Из кармана он вытащил маленькую коробочку. Руки Эллы так тряслись, что она не скоро смогла ее открыть. Внутри лежало ее обручальное кольцо, украшенное огромным бриллиантом в обрамлении шести драгоценных камней.
Раф вынул кольцо из углубления.
— Число камней поменьше знаменует число балов, которые были начиная с твоего рождения.
— А бриллиант?
— В честь того бала, на котором мы поженились. Посмотри, внутри есть надпись.
Элла покрутила кольцо и прочла: «И жили они долго и счастливо». Слезы градом текли по ее щекам. Она кивнула на его кольцо:
— Ты и свое переделал?
— Не сам, золотых дел мастер из меня никудышный. Кольцо разошлось и могло сломаться.
— И на нем есть надпись?
Раф глубоко вздохнул.
— Она гласит: «Навсегда». И если «навсегда» существует, я хочу провести его с тобой.
— Существует, обещаю. — Глаза Эллы были похожи на ясные звезды в ночном небе. — И если ты поверишь мне, я буду всю жизнь доказывать тебе это.
— Ах, amada, возлюбленная. — Раф склонился, целуя Эллу. — Я верю, ты сдержишь слово.
Эпилог
— Раф, со мной все в порядке, — повторила Элла. — Подумаешь, кольнуло. Ничего страшного.
— Давай все отменим, — с акцентом сказал он. — В твоем состоянии…
— Отменить Юбилейный бал?! Расстроить столько людей?! Они ждали его год. К тому же уже поздно. Гости появятся с минуты на минуту. А малыш — не раньше чем через две недели.
— Как не хочется разочаровывать тех, кто придет праздновать, как и мы, свою первую годовщину, — Раф подошел к Элле сзади и обнял, — но меня волнуешь ты, и только ты. — И привычным и вместе с тем таким интимно-нежным жестом положил руку на ее округлившийся живот. С первых дней беременности он часто поглаживал эту постепенно увеличивающуюся округлость. — Малыш сегодня не дает о себе забыть. Не терпится увидеть этот мир.
— Он хочет к папочке.
— Он? Твоя самоуверенность, amada… Вдруг это девочка. — Его губы умильно расплылись. — Я буду самым счастливым человеком, когда возьму на руки свою дочь.
— А сына? — Элла вскинула на него глаза.
— И сына, глупышка.
В дверь постучали. Заглянула Шейн.
— Элла, родители зовут. Сейчас появятся первые гости.
— Идем-идем. — Дверь за сестрой закрылась, и Раф сказал: — Шейн меняется, заметила? Такая довольная.
— Все налаживается, милый. — Элла ласково погладила его по лицу и почувствовала, что Раф расслабился. — Мозаики Шейн идут нарасхват. Недавно заказали еще три.
— Виват, La Estrella! Какие расчудесные чудеса у тебя получились: моя сестра занята любимым делом, Милагро процветает и радуется…
— А кто отказался продать поместье?! Что касается ее личной жизни… Дай время, образуется и это.
— С такой волшебницей — не сомневаюсь. — Раф крепче обнял Эллу, прижавшись щекой к ее виску. — Шесть лет назад я совершил ошибку, — выдохнул он. — Отнял у Шейн любимого. Зачем я влез?!
— Никому не дано все предугадать, — мягко возразила Элла. — К тому же ей было всего семнадцать, и ты считал, что действуешь во благо.
— Следовало дать Макинтайру шанс. Пусть бы сами разбирались.
— Не будем горевать о прошлом. — Поцелуем Элла разогнала его тревогу. — Ну как, идем?
— Если ты настаиваешь… — Раф обнял Эллу за талию и вобрал ее всю своими серебристыми глазами. — В вестибюле специально для тебя стоит стул. Начнутся приступы — сразу зови, хорошо?
Элла одарила Рафа улыбкой, полной любви и счастья.
— Хорошо.
— Чик, дай хоть слово вставить. Я же рассказываю, как мы познакомились, — проворчал Джейк Хондо.
— Здесь?! Здесь поженились?! — не унимался шестилетний малыш.
— На улице не женятся, — хихикнул Бастер. — Они поженились в доме. Вон в том дворце. — Он показал на особняк с башенками вдали.
— Но познакомились мы и вправду на улице. — Уайн потрепала светлые волосики Чика.
— Я отправил ее на кудыкину гору, — сконфуженно признался Джейк.
— А ей хоть бы хны. И так, представьте себе, до сих пор.
— Все не привыкнешь? — Уайн улыбнулась.
— Черт побе… хочу сказать, Боже мой, — быстро исправился Джейк, надеясь, что уши жены не слышали начала. — Не успел я и глазом моргнуть, как оказался под каблуком у малышки-эльфа и трех горластых ребятишек.
— Тебе меня не провести. — Уайн засмеялась. — Ты получаешь удовольствие от каждой минуты.
— Что правда, то правда. — Его взгляд стал невыразимо нежным. — От каждой секунды каждой минуты каждого часа каждого дня.
— А дальше, дальше! — потребовал Чик, дергая Джейка за пиджак.
— Угомонись, — потребовала Уайн. — Ты знаешь эту историю наизусть.
— А мне она тоже нравится. — Бастер сам взялся продолжать: — И вот дядя Джейк женился на тете Уайн и узнал про нас. Что тут было! Ты-то не помнишь, кроха был.
— Помню! Помню! Он: «Черт побери-и-и!», а тетя Уайн: «Не смей говорить „Черт побери-и-и!“».
Джейк безнадежно вздохнул.
— Так и поныне.
— Не нравится, — парировала Уайн, — не выражайся.
— Пустой номер.
— Да дайте же дорассказать, — пожаловался Бастер. — И потом дядя Джейк спас тебя и меня — когда мы чуть не замерзли. Потом избавил от скупой тети Марши. Потом у них появилась Трейси. Когда она родилась, они думали-думали и назвали ее в честь нашей мамы. Так?
— Примерно. — Джейк расцвел. Трехмесячная дочурка, словно им в ответ, радостно загукала. Он переложил ее на другую руку — из-под блестящих черных кудряшек на него смотрели зеленые, как весенняя листва, глазки — и легонько щелкнул по носику. — Ну, ребята, так и будем языками чесать или за-глянем на вечеринку? Помнится, там такие были десерты…
— Десерты! — хором воскликнули Чик и Бастер.
Глаза Уайн заблестели.
— Так что же мы стоим! Веди!
— Джона, я хочу с тобой поговорить, — начала Никки.
— Я тоже. — Джона обнял девушку и притянул к себе. — Угадай, о чем?
— Как, опять?.. — Взгляд Никки скользнул ниже, на его брюки.
— А ты как думала? — Джона соблазнительно улыбнулся. — Непременно «поговорим»! — Они уже были у входа в бальный зал, и он лишь быстро поцеловал ее. — Но, боюсь, придется подождать.
— Но я…
— Терпение, любовь моя.
Джона пожал руку Рафу и представил Никки.
— Ба, мы снова встретились.
— Но при более благоприятных обстоятельствах, — ответил Раф.
— Безусловно. — Джона посмотрел на беременную Эллу и широко улыбнулся. — Вижу, вы уладили свои разногласия.
— Или добавили новые, — пошутил Раф.
— С детьми никогда толком не знаешь, — сочувственно сказал Джона. — Они меня просто пугают.
— Наверное, не тебя одного, старина, — как-то сухо ответил Раф. — Желаю хорошо провести время.
Джона взял Никки за руку и повел в зал, полный гостей.
— Позвольте вас пригласить? — Его карие глаза заискрились весельем. — Помнишь, как мы танцевали здесь в прошлый раз?
— «Танцевали»? Ты откровенно соблазнял меня.
— Что-то не припомню. — Он с невинным видом закружил Никки.
— Конечно, прошел год. — Она невольно вздохнула, когда их тела слились и стали двигаться в унисон. — Джона, мы не договорили…
— Верно, любовь моя. О чем мы тогда говорили? Ах да, нижнее белье.
— Это ты говорил о нижнем белье, а я…
— Эй, привет! — радостно крикнули им из другого конца бального круга. — Вы помните меня?!
Никки обернулась на знакомый голос.
— Вот это да! Уайн?! Уайн Соммерс?!
— Теперь Хондо.
— Помню-помню: я не знала, как искать себе мужа, и вы предложили потренироваться на… — Взгляд Никки упал на Джейка, и она стушевалась. — О, привет.
— Кажется, я понял. Она предложила потренироваться на мне? — пробурчал Джейк.
— А что тут такого? — заявила Уайн, покачивая малышку на плече. — Ты был не готов признать поражение и жениться на мне, а Никки никак не могла преодолеть свою робость. Ну ладно, кто пробовал десерты?
— Погоди, крошка-эльф, — перебил Джейк. — Кажется, леди у тебя за спиной нехорошо.
Никки заглянула за плечо Джоны и ахнула.
— Это Элла Бомонт!
— И ей пора рожать, — определила Уайн. — Надо помочь.
Они вчетвером поспешили к Элле. Стоя в дверях, она отчаянно цеплялась за дверной косяк.
— Спокойно, миссис Бомонт. — Джейк легко поднял ее на руки. — Похоже, вам надо в больницу.
— Мой муж, — выдохнула Элла. — Мне нужен Раф.
— Вам нужно срочно в больницу, — заговорила Уайн.
— Я найду вашего мужа и передам, — вызвался Джона. — Мы поедем сразу за вами. Обещаю.
— Сверкающие доспехи рыцаря вам к лицу, — Элла попыталась улыбнуться.
— Не скажу, что мне это нравится, но на подвиги меня так и тянет. — Джона взглянул на Джейка: — Отвезете ее?
— Какие вопросы! Уайн, оттаскивай мальчишек от десертов, и едем.
— Давай побудем еще? — Никки присела в комнате ожидания. — Не хочу уезжать, не узнав, что с Эллой все в порядке.
— Миссис Бомонт — сильная женщина. — Джона поправил каштановые волосы Никки и улыбнулся. — Пожалей лучше мистера Бомонта.
— А что он сказал, ты понял?
— Кроме «rаpido», ничего. У меня с испанским всегда было туго. — Он растерянно покачал головой. — Да, не хотел бы я быть на его месте.
— Джона, послушай… — Никки сплела пальцы.
— И вы тут? — появилась Уайн. Ее изумрудные глаза сверкали от волнения. — Тоже остались? В компанию возьмете?
— Конечно, — ответил Джона. — Чем больше народу, тем веселей.
— Джона!
— Для «чем больше» могу позвать детишек, — усмехнулась Уайн, — если вы справитесь с «тем веселей». Долго, интересно, Элла будет мучиться? Я пробыла с неделю в этом родильном боксе.
Джейк прильнул к одной из свободно открывающихся дверей между комнатой ожидания и коридором.
— Похоже, недолго. Сюда идет мистер Бомонт.
— Джона… — в голосе Никки были нотки отчаяния.
Вошел улыбающийся Раф.