Из местного отделения милиции даже приехал дежурный наряд ППС.
— И что мы с вами, товарищи дембеля, делать будем? — Спросил усатый старлей милиции.
— Высадить их! Высадить, и дело с концом, — сердито ответила начальник поезда, — мне на поезде такие дебоширы не нужны!
— Разрешите, — скромно встал дембельский лейтенант, — как так высадить? Нам же завтра сходить…
— А нечего было драки устраивать да к приличным людям приставать!
Дембеля, поникшие, когда их завели в кабинет, казалось, загрустили еще сильнее.
— Ну, так никто не пострадал же… — Не очень разборчиво пробубнил лейтенант, приложив платочек к губам, — никакого имущества они не попортили.
— Как же никто не пострадал? — Хмыкнул усатый старлей. — А вы?
— Ай, да ничего, бывает, — отмахнулся избитый. — Служба — дело такое. Никогда не знаешь, чего ждать. А ребята мои — хорошие. Вы их поймите, отдали долг Родине, ну и на радостях, вот… Ну разве ж можно им по таким пустякам, как мои зубы, домой дорогу перекрывать?
Начальник поезда нахмурилась. Шепнула что-то на ухо усатому. Тот поджал губы недовольно. От этого его усы смешно ощетинились.
— Раз так, тогда и Селихова ссадить, — заявил Машко, — это он весь этот дебош устроил! Я таких насквозь вижу! Одни проблемы от них! А я сам рапорт начальству напишу, о его преступлениях!
Сережа с Димой удивленно переглянулись.
— При всем к вам уважении, — начал я холодным тоном, — если бы товарищи лейтенанты не водку жрали в купе, а следили бы за порядком, такого бы не было.
Побитый лейтенант сконфуженно отвел взгляд.
— Ах ты! — Машко аж встал со своей лавки, — ты как с офицером разговариваешь⁈ Ты…
— Как заслужили, так и разговариваю.
— Арестуйте его! — Тут же крикнул Машко, — арестуйте этого Селихова! Он зачинщик драки!
— Селихова надо не арестовывать, а медаль ему выдать, — кисло заметил усатый старлей милиции, — Он ваши, товарищ старший лейтенант, обязанности выполнил. Пусть и в весьма грубой форме.
— Вы что, его защищаете⁈ И вообще! Да кто вы такой, чтобы указывать, как мне исполнять мои обязанности⁈
— Товарищ милиционер, может, вам и никто. Но, если хотите, вызовем кого-нибудь из окружной военной прокуратуры. Там таких, как вы любят. — Заметил я.
— Это можно, — кивнул усатый старлей и обратился к начстанции, — товарищ, есть кому доложить о таком нарушении?
— В юстиции все спят, ночь как никак, — зевнул начстанции. — Придется задержать товарища Машко и его команду до утра.
— Задержать⁈ У меня сроки! — Взвизгнул Машко, — призывникам нужно в отряд!
— Солдат спит, служба идет, — пожал я плечами.
Дима хмыкнул. Вася глуповато хохотнул. Усатый милиционер тем временем продолжил:
— Ну тогда молчите. А еще сообщите фамилию и звание вашего командира. Завтра утром, на первой же станции я с ним свяжусь и доложу.
Машко побледнел. Не найдя что ответить, опустился на лавку.
— Так что? Кого арестовывать будем? — Равнодушно спросил дежурный ППСник.
Снова поднялся битый лейтенант.
— Прошу не ссаживать моих ребят, товарищ начальник поезда. Прошу не забирать их в отделение, товарищ дежурный. Они ребята хорошие. Только вот водка… Их понять можно… Демобилизация, как никак.
— М-да-а-а-а… Дела-а-а-а, — снова протянул начстанции.
Усатый отвел начальницу поезда в сторонку. Они пошептались в уголке и вернулись.
— Скажите, кто-нибудь имеет к кому бы то ни было претензии? — Спросил он и глянул на девушек. — А, гражданочки?
— Ну… Если бы не товарищ Селихов, — заговорила куколка, — претензии, может быть и были. А благодаря ему, мы с Мариной отделались легким испугом. Да, Марин?
— Высадить бы вас, таких невоспитанных, где-нибудь прям на шпалах, — зло забурчала кудрявая девчонка, уставившись на дембелей, — да вы ж от скуки рельсы повыдираете! Нет! Нет у меня претензий! Одни эмоции!
— Так, хорошо. А у вас, товарищ Селихов?
Дембеля заинтересованно и почти синхронно обратили ко мне свои взгляды.
Понимая, что проблема, в сущности, не стоит выеденного яйца, я решил не обламывать служивым дембель. Да и доставлять милицейскому наряду или начпоезда лишние проблемы я тоже не хотел. Дембеля напились? Да. Дураки? Да. Но главное, девчонкам вреда не нанесли. Не успели. Ну а если б успели… Там был бы совсем другой разговор. Короче, пусть себе дембеля домой едут.
Тем более что Машко я на место поставил. Вон он как притих. Наверняка закусит удила. Да и пусть. Посмотрим, у кого зубы острее.
— У меня есть пара условий. — Сказал я.
— Какие же? — Спросил милиционер.
Дембеля и их лейтенант затаили дыхание. Как никак, сейчас я решал их судьбу.
— Пусть водку всю выкинут и ведут себя по-человечески. Если готовы на это, могут ехать. Не будет у меня претензий.
— Выкинут, товарищ Селихов, обязательно выкинут, — подорвался тут же битый лейтенант, — сегодня же отберу у них все спиртное! Все до единой бутылки!
Усатый старлей милиции мрачно задумался.
— Все имеющееся у вас спиртное передадите начальнику поезда, — проговорил он.
— Непременно!
— И пообещайте выполнять свои обязанности достойным офицера образом.
— Обещаю!
Старлей хмуро глянул на начальницу поезда.
— Ладно, пусть едут, — сказала она как-то нехотя. — Но одно-единственное нарушение порядка, хоть кого из них застукают выпившим, вся ваша шатия-братия будет высажена на первой же станции. Вам ясно?
— Есть, будет высажена! — Согласился битый лейтенант.
— Ну тогда, все свободны, — выдохнул усатый.
— Вот ты, товарищ Селихов, любишь в неприятности попадать, — хмыкнул Дима, подкуривая сигарету.
Мы остановились у маленького здания станции. Поезд, длинным железным червем покоился на путях и будто бы спал. Под светом уличного фонаря время от времени появлялся кто-нибудь из пассажиров, курил. Потом прятался в вагоне от ночного холода.
Я выдохнул. Теплый пар, похожий на сигаретный дым, и тот растворился в воздухе.
— А чего ж ты тоже полез в драку? Я говорил, уходи. Ладно Уткин, он парень прямой. Но ты-то.
Вася Уткин, укутавшийся в старую куртку, которую взял с собой в армию, казалось, дремал сидя на лавочке возле нас.
Димка хмыкнул. Помолчав пару мгновений, кривовато поулыбался.
— Да сам не знаю, чего на меня нашло. Я так-то из большой семьи. Пятеро нас. Привык, что братья всегда рядом, всегда помогут. Мама, колхозница простая, батя мотористом на гаражах работает. Мы все детство с братьями только вместе друг за друга и держались. А как в армию пошел, решил, что на рожон лезть не буду, раз уж теперь один остался. Смекалки мне не занимать. Сам понимаешь, в большой семье клювом не щелкают. Думал, так и стану тут, на смекалке ехать. Никуда особо не ввязываться.
— Сегодня ты прям не ввязывался так, что хоть стой, хоть падай.
— Ну да, — рассмеялся Димка. — Да только, когда ты мне сказал тикать, у меня будто перед глазами образ старшего нашего, Женьки встал. Тот тоже, когда я был малой, если драка, кричал нам, кому помладше: домой давайте, не ваше это дело. А мы наоборот.
— В драку лезли?
— Ну, — кивнул Дима. — Женька валяется в пыли, в грязи, борется с обидчиком. А мы вокруг бегаем, гада этого пинаем, кто куда достает. Пинали, конечно, не сильно. Но это по-началу. Потом и посильнее бывало.
Дима снова затянулся, глянул на черное бугристое небо.
— Видать, привычка взыграла, — докончил он.
А я между тем заметил, что у уголка конторы станции появились те самые, две девчонки. Пару минут они помялись, пока Дима рассказывал свою историю. Потом куклока, которую, к слову, звали Ниной, пошла к нам.
— Извините, — воспитанно начала она.
— Да-да, — Дима выкинул бычок, приосанился, — что вы хотели?
— Селихов? Саша? — Засмущалась девушка до красноты, — правильно же?
— Правильно, — улыбнулся я.
Дима при этом зыркнул на меня со значением, слегка ухмыльнулся.
— Извините, можно вас на минутку? — Потом она обратилась к Диме, — простите, я вашего друга надолго не задержу.
— Ну что ж, — Димка наигранно вздохнул. — Коль уж так, можете задержать и надолго.
От его слов Нина зарумянилась чуть ни до самых глаз.
— Да нет-нет, я быстро! — Она запротестовала так смущенно, что мне от этого даже стало забавно.
— Пойдемте, — пожал я плечами. — Раз уж быстро.
Мы отошли в сторонку.
— Я… я просто хотела вас поблагодарить лично, Саша, — опустив глаза к своим ботиночкам, сказала девочка, — Если бы не вы, мы бы и правда не отделались испугом, наверное. Точно попали бы в какую-то еще более неприятную ситуацию.
— Да ладно, не стоит. Тут любой мужчина бы заступился.
— Но на платформе было много мужчин, — девушка раскрыла широкие темно-голубые в темноте глаза, — а заступились только вы. Ну и ваш друг еще. Ему тоже от меня спасибо передайте.
— Хорошо, — я улыбнулся.
— Вы очень смелый, Саша. Очень. И сильный. Скажите, чем я могу вас отблагодарить?
— Вы уже поблагодарили. Ничего больше не надо.
Девушка задумалась на мгновение, потом сказала.
— Скажите, вы копченую рыбу любите?
— Люблю, — хмыкнул я.
— У меня папа — заядлый рыболов, — торопливо начала девушка, как бы застеснявшись того, что заговорила про рыбу, — он у меня, как наловит да как насушит-накоптит, что мы с мамой и младшей сестрой, не знаем, куда ее девать. Я к дяде с тетей еду. Завтра выхожу. Вот и везу ей гостинцев рыбных. Если я один вам отдам, они не обидятся.
— Не стоит, Нина. Хватит вам.
— Нет-нет! Я настаиваю!
Я вздохнул.
— Ну если настаиваете, я не откажусь.
— И еще…
И без того смущенная девочка, вдруг засмущалась так, что мне показалось, она вот-вот провалится сквозь землю. А Нина между тем достала аккуратно сложенную записочку из кармана, протянула мне.
— Что это?
— Мой почтовый адрес, — ответила она, пряча глаза. — У меня никогда не было друга по переписке. А между тем… мне кажется, это очень интересно. Особенно если дружишь с военным. Вы можете рассказывать мне какие-нибудь истории из армии. Да и вам, наверное, приятно будет, если кто-нибудь пришлет вам письмо в ответ.