И вновь Эрнст Шверер: «Полк переходит в атаку. Мы снова при II‑м батальоне 156‑го полка. Наступаем на одну высоту возле трассы. Справа внизу едут наши танки. Они хорошо продвигаются вперед. Без особых потерь достигаем нашей цели атаки и останавливаемся там. Дело идет трудно и жарко. Русская артиллерия бьет с правого фланга, также справа сильный огонь русских танков. Наш НП снова попадает под мощный обстрел этих обоих видов вооружения. На огневых позициях взрывается много противотанковых снарядов. Правее нас есть еще одна небольшая высота, откуда русским все прекрасно видно. Ущерба эти снаряды, однако, особого не приносят, так как у них малая сила взрыва, а наши земляки уже как кроты зарылись в землю.
Правый фланг 156‑го полка не может продвинуться вперед. Все наши перемещения видны вражеским танкам и подавляются. Наши собственные танки не могут продвинуться из-за многочисленны вражеских ПТО. На нашем участке враг очистил трассу и отброшен еще дальше. Правее ничего не получается, противник там просто слишком силен. Мы остаемся в таком положении до вечера. Взято свыше ста пленных»421.
Темнело. Бой стих. Немцы вернулись в Утту.
Южнее одна мотострелковая рота 152‑й осбр совершила 30-километровый бросок к Утте. Ротой командовал старший лейтенант Трофимов. Он располагал стрелковым взводом, взводом станковых пулеметов, взводом 82‑мм минометов, взводом ПТР, взводом 45‑мм орудий. Отряд сопровождала пара Т-60. Выйдя к Утте, рота Трофимова атаковала аэродром. Благодаря внезапности ее вначале сопровождал успех. Разогнав боевое охранение аэродрома, бойцы подожгли несколько складов с бензином и боеприпасами и уничтожили шесть автомашин. Однако быстро пришедший в себя гарнизон взял роту под перекрестный огонь и начал ее охват с флангов. Первыми место боя покинули танкисты. Затем дрогнули и мотострелки.
Погибло 94 человека, было потеряно два 45‑мм орудия, три 82‑мм миномета, 9 ПТР, три станковых пулемета и 11 автомашин. Лишь девять человек на двух автомашинах смогли вернуться в расположение 152‑й осбр, причем шесть из них пришлось сразу отправить в санбат422.
А вот немецкий взгляд на этот бой: «ровно в 8:00 с юго-восточного направления произошла атака вражеских моторизованных сил на дивизионный КП в Утте. Атака была проведена одной моторизованной колонной с совершенно неожиданного направления – из глубины степи. Прикрывающий Утту с юга батальон 156‑го полка вовремя их заметил. Он спокойно позволил русским подойти и с близкой дистанции с помощью артиллерии полностью их расстрелял»423.
Борьба шла и в воздухе. В этот день погиб пилот 232‑го штурмового авиаполка лейтенант Александр Прудников. Он постарался направить сбитую машину на позиции противника.
В 17:15 В. Герасименко приказал немедленно накормить бойцов 34‑й гвсд и в полночь возобновить бой. Фактически это означало некоторую передышку. Учитывая, что люди не спали всю ночь, она была очень востребована424.
По итогам дня немцы в общем и целом держались. В районе Хулхуты было взято всего два пленных, у Сянцика – еще двое. Губаревич оценил потери только в своей дивизии в 680 убитых и 800 раненых425. В 152‑й осбр погиб 91 человек, ранения получили 82 – причем эти цифры, очевидно, не включают в себя отряд Трофимова426. Было выведено из строя пять танков (три Т-70, один Т-34, один КВ), еще четыре сгорели (два Т-34 и 2 Т-70). Банге записал, что было взято в плен до 500 советских солдат.
Озабочены были и в противоположном лагере. Было подбито и сожжено десять танков. Вместе с расчетами была уничтожена батарея 88‑мм орудий. Артиллеристы и пулеметчики 60‑го мп израсходовали боеприпасы на две трети и просто не могли выдержать еще одного такого же боя. Что вызывало особую тревогу – было сожжено много грузовиков. Также сгорел склад с имуществом 2‑го батальона. Серьезные потери и потеря сообщения по Элистинской дороге привели фон Шверина к выводу о необходимости отвода войск к Яшкулю.
Вдобавок дежурный FW-189 обнаружил, что в Эрдниевской появился 899‑й сп, который следовало ожидать на следующий день в Утте. Это создавало угрозу утраты вслед за Сянциком и Утты, что могло воспрепятствовать отходу 60‑го мп и повлечь его уничтожение.
899‑й сп шел по степи, не встречая никаких осложнений, исключая неорганизованность хозчасти. Куда-то запропастились вышедшие из Енотаевки машины с хлебом, а радиостанция фактически пришла в негодность: ее аккумуляторов хватало на 10–20 минут работы.
22 ноября в 10:00 по дороге, ближе к Утте, полк обнаружил примерно 150 степняков, гнавших скот на запад. В завязавшейся перестрелке было убито 30 всадников, и захвачено свыше ста голов скота – верблюдов, КРС, овец. Погиб один боец427. Трех пленных после допроса расстреляли428.
Организация боевой работы 899‑го сп оставляла желать лучшего. Весь немногочисленный транспорт был отправлен в Черный Яр за продовольствием, и поэтому в Ар-Тоосте пришлось оставить 120‑мм минометы. Это решение выглядит странным, поскольку кроме машин полк располагал некоторым количеством подвод.
21 ноября в 01:15 генерал‑майор И. Губаревич подписал приказ о возобновлении боя с 03:00. 103‑му гвсп предстояло овладеть высотой 1.4 на элистинской дороге, 107‑му гвсп – высотой 6.0 северо-западнее Хулхуты, 105‑му гвсп – зимовьем колхоза им. Канукова с дальнейшей задачей занять высоту 3.3. С запада походили танки бригады Кричмана, которые должны были въехать по пологому склону высоты 6.3 чуть западнее Хулхуты.
Глубокой ночью 21 ноября, в 03:15, гвардейцы, поддерживаемые огнем уцелевших «катюш», начали выдвижение на Хулхуту с рубежа западнее, юго-западнее высоты 2.0, южнее высоты 2.3, юго-восточнее высоты 7.4.
Они еще не знали, что во второй половине 20 ноября фон Шверин согласовал с вышестоящим командованием отход из Хулхуты.
Выходить немцы планировали ночью, забрав всех раненых, орудия и средства транспорта. Имущество, которое было невозможно вывезти, предполагалось уничтожить. Руководство операцией было возложено на командира 60‑го мп полковника Вяля. 156‑й мп был должен помочь пробить коридор и удержать внешний фронт от продолжения советского наступления. В 21:00 в войска поступил окончательный план операции.
21 ноября в 01:00 под покровом ночи немцы начали оставлять позиции и сосредотачиваться для прорыва. Первым должен был идти избежавший серьезных потерь 2‑й батальон. К 03:00 основные силы были сконцентрированы в точке ухода.
2‑я рота 116‑го тбат взорвала четыре неисправных танка (два T-III и 2 T-IV), после чего заняла позиции на «Штриховой горе», у командного пункта 2‑го батальона 60‑го мп в северной части линии Калькутта.
Горло коридора предстояло удерживать 3‑му батальону, который должен был стать и арьергардом отступления.
В 04:15 утра к танкистам пришла просьба о помощи от 1‑го батальона 60‑го мп, окруженного на «Артиллерийской горе» южнее. Однако танкистам пришлось самим отражать атаку советских войск с севера. Подбив в предрассветном сумраке Т-34, немцы смогли пробиться из окружения, и отошли на запад к «высоте Шуленбурга».
В 06:00 им удалось соединиться с деблокирующими авангардами 156‑го мп. В короткой танковой дуэли были подбиты Т-60 с нашей стороны и Т-III со стороны противника.
Очень красочное описание событиям дал артиллерийский капитан Фогельзанг из 146‑го ап:
«3:00. Все оживает! На востоке начинается перестрелка, одиночные взрывы, неразборчивые крики. Русские в процессе отхода атаковали у “фланговой высоты” (Flankenhohe), очевидно, распознав наш план. Они быстро преследуют нас. Гарнизон “фланговой высоты” разбит. Противник уже на “горе Вяля” (Vialberg). К счастью, раненых удалось с некоторым трудом вовремя забрать оттуда.
3:30. Между нашими машинами летят отдельные пули, синие точки мелькают вдоль и поперек. В поселке Хулхута пылает пожар, освещая красным светом темноту. Быстрые фигуры появляются тут и там, путаются и растворяются среди групп машин. Автоматные очереди, выстрелы из винтовок. Свистки, крики, ожерелья очередей из трассирующих пуль. Пришло время начать движение в темноту, которая пока еще остается на северо-западе. Оттуда издалека доносятся только отдельные винтовочные выстрелы. Шум и бой приближается с востока. Наши солдаты в спешке проходят мимо небольшими группами. Со всех сторон ночь пронизывают полосы света.
4:15. Слабое начало! На востоке уже рассветает. Некоторые артиллерийские батареи заняли позиции по обе стороны от “высоты Шуленбурга”. Пока еще слишком темно. На востоке в бинокль ясно видно многочисленных русских. Дикая стрельба, крики “Ура!”. От “горы Вяля”, “черепахи” (Wanze), “высоты Готтвальда” в нашу сторону поспешно бегут люди в коричневой форме. Шесть наших танков стоят дугой вокруг нас фронтом на восток. Очередь за очередью из пулеметов и 2-см пушек они посылают в коричневые толпы. Наконец и артиллерия может вести огонь. Снаряд за снарядом уносятся в подступающих врагов. Их быстрое движение останавливается. Очень быстро на “черепахе” и “штриховой высоте” воцаряется покой. Теперь все происходит с большой скоростью.
III‑й батальон 60‑го полка не может больше сдерживать неожиданно быстрое продвижение русских, его аръегардная позиция захвачена. Сначала медленно, затем все быстрее, с некоторым трудом ротам все же удается держать русских за шею. Перебегая и отстреливаясь, бойцы отступают к артиллерийским позициям. Наконец-то они могут быть под защитой стволов.
Артиллерия пока еще должна держаться, иначе русские вмешаются в маршевое движение и уничтожат пеший I‑й батальон. 3‑я батарея оживленно бьет на восток, 8‑я держит под спокойным, но эффективным обстрелом участок между “горой Вяля” и “штриховой высотой”. Внезапно командир 1‑й батареи без слов показывает на юг. На гребне высоты там, который немного удлиняется на запад, происходит следующее: через него переваливаются три бронированных черепахи, поспешно устремляясь на север. “1‑я батарея! Танки с юга! Огонь!” Пушки разворачиваются, первые снаряды летят прямой наводкой, разбрызгиваются фонтаны взрывов. Огонь ложится хорошо, танки останавливаются. Но теперь через высоту переваливаются новые: 10–12–16 Т-34, тяжелые танки!