— Искусственная генетика! Разряд! Два разряда!
Малютка дергается, кричит! Изо рта вылетают осколки перемазанных кровью зубов!
— Прекратить! Всем слушать меня! Мужчины — на тренажеры!
— Но сэр Герберт…
— К дьяволу Герберта! Я сам за все отвечаю! Все усиленно гоним генетику!
Я прыгнул в седло, я крутил педали велосипеда, скорее, скорее, скорее! Как будто устроил гонки с Ее Гниличеством Смертью! Будто гнал ее, ненасытную, будто сам размахивал брошенной перепуганной бабой косой! О, я видел, как тонкая кожица закрывает жуткие раны, как засохшие губы облизывает розовый язычок! Моя девочка улыбалась! И уже удивленно, сознательно смотрела на суматоху, искала папу и маму!
— Салют, Альбертина!..
…Коса соскользнула из приоткрытой в приветственном жесте руки и пронзила бедное сердце. Мужчина взревел и обрушился на широкий руль тренажера. Но педали еще поворачивались, еще посылали в пространство последние вспышки энергии…
Стекло поднялось. С постамента сорвалась высокая девушка:
— Мой папа! Папа! Он… умер? — Растерянный взгляд запинался о виновные лица врачей.
У вдовы задергалась веки. Она подошла, прикрыла одеялом новорожденную:
— Я об этом подумала, Бет. Теперь мы остаемся единственными наследниками Ротвеллеров.
Город в зияющей пустоте (автор Иван Абрамов)
Я ненавижу понедельники.
Контрабанда приходит только по вторникам.
Трясущимися пальцами вбив код на секретной двери в переулке за булочной, я ввалился в «Подполье» к Бергу. Постоянные посетители даже не обратили на меня внимания, уткнувшись носами в стаканы.
О, Азатот всемогущий, от одного запаха Напитка Богов я готов сойти с ума!
— Свежего Черного! — кинул я Бергу, почти не контролируя себя. — Живей!
— Нет Черного, — ответил тот, как ни в чем не бывало. — Понедельник.
— Слышь, ублюдок! — в два шага оказавшись у стойки, я схватил старого друга за ворот, дыша всей своей несвежестью ему в лицо. — У меня был чертовски тяжелый день! И мне НУЖЕН Тройной Черный!
Берг все так же невозмутимо, скосив глаза, осмотрел мою помятую фигуру. Руки мои дрожали как у древнего старика, а некогда серый плащ был весь перепачкан в крови, грязи и мусоре. После краткого осмотра Берг вновь поднял глаза, оценивая свежие синяки и кровоподтеки на небритой морде, и только затем взглянул в мутные глаза.
Я поймал его взгляд. Хмурый, суровый, знающий жизнь взгляд.
— Два долга, Эрк, — Берг махнул рукой, и автоматические турели убрались в потолок.
— Да хоть три! — я отпустил старого друга, устало шлепнулся на стул, и, закрыв глаза, стал ждать заказ, наслаждаясь атмосферой «Подполья».
— Черного нет, Эрк.
— Неси что есть.
Сейчас мне нужен был кофе. Как никогда раньше. Мозг не соображает от слова совсем.
Проклятые жианны. Дуреют с кофеина, а запрещают кофе всем. Уроды.
Все так же не открывая уставших глаз, я нащупал на стойке панель зарядки и уронил на нее руку с под ноль севшим Наручем, но долгожданного писка так и не услышал.
— Берг!
— У тебя хоть есть чем заплатить?
— О да… — Я хитро улыбнулся, — Я был бы не я, если б не раздобыл пару кредитов себе на товар!
Застой или всеобщая утопия — частный детектив никогда не останется без работы. Неверные супруги, вечные дрязги… Люди то иль краснозадые жианны, разницы никакой — все и всегда будут пытаться испортить друг другу жизнь.
Только вчера весь день провисел в открытом космосе в старом, допотопном скафандре, и все ради пары снимков одного типа, изменяющего жене с секретаршей. Платили так себе, конечно, до крупной рыбы мне как до Альфа-Центавры, но на жизнь хватает, а о большем и мечтать грешно.
Пискнул зарядник, Наруч начал сосать энергию, словно Парламент налоги, и через несколько минут я снова стану похож нормального человека — со связью, паспортом и кошельком. И еще одним маленьким сюрпризом в рукаве, о котором почти никто не знает, но жрет он заряд будь здоров.
— Действительно настолько хреновый денек? — дежурно поинтересовался Берг.
— Утро, — лениво бросил я, приоткрывая целый глаз. — По пути сюда встрял в неприятности. Не слыхал, случаем, что такого натворили детишки на двадцать девятом, чтобы за ними троих мордоворотов гонять?
— Какие именно?
— Ну, человеческий пацан, из торгашей, судя по фартуку, да жианнка. Обоим годков по четырнадцать. Спускаюсь со своего двадцать девятого, никого не трогаю, смотрю — три амбала зажали пацана в углу на лестнице. Он стоит, голос дрожит, поджилки трясутся, перочинным ножичком машет на потеху амбалам. Присмотрелся, а за ним девчонка в мусоре лежит, встать боится.
— Это они тебя так?
— Ага, амбалы. Честно, даже встревать не хотел, просто мимо проходил. А один как заметит меня, как заорет благим матом, ну, и понеслось — один на пацана, другие на меня накинулись, ни с того ни с сего. Козлы. Ну вот, разобрался я с ними, — я потряс рукой с Наручем. Берг понимающе кивнул. — А детей как след простыл. Ни спасибо, ни пока. Так что, не слыхать чего?
— Не, Эрк.
Я вновь ушел в режим ожидания, рукой нащупывая в кармане гладкие края инфокуба. Выпал откуда-то у девчонки, когда та в мусоре «плавала». И не заметила — припустила, что аж пятки сверкали.
Но потом, все потом. Чудный божественный аромат стал сильнее, нос буквально взвыл от восторга, всасывая теплый парок от свежеприготовленного Товара!
О да!
Божественно.
Нет ничего лучше кофе!
Я жадно впился в стакан, вливая в себя обжигающий напиток. Огненная змея прошлась по пищеводу, оседая на дне желудка, отдавая мне всю свою магию, все свое существо, энергию и силу. Я словно жрец, сожравший сердце своего врага, воспаряю над этим бренным миром живых мертвецов и уподобляюсь великому божеству за облаками!
Только на Красном Ковчеге облаков нет. Есть только бескрайние перья районов и космос, космос, космос…
Вот теперь можно жить! Жаль только, что не мой любимый. Черный Медведь — вот что действительно дарует бессмертие истрёпанной душе!
Трижды свибрировал Наруч — включился. Пришло оповещение о подтверждении снятия со счета за зарядку и тройной пирог. Я с превеликим удовольствием платил бы за кофе как полагается, но какие бы ни были связи у Берга, так палиться он не мог. А вот владея булочной — с него был и булочный спрос.
Подтвердив списание средств, я заглянул во входящие. Как обычно там был спам, спам и еще раз спам, который просачивается сквозь любую охранную систему.
А вот между спамом.
— О, это интересно… — прошептал я сам себе, отпивая из своего любимого безразмерного стакана.
***
Моим первым и единственным правилом было никогда и ни при каких условиях не брать в клиенты горячих цыпочек. От них всегда пахнет неприятностями, не стоящими и всех кредитов этой старой космической станции.
Но в последнее время, если честно, дела шли не так хорошо, как хотелось бы. После получения сущих грошей за фотки кредиты мигом разлетелись по старым долгам и счетам. Того осадка, что бултыхался в моем кошельке, не хватило бы и на неделю нормального существования. Поэтому, читая письмо на Наруче, я точно знал — мои принципы больше не играют роли, и мне просто придется взять у нее заказ.
Выйдя из «Подполья», я снова вернулся к себе в офис на Двадцать девятый. На этот раз я решил все же воспользоваться лифтом — осадок в кошеле стал существенно меньше, но мне совсем не светило снова нарваться на кого-нибудь на лестнице, как сегодня утром — проблем потом не оберешься.
Клиентка не заставила себя долго ждать, пришла ровно в назначенное время, минута в минуту — я только успел привести себя в порядок.
— С чем пожаловали, леди?
Она вошла и взглянула на меня так, что даже у мертвого бы вспотели руки. Ее длинные рыжие волосы, глаза, горящие огнем тысяч звезд, и фигура, облачённая в длинное желтое платье, заставили бы всех святых мучеников Азатота позабыть про свои обеты. А красная кожа, высокие скулы и розовые ушные отростки, завитые в элегантные улитки и украшенные дорогими шелковыми лентами, свели бы с ума любого жианна.
— Текста письма вам не хватило? — она, не спрашивая разрешения, села напротив, достала мятную жвачку и сунула пластину в рот. Чуткий на такое нюх сразу уловил тонкие кофейные нотки.
Эта жианнка любила играть с огнем.
— Общие фразы, — я развалился в своем кресле. — Мольбы о помощи, дело жизни и смерти и очередная муть про мужа-изменника. Но вы не похожи на убитую горем женушку, а одноразовый идентификационный номер с моим адресом говорит о вещах куда более серьезных. Так что не пудрите мне мозги, леди.
По взгляду жианнки я понял, что прошел её маленький тест.
— В тексте вы разбираетесь, детектив. А что скажете про эти красивые циферки? — произнесла она своим тихим, уверенным, слегка с хрипотцой голосом. Ловкими пальчиками превратила браслетик на левой руке в небольшой голографический Наруч — дорогая и изящная штучка, не чета моему громиле — и немного в нем покопалась.
Я взглянул на увесистую цифру, упавшую мне прямым переводом:
— Поподробнее, сестренка.
— Мне необходимо, чтобы вы нашли убийцу моего брата, — ее голос был настолько ледяным, что его можно было колоть и кидать в коктейли. — Его убили сегодня утром в собственном доме. В полиции сидят одни придурки, застрявшие в болоте бюрократического нытья, а результат нужен мне как можно скорее, — на Наруч упала еще одна звонкая кругленькая сумма. — Просто найдите этого сукиного сына.
Вслед за авансом на Наруч прилетел шифрованный файл с информацией. Достав из сумочки самый обыкновенный блокнот и ручку, она размашистыми движениями начеркала на нем несколько цифр и показала мне. Это была конечная сумма нашего с ней устного контракта, а также, по совместительству, пароль от файла. Вопросительно дернув ушным отростком, она посмотрела мне прямо в глаза, и я снова чуть не покрылся холодным потом — эта девушка знает, чего хочет. И добьется своего. Я кивнул, запомнив комбинацию из десяти цифр, после чего она сожгла листок у меня на глазах.