоряженiи каждой изъ армiй одинъ бронеавтомобильный отрядъ состава, аналогичнаго съ тѣми, которые приданы кавалерiйскимъ дивизiямъ. Это дастъ возможность командующему армiей примѣнить этотъ отрядъ, въ совокупности или частями для поддержки линейныхъ дивизiй, наступающихъ на главныхъ направленiяхъ.
Это приводитъ насъ къ слѣдующей общей численности броневыхъ автомобилей въ будущей Россiйской армiи при программѣ "минимумъ": 10 отрядовъ, въ составѣ 40 взводовъ и 120 броневыхъ машинъ, изъ которыхъ 40 пушечныхъ и 80 пулеметныхъ.
Болѣе подробный составъ каждаго изъ бронеавтомобильныхъ отрядовъ приведенъ въ приложенiи № 1 къ этому очерку.
Примѣненiе танковъ на Русскомъ театрѣ войны.
Роль и значенiе танковъ въ минувшую и въ будущую войну подробно нами изслѣдованы въ спецiальной работѣ[284]. Къ ней мы и отсылаемъ интересующихся. Въ настоящемъ же очеркѣ мы ограничимся лишь разсмотрѣнiемъ вопроса о примѣненiи танковъ на русскомъ театрѣ военныхъ дѣйствiй, а также наиболѣе пригодное устройство танковыхъ частей въ будущей Россiйской армiи.
Какъ извѣстно, въ теченiе всей большой войны ни мы, ни наши противники на русскомъ фронтѣ танковъ не примѣняли. Первымъ опытомъ примѣненiя танковъ, въ условiяхъ русскаго театра, являются дѣйствiя ихъ во время гражданской войны въ 1918 — 1920 г.г. При этомъ нужно оговориться, что мотивы, вызвавшiе ихъ появленiе на южно-русскомъ театрѣ, съ мотивами ихъ появленiя на французскомъ фронтѣ имѣли мало общаго. Дѣйствительно, въ условiяхъ позицiонной борьбы на французскомъ фронтѣ, танкъ явился слѣдствiемъ насущной потребности въ машинѣ, способной преодолевать непрiятельскiя проволочныя загражденiiя и, благодаря этому, сократить до минимума время необходимой подготовки для атаки сильно укрѣпленнаго фронта. Въ условiяхъ нашей гражданской войны потребности въ подобнаго рода машинѣ совершенно не было. Появленiе танка на югѣ Россiи было вызвано другими соображенiями. Въ перiодъ нашей гражданской войны, совпавшей съ окончанiемъ Великой войны на французскомъ фронтѣ, танкъ былъ новинкой, которая была окружена ореоломъ машины, давшей окончательную побѣду надъ врагомъ. Танкъ былъ скорѣе "хитрой заморской игрушкой", чѣмъ средствомъ борьбы, необходимость котораго вызывалась бы реальными требованiями тогдашней обстановки. Характернымъ подтвержденiемъ сказаннаго выше можетъ служить совершенно противоестественное сведенiе, напримѣръ, въ Крымскiй перiодъ гражданской войны (1920 г.), танковъ и авiацiи въ одно организацiонное цѣлое, объединенное подъ начальствомъ одного лица (летчика).
Если съ извѣстной натяжкой можно допустить, что вторая половина кампанiи 1918 года на французскомъ фронтѣ и протекала въ условiяхъ маневренной войны, то все же между этой кампанiей и подвижной войной на югѣ Россiи въ 1918 — 20 г.г. существовало большой различiе. Маневренный перiодъ кампанiи 1918 года во Францiи протекалъ все же подъ знакомъ чрезвычайной насыщенности фронтовъ какъ живой силой, такъ и техникой и въ обстановкѣ театра съ чрезвычайно развитой сѣтью желѣзнодорожныхъ и шоссейныхъ путей[285]. Только при подобныхъ условiяхъ было и возможнымъ массовое, т. е. единственно цѣлесообразное примѣненiе танковъ. Въ противоположность сотнямъ танковъ, атакующихъ нѣмцевъ на французскихъ поляхъ сраженiя, на югѣ Россiи мы видимъ лишь единицы и самое большое десятки. Естественно, что и результаты должны были быть другими. Поэтому говорить о рѣшающей роли танковъ въ операцiяхъ гражданской войны не приходится. Отсюда и возникло довольно распространенное срели участниковъ гражданской войны мнѣнiе о полной непригодности танковъ въ маневренной войнѣ вообще, а на русскомъ театрѣ въ особенности.
Мы не склонны считать такую точку зрѣнiя правильной. Нужно лишь учесть, что примѣненiе танковъ не можетъ имѣть мѣста повсемѣстно и во всякихъ условiяхъ. Не столько даже самый характеръ войны (подвижной или позицiонный) обуславливаетъ пользу примѣненiя танковъ, сколько наличiе конкретныхъ условiй для цѣлесообразности и возможности ихъ примѣненiя. Цѣлесообразнымъ ихъ примѣненiе становится на участкахъ фронта, насыщенныхъ живой силой и техникой; возможнымъ же это примѣненiе является при наличiи соотвѣтственно оборудованной дорожной сѣти, позволяющей сосредоточенiе танковъ въ достаточномъ количествѣ. Конечно, болѣе чѣмъ вѣроятно, что подобныя условiя встрѣчаются чаще въ условiяхъ позицiонной борьбы. Но все же весьма вѣроятно созданiе подобныхъ условiй на главныхъ (наиболѣе богатыхъ путями) операцiонныхъ направленiяхъ и въ условiяхъ войны маневренной.
Германскiй Уставъ использовалъ французскiй опытъ примѣненiя танковъ (какъ извѣстно, наиболѣе богатый и обработанный), но въ то-же время внесъ въ него поправки за счетъ возможности примѣненiя ихъ въ условiяхъ нашего фронта.
Нѣмцы дѣлятъ танки на нѣсколько категорiй[286]:
1) Тяжелые танки, вѣсомъ свыше 20 тоннъ, сводимые въ 4-хъ танковыя батареи, 3-хъ батарейные дивизiоны и 3-хъ дивизiонные полки.
2) Легкiе танки, вѣсомъ въ 6 — 10 тоннъ, сводимые въ взводы (5 танковъ — 3 пушечныхъ и 2 пулеметныхъ), роты (16 танковъ — 3 взвода и командирскiй), 3-хъ ротные баталiоны и 3-хъ баталiонные полки.
Кромѣ этого, они различаютъ еще танки связи (оборудованные безпроволочнымъ телеграфомъ и перевозящiе почтовыхъ голубей), танки для подвоза снарядовъ и патроновъ на полѣ сраженiя и мостовые танки, служащiе мостами для перехода обыкновенныхъ танковъ черезъ водныя преграды. Послѣднее вызвано большой чувствительностью танковъ (изъ за магнето) къ подмоканiю, не допускающей, напримѣръ, перехода легкими танками водынхъ препятствiй глубиной свыше 1 аршина.
Въ условiяхъ русскаго фронта первенствующее значенiе имѣетъ вѣсъ. Дѣйствительно, если мы учтемъ, что даже легкiй танкъ по вѣсу приближается къ предѣльной нагрузкѣ возводимаго войсковыми средствами моста (11 тоннъ)[287], мы должны будемъ считать, что для подвода танковъ къ полю сраженiя мы должны будемъ пользоваться только мостами постояннаго типа. Состоянiе шоссейной сѣти на нашемъ главномъ — западномъ — театрѣ военныхъ дѣйствiй было уже разобрано нами выше при разсмотрѣнiи бронеавтомобилей. Изъ этого краткаго обзора мы видѣли, что состоянiе шоссейной сѣти позволяетъ расчитывать въ среднемъ не болѣе одного шоссе на армiю. Состоянiе мостовъ на грунтовыхъ путяхъ, особенно въ раiонѣ къ сѣверу отъ р. Припяти, допускаетъ движенiе по нимъ танковъ только въ видѣ исключенiя, ибо большинство мостовъ на такую нагрузку совершенно не расчитано. Слѣдовательно, примѣненiе легкихъ танковъ, въ принципѣ допускаемое нѣмцами и въ условiяхъ маневренной войны[288] у насъ будетъ въ значительной степени ограничено раiонами, обладающими шоссейными магистралями и тѣми немногими, сравнительно, раiонами, въ которыхъ состоянiе мостовъ на грунтовой сѣти позволитъ ихъ подводъ къ полю сраженiя. Что же касается до тяжелыхъ танковъ (т. е. вѣсомъ болѣе 20 тоннъ), требующихъ ихъ подвоза, не только въ армейскiе тылы, но и вплоть до самаго поля боя, средствами желѣзнодорожной тяги[289], то, конечно, ихъ примѣненiе будетъ ограничено только позицiонными перiодами войны и притомъ лишь въ раiонахъ непосредственно примыкающихъ къ желѣзнодорожгымъ магистралямъ.
Выводомъ отсюда является, что по самому ходу вещей у насъ, танки явятся средствомъ армейскимъ, а не придаваемымъ корпусамъ и дивизiямъ. Вторымъ выводомъ является необходимость обезпеченiя нашихъ танковыхъ частей достаточнымъ числомъ мостовыхъ танковъ, которые до извѣстной степени смогли бы внести коррективъ въ крайне неблагопрiятное для танковъ состоянiе нашихъ переправъ.
Исходя изъ расчета 60 дивизiй и 5 армiй, мы, слѣдовательно, должны будемъ признать необходимымъ наличiе 5 танковыхъ единицъ легкаго типа и 1-й танковой единицы тяжелаго типа для участковъ, на которыхъ бои примутъ позицiонный характеръ.
Какова же должна быть величина этихъ танковыхъ единицъ. Исходя изъ французскихъ и нѣмецкихъ современныхъ нормъ, нормальной является придача на дивизiю атаки 1 легкаго танковаго баталiона (примѣрно — 50 танковъ). Учитывая состоянiе нашей дорожной сѣти, мы должны будемъ признать нормальнымъ возможность примѣненiя танковъ не шире, чѣмъ на участкѣ одного корпуса въ каждой армiи. Это приодитъ къ необходимости снабженiя въ этомъ корпусѣ 2-хъ дивизiй (полагая вѣроятнымъ наступленiе 3-й дивизiи корпуса во второй линiи). Слѣдовательно, является желательнымъ приданiе каждой изъ 5 армiй по одному двухбаталiонному полку легкихъ танковъ (примѣрно — 100 боевыхъ машинъ). Что же касается до тяжелыхъ танковъ, то мы считали бы правильнымъ ограничить ихъ число однимъ трехдивизiоннымъ тяжелымъ танковымъ полкомъ (36 боевыхъ тяжелыхъ танковъ), находящагося въ распоряженiи Верховнаго Командованiя.
Всего это составитъ, прим