– И кем же она поедет с тобой? Твоей любовницей? – выкрикнул Александр.
– Нет, не любовницей – женой. Я развелся с Анной. И детей твоих усыновлю и устрою, если отпустишь.
– А ты что скажешь? – Александр снова сел и выжидающе смотрел на Катерину.
– Жена не властна над своим телом, но муж, – ответила Катерина.
– Пошел вон отсюда, – коротко бросил Александр.
– Гордец! Что ж… – Николай толкнул дверь и вышел в коридор. Катерина накинула тулуп и бросилась вслед.
– Я провожу! – крикнула она Александру и сама удивилась своей решимости.
Александр вскочил, хотел бежать за ней, но в комнате заплакала Глаша. «Без детей не уйдет», – злорадно подумал Александр и снова уселся.
Они шли по темному коридору, который сейчас показался ей слишком коротким. Сказать хотелось очень многое, но оба знали, что Александр ждет, слушает их шаги, и что каждая минута, проведенная здесь, обернется против Катерины.
– Ты уверена, что не хочешь уйти прямо сейчас?
– Да.
– Нет ли опасности, что он?..
– Не тронет меня, не бойся. Он не такой.
– Я приду завтра. Не могу уехать без тебя. Не могу прощаться навсегда, любовь моя, – прошептал Николай.
Катерина молча перекрестила его вслед. Знала, что сейчас предстоит нелегкий разговор с мужем.
Александр сидел за столом и курил:
– Так, значит, вот как.
Катерина молчала. Александр мгновенно вскочил и со всей силы наотмашь ударил по лицу:
– Потаскуха.
Маленький Коля, перестав играть, открыл дверь и молча смотрел на родителей.
– Сука! Говори, что было!
Ударом Катерину отбросило к стене, где на большом кованом гвозде висел замызганный тулуп Александра. Падая, Катерина больно оцарапала щеку – тонкой струйкой побежала кровь. Оглушенная, она, охнув, сползла на пол. Больше не плакала. Александр продолжал кричать:
– Я больше никогда не притронусь к тебе, запомни. Ты предала меня. Никогда не прощу за это!
Больно не было. Чувствовала, как теплая липкая кровь стекает на шею и грудь, но ей стало все равно. Подумала: «Пусть я умру, Господи!» И спокойное умиротворение овладело ею. Потом затуманенный взгляд лег на вымытое к празднику окно, где в уголке неунывающий паук сплел новую паутину. «Надо бы снять, – подумала Катерина. – Плохо, когда дома нечисто».
Александр продолжал вышагивать перед ней и оскорблять, когда она, не слыша его, медленно поднялась, взяла веник и стала снимать паутину с окна. Коля неподвижно стоял в дверях, с любопытством наблюдая за родителями. В коридоре, возвращаясь с прогулки, громко затопал Саша, отряхивая снег с валенок:
– Папа, смотри, у мамы кровь!
– Ничего страшного, – ответил Александр.
– Надо звать дядю Петю! – закричал Саша, обняв мать.
Катерина как зачарованная устало села на лавку.
Коля подошел к ней, забрался на колени и стал завороженно размазывать пальчиком кровь по щекам, любуясь причудливым узором.
– Черт-те что! Сделай с этим что-нибудь! – закричал Александр.
Опомнившись, Катерина схватила полотенце, намочила под рукомойником, промыла рану и смыла кровь с Коли. В комнате, не переставая, кричала Глаша – Саша качал сестру и не мог успокоить.
– Есть давай, – потребовал Александр и сел во главу стола.
Катерина, прижимая полотенце к ране, пошла к печи доставать готовый обед. Открыв заслонку, увидела огонь на головнях и подумала про Агафью: «Ах, Агафья, как бы хотела сейчас оказаться на твоем месте! Не хочу больше жить…»
В тот же вечер в дверь постучали. Катерина встрепенулась: неужели вернулся Николай? Но оказалось, что пришла Вера. Катерина почувствовала облегчение, но в то же время и печаль: «Я больше не увижу его…»
– Александр пригласил Веру за стол, но она отказалась и с порога сказала:
– Как раз шла с занятий в школе, дай, думаю, зайду и спрошу тебя: что ты решила?
– Насчет чего? – мрачно спросил Александр.
– Насчет учебы в ликбезе.
– Катерина? Будет учиться в ликбезе? Зачем ей это?
– Да, Вера, решила, что буду, – ответила Катерина.
– Я очень рада! – Вера, не разуваясь, прошла в комнату и крепко обняла Катерину.
– То есть как? Почему у меня не спросили? Что за глупости? Я голодный приду – и ужина на столе нет? И потом, хозяйство, дети, скоро огород… – еле сдерживался при Вере Александр.
– Ничего, все образуется, правда, Катя? – подмигнула Вера.
– Один раз в неделю – ничего страшного не случится, – спокойно ответила Катерина, смело глядя в глаза Александру.
– Александр Александрович, оставьте ваше мещанство. Женщина должна быть образованной и тем самым интересной. Сейчас новые времена! – сказала Вера.
– Ну, раз вы все сами решили, – огрызнулся Александр и отвернулся к окну: «Ничего, это мы еще посмотрим».
– Я, кстати, передам Петру Петровичу, чтобы он завтра же зашел и посмотрел Катину рану – не нравится она мне. – Вера выразительно посмотрела на Александра.
Александр, ничего не сказав, отвел глаза.
– Вы не против, если Катерина проводит меня немного, Александр Александрович? – спросила Вера. – Я бы хотела обсудить с ней занятия.
– Поздно уже, и валенки у нее худые…
– Ничего, мы на пять минут. – Вера схватила Катерину за руку и повлекла за собой.
– Да, конечно, пусть проводит, чего ж не проводить? Это она запросто, – крикнул вслед Александр.
Он насторожился: не ждет ли на улице Николай? Не за этим ли на самом деле приходила Вера? Выглянув в окно, увидел, что женщины стоят у калитки. Может, Вера ей весть принесла? Назначает встречу? «Ну нет, я с тебя глаз не спущу – никуда от меня не денешься!»
Оказавшись на улице, Вера обняла Катерину:
– Ты прости, что я так, напрямую, при Александре Александровиче тебя спросила. Боялась, что иначе ты никогда не решишься заговорить с ним.
– Ничего, – тихо сказала Катерина. – Так даже к лучшему.
– Что же Александр Александрович такой смурной? Все с потерей дома смириться не может? Надо жить дальше, Катя, убеди его…
– Нет, все из-за Николая Ивановича…
– Господи помилуй, есть вести от него? Что же ты молчишь?
– Тише, тише, – испугалась Катерина. – Он что же, не заходил к вам?
– К нам? Он здесь? В Бернове?
– Был сегодня… я думала, что он у вас сейчас – больше ему некуда податься…
Катерина испугалась: «Где же он? Что случилось?» Она прочла тот же страх в глазах Веры и боялась сказать о нем вслух. Дорогу совсем развезло, и Катерина почувствовала, как одновременно с ужасом, который начал овладевать ею, ледяная вода противно затекает в валенки – галош у нее не было.
– Этому есть какое-то объяснение, – наконец нашлась Вера. – Может, пока мы с тобой разговариваем, он уже у нас, сидит себе с Петром да чай попивает? Ты расскажи, как он? Что он?
Катерина успокоилась и рассказала все, что узнала о Николае за короткую встречу.
– Зачем же он вернулся? – удивилась Вера. – Он был в безопасности!
Катерина молчала. Она не знала, как сказать правду, а обманывать Веру ей не хотелось.
– За тобой, да? – сама вдруг сказала Вера.
Катерине стало стыдно, и в то же время она ощутила облегчение, что не надо больше притворяться и обманывать.
– Ты знала?
– Конечно, я всегда знала, – спокойно сказала Вера. – Но мы никогда не говорили об этом.
– Но как же?
– Достаточно видеть, какими глазами он на тебя смотрел, Катя. Это невозможно было скрыть.
– Милая Вера. – Катерина со слезами бросилась в объятия к Вере. – Я не знаю, как мне жить дальше, – Саша никогда не простит меня.
– Извини, что я спрашиваю, но любишь ли ты мужа?
– Я больше не знаю, Вера. Он так изменился… Словно я выходила замуж за совсем другого человека, а с войны вернулся не он… Будто подменили…
– Это Александр, да? – Вера показала на кровоподтек на лице Катерины.
– Да… он никогда не трогал меня, а сейчас… – Катерина заплакала, закрыв лицо руками. – Я любила Николая, и мужа тоже любила. А сейчас не пойму – что было вправду, а что нет… Все так запуталось! Мне с самого начала следовало признаться Саше! Не выходить за него…
– В обстоятельствах, в которых мы живем, Александр не может не понимать, что Николай Иванович поступил как герой. Приехал сюда, рискуя всем ради тебя. Должен уважать его за это. А бить тебя – недопустимо. Александр – цивилизованный, образованный человек! Ты не должна позволять ему так поступать с собой!
– Ах, Вера…
– И что же ты решила? Поедешь?
– Как я могу?
– Ты же любишь его…
– А дети?
– Они поедут с тобой, получат образование. Они поймут. Неужели им лучше видеть, как отец бьет их мать? Подумай!
Катерина пожала плечами:
– Я всего лишь женщина, ни на что не имею права, ничего не могу. У меня ничего нет, я – никто!
Вера с пылом заговорила:
– Быть женщиной – это очень много! Представь, что стоишь на берегу реки. Не можешь уйти, что бы ни случилось. И вот мимо проносятся годы, проходят эпохи. Грохочут войны. Но ты остаешься на месте. Ты незыблема. Понимаешь? Мужья воюют, бегают от красных к белым и обратно, играют в карты, пьют, уходят к другим, а мы, женщины, кормим детей, стираем, шьем, доим коров, работаем в поле – и так изо дня в день. Потому что знаем, что мы – основа всего. Как земля. Мы и есть земля.
Вера прижала к себе Катерину и прошептала: «Поступай, как считаешь нужным».
Когда Катерина простилась с Верой и вернулась домой, Александр сидел за столом и ждал, вне себя от злости.
– Ну что, свиделись?
Катерина, ничего не ответив, ушла в комнату, где уже спали дети. Она думала о себе и Николае. Было ли возможно счастье с ним? Почему так сложилось с Александром? Он ли так изменился за эти годы или всегда был таким, а она не замечала? Сегодняшний день всего лишь расставил по местам то, что давно было между ними. А может, уехать с Николаем? Разве спасение детей – неправильно? И она вдруг представила себя и детей рядом с Николаем, как он целует ее, как они остаются наедине…