483. Во избежание ошибок Герасименко распорядился установить в степи указатели – «хозяйство Кричмана», «хозяйство Губаревича» и др.
«Танки с полной заправкой и полным боекомплектом стояли в окопах, над земляным бруствером возвышалась только башня. Экипаж был в готовности к ведению огня. Рядом с окопом находилось укрытие – землянка, накрытая брезентом, в ней жил экипаж. В землянке стояла самодельная печка, сделанная из бочки или канистры, ее топили соляркой, и поэтому печка страшно дымила. Когда не хватало воды, на печке в котелках растапливали снег, чтобы получить воду для умывания и питья»484.
Немцы располагали двумя десятками танков (6 Т-II, 12 Т-III и два Т-IV), шестью 76‑мм САУ и всего двумя дюжинами орудий. Грузовиками и мотоциклами дивизия была оснащена неплохо, а вот доля бронетехники на ходу сократилась до 25 % от штатного расписания485.
4 декабря 10 немецких танков из 116‑го тбат вышли восточнее Олинга. Они попробовали вклиниться между 103‑м гвсп и 3‑м батальоном 152‑й осбр, атаковав высоту 2.9 и 2.6. Отличился расчет 45‑мм орудия сержанта Васина, повредивший два танка.
Утром наша разведгруппа обнаружила в зимовьях колхоза им. Ширяева в 16 км к югу от дороги летучую группу 16‑й мд в составе двух танков, пяти бронемашин и грузовика. В 12:00 по дороге на Хулхуту прошла уже боевая группа в составе 10 танков и 50 грузовиков. Спустя пять часов она вернулась назад, заправилась водой в колодцах и ушла на Яшкуль486.
Постепенно стороны смещали свои действия в сторону от Элистинской дороги.
Фон Шверин решил потревожить позиции гвардейцев 34‑й гвсд в районе Чапчачи (23 км северо-восточнее Яшкуля). С этой целью была сформирована боевая группа в составе усиленной мотоциклетной роты гауптманна Венцеля и 2‑й роты 116‑го тбат лейтенанта Лехера.
6 декабря в 14:00 передовой отряд 34‑й гвсд обнаружил немецкий разведотряд – 6 танков и роту пехоты – продвигавшийся от Нюкюна к Чапчачам и заградительным огнем вынудил немцев повернуть назад. В направлении Чапчачи, Нюкюн был выдвинут летучий отряд 6‑й гвтбр – три Т-34, три Т-60 и десантная группа, разместившаяся на борту машин. После того как местность была разведана, 6 декабря в Дорт Чапчачи был размещен небольшой гарнизон: стрелковый взвод, танк КВ и два Т-34. Под Олингом гвардейские артиллеристы уничтожили полевую кухню 3‑го батальона 60‑го мп, оставив немцев без обеда.
В холодное утро 7 декабря в 12:00 из Чапчачи (6 км северо-западнее Дорт-Чапчачи) появилась немецкая мехколонна, скорее всего выдвинувшаяся из Чилгира. В ней насчитывалось семь танков, 23 машины и до батальона пехоты (та самая рота Венцеля). Мехколонна провела разведку боем против правого фланга 34‑й гвсд, но встретив огневое сопротивление, спустя час отошла назад487. Артиллеристы по итогам боя сообщили, что расчеты старшего сержанта П. Колодязного и старшины М. Волкова из 416‑го зенитно-артиллерийского дивизиона подбили в этом бою три танка.
Настроение немцев падало. Артиллерист 146‑го ап Эрнст Шверер записывал в дневнике: «Эта чертова война перемалывает кости как мясорубка. Нам уже полностью разбили морду. Наша дивизия, единственное соединение в степи, сейчас подчинена 4‑й танковой армии. Что нам здесь на самом деле нужно? Нам нужно выбираться из степей живыми и здоровыми. Мы очень на это рассчитываем»488.
Южнее дороги 248‑я сд выдвинула оперативную группу в Харгату, юго-западнее Утты. Здесь разместился взвод автоматчиков, оснащенный пятью ПТР и несколькими станковыми пулеметами. Ему был придан Т-34. Из Астрахани медленно продвигалась 159‑я осбр полковника Цыганкова. К 6 декабря она достигла Давсны. Почему нельзя было перебросить ее на грузовиках 34‑й гвсд – неизвестно. От пешего перехода бригада испытывала большие трудности. У нее отстала артиллерия и обозы, а продовольствия оставалось всего на два дня489. За время марша из 5023 бойцов бригады вышло из строя по причине заболевания 48 человек, еще пять дезертировали490.
Служивший в 159‑й осбр связистом Вениамин Пограничный сохранил самые тяжелые впечатления от этого перехода: «В конце ноября бригада перешла по льду Волги на правый берег и начала четырехсоткилометровый марш в калмыцкие степи. Жуткие переходы по пятьдесят километров в безводной степи. Воды не было. Мы были изнурены жаждой и голодом. Жажда лишала людей разума. На привалах изможденные, голодные и обессиленные люди падали на землю, и многие не могли подняться вновь. Начался долгий дождь, и сразу за ним ударил сильнейший мороз. Я шел, держась за щиток орудия, ведя свою лошадь в поводу. Так у меня рука примерзла к щитку. Морозы были страшные, да еще пронизывающие до мозга костей колючие шквальные ветра в дикой степи. А мы в кургузых шинелях… Дошли до линии соприкосновения с противником. Немцы какое-то время не принимали боя, отходили на запад на машинах, сжигая при отступлении калмыцкие поселки на нашем пути. Все колодцы были пустыми или завалены трупами животных. Я помню, как мы входили в деревню Хулхута, полностью сожженную буквально перед нашим появлением. Обессиленные и замерзшие бойцы падали прямо в пепелище, прожигая свои шинели»491.
Стоит привести воспоминания и Соломона Френкеля, служившего пулеметчиком: «А потом был жуткий переход через бескрайнюю безводную калмыцкую степь на 350 километров. Мы шли непрерывно, длинными зимними ночами, в полном боевом снаряжении. Стояли страшные, жесточайшие морозы. Песчаная пустыня, ни кустика, ни оврага, чтобы укрыться от пробиравшего до мозга костей холодного ветра. Шли по 50–60 километров в сутки, от колодца к колодцу. Многие замерзали, особенно нацмены. Отойдут на привале по нужде и там же замерзали насмерть. Жажда была неимоверной, снега нигде не было. Когда доходили до колодца, то первым делом поили лошадей, потом набирали воду для солдатских кухонь. Для солдат воды не оставалось, все было вычерпано. Из колодца ведрами доставали мокрый песок, ложили его в гимнастерку и таким способом выдавливали какую-то жижу, чтобы как-то утолить жажду»492.
В воздухе после длительного перерыва вновь появилась советская авиация. 7 декабря в 12:50 три Ил-2 289‑й ШАД в девять заходов штурмовали немецкие позиции северо-восточнее Яшкуля. В результате удалось поджечь автоцистерну.
8 декабря в 10:20 рота немецкой мотопехоты при поддержке шести танков и двух бронемашин вышла к пескам Бузги в 20 км восточнее Яшкуля. Здесь находился передовой моторизованный отряд 152‑й осбр. Одна немецкая машина подорвалась на выложенном советскими саперами минном поле, после чего мехколонна развернулась на Яшкуль. Советский отряд также решил не испытывать судьбу, и не вступая в бой, ушел к урочищу Шалда.
Вообще, работа наших саперов причиняла немцам немало неудобств, и существенно сдерживала активность 16‑й мд. Через пару дней южнее Харгаты подорвались еще две немецкие бронемашины. Одну из них немцы бросили, и разведчики 248‑й сд приволокли ее на тягаче в расположение части493.
8 декабря севернее Элистинской дороги появился отряд из 5‑го эскадрона корпуса Долла – примерно 20 человек. Кавалеристам Огдонова не повезло. В 6 км северо-восточнее Нюкюна они натолкнулись на летучую группу бригады Кричмана. Танкисты без хлопот рассеяли кавалерийский взвод. Один калмыцкий доброволец попал в плен494. Потерь советские части не понесли, но увлеклись преследованием корпусников по степи. В итоге два Т-34 и один Т-70 по техническим причинам вышли из строя: у тридцатьчетверки командира группы старшего лейтенанта Новикова лопнула тяга главного фрикциона, у Т-70 из-за плохой сварки отошли пальцы ведущего колеса, у еще одного Т-34 рассыпался подшипник. Один Т-60 вышел к Чилгиру, гарнизон которого по боевой тревоге помчался занимать окопы. Пальнув для порядка по траншеям, командир Т-60 приказал дать задний ход.
Пленный, бывший красноармеец, сообщил, что служит рядовым в 5‑м мусульмано-калмыцком эскадроне им. Князя Тундутова, командиром которого является немец, «доктор Толли». Он также рассказал про гарнизон Чилгира. В Чилгире стоял 811‑й туркестанский батальон, сформированный под немецким командованием из числа военнопленных русских, калмыков, татар и узбеков.
У Олинга гвардейцы вступили в бой с 782‑м туркестанским батальоном. Три советских бойца были ранены. Туркестанцы потеряли четырех человек пленными и неизвестное количество убитыми и ранеными. Стоявшая чуть восточнее, 152‑я осбр артиллерийским огнем подбила две немецкие машины. Один офицер бригады пропал без вести.
Советские войска также прибегали к тактике налетов на отдаленные немецкие подразделения. Внимание Кричмана привлекли опорные пункты 16‑й мд севернее Чапчачей. В ходе проведенной разведки стало понятно, что здесь располагаются не только немцы, но и туркестанцы – в плен попал одетый в фельдграу казах из 782‑го батальона. Во время разведки три бойца 6‑й гвтбр получили ранения, но дело того стоило.
Менее удачно прошла вылазка в том же направлении группы 105‑го гвсп. Ничего, кроме огневой точки противника, выявить не удалось. При этом три человека были ранены, а восемь, включая двух офицеров, пропали без вести.
На юге вышел в пески Бузги конный разъезд 152‑й осбр. Температура держалась около нуля. В отдельные дни были заморозки до минус 2, в другие – повышение до 5 градусов Цельсия. Господствовали туманы.
Неприятности причинял дождь. 9 декабря так развезло дороги, что направлявшиеся в расположение 248‑й сд грузовики с продовольствием завязли в грязи, что с огорчением отметил в журнале боевых действий дивизии начальник ее оперотдела495.
Неунывающий Кричман к этому времени уже сформировал план налета на немецкий опорный пункт в Чилгире, оборонявшийся 811‑м туркестанским батальоном. 11 декабря в 16:00 танковая рота гвардии старшего лейтенанта Новикова совершила марш к колодцу Юпсур. В отряд входили три Т-34, два Т-60, два взвода мотопехоты (один автоматчиков и один стрелковый), отделение разведчиков, отделение саперов, два минометных расчета и один расчет станкового пулемета. Неподалеку от Юпсура танкисты уничтожили группу пехоты противника. На ночь Новиков выставил боевое охранение. Переночевав, и позавтракав, рота развернулась на запад. В 6–7 км севернее Чилгира танкисты встретили обоз туркестанцев, который с лету уничтожили, после чего на полной скорости устремились к позициям противника. Достигнув Чилгира, они буквально разметали опорный пункт туркестанского батальона, причинявший столь большие неудобства. Танки прошлись гусеницами по батарее, раздавив четыре орудия и два миномета вместе с прислугой. Было уничтожено или захвачено 19 автомашин, 17 повозок и 50 лошадей.