По образному выражению одного чешского публициста, карта по- слемюнхенской Чехословакии напоминала «труп, обглоданный гиенами», а население страны превратилось в «ходячих мертвецов, стремящихся исключить реальность из своей повседневной жизни»[420].
Общая деморализация населения Чехословакии, готового к борьбе против германской агрессии, но оставленного своей политической элитой, распространилась и на русинов Подкарпатской Руси. В основной своей массе они также были охвачены патриотическим подъемом и выражали готовность защищать республику от нацистской агрессии с оружием в руках. «Республика и весь народ готовы к обороне. Каждый гражданин сегодня солдат. Всем нам грозит общий враг — немецкий империализм, — писала газета «Русский народный голос» в канун Мюнхенского сговора 28 сентября 1938 г. — .Подкарпаторусские граждане. идут защищать свой дом, свою семью и свою землю. Карпаторусы не хотят никакого “самоопределения” по рецептам Будапешта, Варшавы или Берлина.»[421].
Примечательно, что накануне конференции в Мюнхене отношение официальной Праги к вопросу подкарпаторусской автономии и к русофилам Подкарпатья резко изменилось в лучшую сторону. Так, 29 сентября, в день начала работы международной конференции в Мюнхене влиятельный и хорошо информированный орган карпато — русской диаспоры в США «Американский русский вестник» констатировал, что «никогда еще в Чехословакии так хорошо не относились к русским, как теперь. В представлении рядового чеха, каждый русский — их союзник. Раньше местные власти способствовали украинизации населения, теперь украинофилы лишены всякой поддержки, и их движение сходит на нет»[422].
Характерно, что вернувшиеся из своей поездки в Прагу лидеры Украинской центральной народной рады — руководящего органа украинского движения в Подкарпатье — на своем заседании в Ужгороде 13 сентября 1938 г. под председательством Августина Волошина жаловались на крайне прохладное отношение к ним со стороны руководителей Чехословакии. В частности, они были весьма разочарованы тем, что во время их нахождения в чехословацкой столице они так и не были приняты ни президентом республики Бенешем, ни главой правительства Годжей[423].
Большую роль в организационном оформлении движения за автономию Подкарпатской Руси в 1938 г. сыграл основанный в США известным русинским политиком Алексеем Геровским Карпато — русский союз. Представителям Карпато — русского союза удалось объединить русинских депутатов чехословацкого парламента русофильской ориентации, которые на встрече в Ужгороде 6 июня 1938 г. создали Русский блок, приняв программу действий за достижение автономии. В условиях нараставшего политического кризиса 21 сентября 1938 г. члены Русского блока в чехословацком парламенте направили правительству Чехословакии декларацию, в которой, напомнив о том, что Подкарпа- тье было присоединено к ЧСР с условием широкого самоуправления, требовали предоставления Подкарпатской Руси давно обещанной автономии.
Первое автономное правительство Подкарпатской Руси, состоявшее в основном из русофилов, было сформировано и приступило к работе 8 октября 1938 г. Данное правительство возглавил лидер влиятельного в регионе Автономного Земледельческого Союза Андрей Бродий, один из ведущих русофильских политиков Подкарпатья. «Карпато — русский народ уже имеет автономию. В правительство нашего автономного края вошло больше русских, чем украинцев, — с удовлетворением отмечал 20 октября 1938 г. орган карпато — русской диаспоры в США «Американский русский вестник». — Мы шлем этому правительству наши искренние пожелания. Просим их, чтобы они справедливо представляли свой народ и чтобы не запродали его каким — нибудь украинцам».[424]
Правительство Бродия стремилось к присоединению к Подкарпатской Руси этнически русинских областей Восточной Словакии, что было неприемлемо как для Братиславы, не желавшей терять часть своей территории, так и для Праги, пытавшейся сохранить Словакию в составе единого государства. Кроме того, правительство Бродия противодействовало действиям украинских националистов на территории Подкарпатской Руси.
Однако уже 26 октября 1938 г. при содействии спецслужб нацистской Германии Бродий был смещен и арестован чехословацкими властями по обвинению в сотрудничестве с Венгрией. В ходе обыска в квартире Бродия были обнаружены крупная сумма венгерской валюты и письмо с обещанием официального Будапешта предоставить ему титул барона после возвращения Подкарпатья в состав Венгрии[425].
Важной причиной ареста Бродия было и недовольство Праги его жесткой позицией в вопросе о присоединении к Подкарпатской Руси этнически русинских областей Восточной Словакии, что вызывало раздражение словацких политических деятелей. После смещения Бродия главой правительства Подкарпатской Руси стал греко — католический священник и один из лидеров местных украинофилов Августин Волошин, пользовавшийся открытым покровительством нацистской Германии. Так, в начале ноября 1938 г. в ходе Венского арбитража министр иностранных дел Германии Иоахим фон Риббентроп обещал Волошину широкую политическую и экономическую поддержку Германского рейха. Сразу после этого Берлин предоставил правительству Волошина финансовую помощь в размере 100 000 рейхсмарок[426].
Отличительной чертой режима Волошина были его оживленные контакты с нацистской Германией, которая всячески популяризировалась и восхвалялась в подконтрольной Волошину прессе; «члены кабинета Волошина периодически консультировались с правительством нацистской Германии либо прямо в Берлине, либо посредством созданного в Хусте германского консульства. Подкарпатская Русь стала частью планов нацистской Германии по политической трансформации Центральной и Восточной Европы»[427].
По сути, формально входившая в состав Чехословакии Подкарпатская Русь при режиме Волошина явочным порядком выходила из — под контроля Праги, одновременно превращаясь в «руку Берлина» в карпатском регионе. Пропагандистский рупор Волошина газета «Новая свобода» постоянно помещала на своих страницах почтительно — подобострастные пропагандистские материалы о Гитлере и Германии, с явным удовольствием отмечая мощь немецкой армии и рост влияния Германии в Европе[428].
По свидетельству современников, передачи местного радио начинались с неизменных приветствий Гитлеру и «батьке Волошину»[429].
Под предлогом противодействия венгерским и польским диверсантам в Подкарпатской Руси резко возросло присутствие в Подкарпатском регионе военизированных структур украинских националистов из соседней Галиции, опираясь на которые Волошин проводил агрессивную кампанию украинизации местного русинского населения. Еще до созыва сейма решением правительства Волошина от 30 декабря 1938 г. наряду с названием Подкарпатская Русь было введено второе официальное название Карпатская Украина. Оно стало постоянно использоваться в официальных документах и в прессе, хотя это противоречило чехословацкому законодательству, поскольку право дать окончательное название региону имел только сейм. В середине ноября члены военизированной организации Карпатская сич, созданной при содействии германских спецслужб, получили официальное разрешение носить униформу. Из галицких военных консультантов был сформирован военный штаб сичевиков в г. Хуст, куда переехало правительство Волошина после оккупации Ужгорода и Мукачево Венгрией. В сущности, на территории Подкарпатской Руси стремительно создавалась система двоевластия, поскольку наряду с действующей чехословацкой администрацией и вооруженными силами (на территории Подкарпатья была расквартирована 12‑я чехословацкая стрелковая дивизия), явочным порядком при содействии Волошина и его окружения возникали параллельные силовые структуры украинских националистов.
Проводимая режимом Волошина политика насильственной украинизации в регионе, дискриминация русофилов и открытая ориентация на Берлин вызывали категорическое неприятие карпато — русской общественности Чехословакии и Северной Америки. «Украинизация Подкарпатской Руси, произведенная под давлением Германии, далеко не встречает сочувствия в населении Подкарпатья. Оно искони тяготеет к России. Карпатороссы. вовсе не почитают себя украинцами»[430], — писал 24 ноября 1938 г. «Американский русский вестник», комментируя положение в Подкарпатской Руси.
Сразу после прихода к власти Волошина, опиравшегося на военизированные формирования украинских националистов, начал раскручиваться маховик репрессий против его политических оппонентов из числа местных русофилов. 20 ноября по приказу Волошина был создан «лагерь Думен у г. Рахов, который управлялся представителями Карпатской Сечи и в котором находились. местные активисты — русофилы, отказавшиеся принять украинскую ориентацию режима Волошина»[431].
Режим наибольшего благоприятствования, предоставленный режимом Волошина украинским националистам, вызывал резкое недовольство большинства местного населения и политических партий, настроенных в основном русофильски. Многие партии обращались в Прагу с требованиями сместить Волошина с поста премьера Подкарпатской Руси. Образованная 14 ноября 1938 г. в Хусте Центральная русская народная рада во главе с активистом карпато — русского движения Василием Караманом протестовала против насильственной украинизации школ, увольнений русофилов из учебных заведений и жаловалась на «украинский террор» и многочисленные эксцессы со стороны украинских националистов. Не добившись своих целей и столкнувшись с растущими репрессиями по отношению к карпато — русским деятелям, глава Центральной русской народной рады Караман был вынужден покинуть Подкарпатскую Русь