— Как всё? — не понял Филипп Петрович.
— А вот так. Запись обрывается. И так… да, и так — по всем помещениям замка. Камеры везде включились только спустя два часа.
— Но почему, сударыня, почему?
— Причин могут быть сотни, начиная от перепада напряжения в сети и заканчивая багами в настройках самих камер. Я посижу, пороюсь в отчетах системы. Ах да, при этом все записи с внешних точек замка в целости и сохранности. Видео с них шло беспрерывно. Похоже, за пределы замка вашего Афоню не выносили. Он должен быть где-то здесь.
— Что ж, тогда начнем обыск прямо отсюда, Карл.
Времени на Северный корпус ушло совсем немного. В стеклянном чертоге просто некуда было спрятать жеребенка. Проверка гладких поверхностей карманным ультрафиолетовым лазером тоже ничего не дала — все отпечатки пальцев принадлежали самим генетикам.
— Полагаю, нам пора идти дальше, — позвал Филипп Петрович своего помощника. — Задерживаться нельзя, вдруг единорожка в опасности?
— А все потому, что не запаслись золотой уздечкой, — наставительно сказал Карл генетикам напоследок.
Пока шагали по шероховатым камням к Винному погребу, где работали до сегодняшнего вечера «Усачи», Карл заявил:
— Я лично считаю, Филипп Петрович, что мы должны перво-наперво допросить Стивена Хокинга. Во всех сказках всякие немощные старики вечно оказываются могущественными колдунами, типа Мерлина. Не удивлюсь, если он и похитил Афоню.
— Перун с вами, Карл! Сэр Хокинг пальцем шевельнуть не в состоянии. И потом — зачем ему это?
— Так чтобы обрести здоровье и бессмертие, — совершенно серьезно сказал Карл. — Для этого единороги и нужны.
Филипп Петрович схватился за голову.
— Карл, Карл! Сударь мой разлюбезный! Ну что вы такое говорите!
— А все-таки не помешает с Хокингом поболтать по душам. Не говоря уже о Левинсоне.
— Гавриил сам нас вызвал. И потом, представьте, сударь, какой урон это происшествие нанесет его любимому проекту. Зачем ему вредить собственному детищу?
— Не знаю. Может, он давно мечтал слопать стейк из единорога. Чтобы хвастаться потом перед друзьями.
— Ох, Карл… Я его друг и могу с уверенностью утверждать: Гавриил не стал бы есть стейки из жеребенка, с рогом тот или без — неважно. Он же не варвар. Более просвещенного человека не найти.
— По-моему, вы слишком снисходительны к своему приятелю, шеф. Как-то уже похоже на кумовство, Филипп Петрович!
— Карл, простите за бестактность, но ведь и вы оказались на этой работе только потому, что меня об этом попросил другой мой хороший знакомый. Ричард, если я не ошибаюсь, ваш дядя?
— Муж моей двоюродной тети, — отмахнулся Карл. — Но ни он, ни я, ни моя двоюродная тетя не совершали преступлений. Чего мы пока не можем сказать с уверенностью о господине Левинсоне. У меня есть серьезные подозрения, что он оборотень.
— Оборотень? Ох, Карл… И откуда только в вашей голове столько мишуры?
— Люблю фэнтези, — в свою очередь вздохнул молодой ветеринар. — А то жизнь у нас слишком технократичная. Уж очень мы сейчас зависим от всевозможных гаджетов. Скучаю по тем временам, когда люди верили в магию.
— Какая еще магия, Карл? Логика и холодный анализ. Желательно подкрепленный железобетонными фактами и компьютерными расчетами. Вот на что следует опираться при расследовании.
— Между прочим, Филипп Петрович, в магии тоже есть железная логика, — не согласился Карл. Они с шефом подошли к небольшой деревянной двери, ведущей в Винный погреб. — Возьмем, например, «Усачей» — для их Невидимки просто необходим единорог, умеющий мгновенно скрываться от людских глаз и исчезать неведомо куда. Может, они хотели из его гривы Шапку связать…
Так называемый Винный погреб давно уже перестал быть местом хранения алкогольных напитков. Истина в вине? Нет, спасибо. Отныне истина — в атоме. Новые открытия опьяняли похлеще молодого божоле.
«Усачи» встретили агентов неприветливо. Похоже, ребята из оборонного центра не любили проигрывать битвы. Особенно научные.
— Выкинули нас из конкурса, забрали лучшего программиста. Что вам еще нужно? Пароль от секретного климатического оружия? — грубо спросил один из конкурсантов, бледный паренек, похожий на древнегреческого поэта, которого с позором изгнали с праздника Великих Дионисий. Вместе с товарищем он обматывал пузырчатой пленкой некую шкафообразную установку с лампочками. Вероятно, если бы прямо сейчас у него в руках оказался черствый Колобок, он бы не преминул швырнуть его в Филиппа Петровича,
— Сударь, мне искренне жаль, что так получилось, — шеф примирительно улыбнулся, — однако вы должны радоваться, что вашей подруге смягчат наказание благодаря ее сотрудничеству с нами. Позвольте узнать ваше имя.
— Константин, капитан команды, — угрюмо представился поэт. — Так что вы хотели?
— Во всяком случае — не пароль от климатического оружия, — усмехнулся шеф. — Хотя я точно знаю, как им распорядился бы. Дождей у нас в Царском Селе летом многовато… Но речь не об этом. Что вы делали сегодня в семь часов вечера?
— Услышал по телику, что «Второе солнце» запускают. Мы в этом проекте тоже принимали участие. Пошел во двор вместе со всеми посмотреть. Ничего не увидел. Вернулся. Всё.
— Кто-нибудь может подтвердить, что вы неотлучно находились на улице?
— Мы все можем поручиться друг за друга, — буркнул Константин. — Понимаю, к чему вы клоните. На нас вы похищение своего дурацкого единорога не повесите… Эй, да кто так лазер держит? — внезапно заорал он, обращаясь к одному из коллег. — Хочешь, чтобы мы все тут вспыхнули, как жар-птицы? Так вот фениксов среди нас нет!
Обыск Винного погреба закончился полным фиаско. Филипп Петрович возлагал большие надежды на вместительные картонные коробки, куда «Усачи» складывали оборудование. Но никаких единорогов в них не оказалось.
— Филипп Петрович, Филипп Петрович, я знаю, я догадался! — подскочил к нему Карл, когда шеф уже собрался уходить. — Они Афоню спрятали под своей Шапкой-Невидимкой!
— Хм-м-м… А вот это вполне возможно, Карл! Константин, будьте любезны продемонстрировать нам свое изобретение.
— Шапка еще не доделана, над ней работать и работать, — отказался капитан.
— И все-таки я настаиваю. — Филипп Петрович нахмурил седые брови — прием, никогда его не подводивший.
Константин неохотно вытащил сверток из самой маленькой коробки, распаковал. Внутри оказалась обычная совсем не шапка, а скорее некий черный плед, в который капитан закутался с ног до головы.
Филипп Петрович протер глаза. Перед ним стояло два закутанных Константина. Изображение было нечетким, как будто шеф хряпнул накануне пару-тройку бутылочек шампанского, и отнюдь не безалкогольного.
— Вообще-то я думал, что Шапка должна делать своего владельца невидимым, а не размножать его… Карл, у вас тоже двоится в глазах? — потрясенно спросил Филипп Петрович своего помощника.
— Ага. С ума сойти! А вы, шеф, говорили — нет никакой магии.
— Это не магия, а система преломления света, с которой мы никак не можем справиться, — раздраженно объяснил Константин, снимая паранджу. — Вы что думаете, Аврора просто так «Владычицу» взломала?
— Нет, они точно что-то скрывают, — убежденно заявил Карл, выходя из Винного погреба.
В отличие от негостеприимных «Усачей», «Артуровичи» и «Вещуны» буквально горели желанием помочь следствию.
«Вещуны» под предводительством бородача, спутавшего шефа с продавцом пищалок, работали в Комендантском доме, превращенном ныне в зимний сад.
Тут же, с порога, бородач предложил агентам свою дрессированную змею Марфушу для поиска единорога. Правда, добавил он, Марфуша натаскана исключительно на нападение, причем не на кого попало, а только на норвежского викинга Одда Стрелу — он же новгородский князь Олег. К этой неделе телепроекта Марфушку удалось выдрессировать настолько, что она стала узнавать свою жертву на старинной гравюре. Ядовитые железы у гадюки уже удалены, так что теперь нужно всего лишь дождаться, пока изобретут машину времени, и дело в шляпе, а точнее, в лошадином черепе: Марфушку отправят прямиком в 912 год, где она, опередив другую, опасную гадюку, нападет на Вещего Олега. Пророчество тем самым исполнится, Олег останется цел и невредим, поскольку никакого яда у Марфушки нет. Ярл объединит Скандинавию и Киевскую Русь в одно государство, и таким образом к двадцать первому веку весь Евразийский континент станет единой Российской империей…
Лучше бы свою энергию на что-нибудь толковое пустили, сказал Филипп Петрович.
Карл захотел остаться в интересном Комендантском доме и поплотнее пообщаться с «Вещунами», не говоря уже о сообразительной Марфушке; однако шеф, наскоро произведя обыск в зеленых дебрях, выцепил его оттуда и привел к «Артуровичам» в Башню Сапожника.
Никаких сапог и другой обуви тут не было — и единорогов, к сожалению, тоже. Только десятки трехмерных принтеров, печатающих детали для нуль-кабин, телепортационных дисков и прочих потенциальных приспособлений для победы над пространством, которые «Артуровичи» испытывали в эфире «Всемогущего».
Физики долго не отпускали Ищеек, умоляя выдать им разрешение на проведение различных атмосферных замеров в деннике, поскольку абсолютно очевидно, что единорог повторил маршрут первого настоящего телепортатора — короля Артура и искать его нужно не где-нибудь, а именно на Авалоне.
Филипп Петрович под свою ответственность разрешил «Артуровичам» посетить лабораторию соперников и измерить в деннике что им только захочется, поскольку другого способа отделаться от надоед он не видел.
Потом Ищейки побывали в доке на северной стороне Замкового острова, где на них вообще не обратили никакого внимания. Суровые «Асы», вымокшие в ледяной воде залива, возились с надувным кораблем, на мягком борту которого красовалась надпись «Скидбладнир». По легенде, судно должно было вмещать всё воинство Асгарда и при этом складываться в наплечный мешок. Проблема была в том, что предполагаемых пассажиров набиралось не меньше ста двадцати, и потому кораблик получался чересчур объемным — такой разве что на грузовом «Матиасе» перевозить, никак не в сумке.