то у него было только две жены. Примерно то же самое говорили и о младшем брате имама, принце Абд ар-Рахмаие, который был женат на ливанке и отказывался взять в дом вторую жену.
В привилегированной прослойке сейидов женитьба. обычно рассматривалась как своего рода династический союз. В Йемене, по неофициальным данным, было около 30 тыс. сейидов. Основные семьи, такие, как Мутаваккили, Хамид ад-Дины, Забара, Абу Талебы и Шами, состояли в родстве. При королевской канцелярии была даже специальная должность судьи дворца, который вел летопись генеалогического древа семей сейидов и давал справки при возникающих в судах разборах споров о дележе имущества.
Первая жена, как правило, категорически возражает против того, чтобы ее муж взял в дом дурра, т. е. вторую жену, конечно, если ее об этом спрашивают. Правда, редко, но случается обратное, когда первая жена, погибающая от скуки, просит взять в дом вторую жену. В данном случае она рассматривает дурра не как соперницу, а скорее как подругу, с которой можно поболтать и провести время.
О подобном, редком случае дружбы нескольких жен одного придворного короля Ахмеда мне рассказала С. Светлова, как я уже говорил, работавшая в Таиззе переводчицей у советских врачей. В середине сентября 1960 г. к советскому врачу-гинекологу А. А. Михайловой пожаловала семья: муж, высокий худой старик примерно 60 лет, и его три жены. У него была еще и четвертая, 18-летняя жена, но она не пришла со всеми к врачу. Муж ожидал за дверью кабинета, пока женщин осматривали. Старик, наведывавшийся изредка в Таизз (здесь жила его семья) из Ходейды, где в то время находился имам Ахмед, решил взять с собой в Ходейду любимую (третью) жену, Хотя поездка ее и соблазняла, ей не хотелось расставаться с остальными женщинами. Об этом она и сказала мужу. Тогда он разгневался и заявил женам, что выгонит одну из них, возьмет в Ходейде новую жену и у него снова будет четыре жены. Любимая жена упрекнула мужа в черствости и пригрозила, что, если он кого-нибудь прогонит из дому, она уйдет тоже и еще уведет остальных. По-видимому, эта угроза подействовала: старик вернулся в Ходейду один.
В одну из поездок на гору Сабр я долго беседовал с местными крестьянами, которых можно отнести к категории сельских богачей. Многие из них были многоженцами, и я попытался выяснить, какими мотивами они руководствовались, беря в дом вторую жену. У меня сложилось впечатление, что основная причина этого — прежде всего стремление заполучить в дом новую работницу. Женщина-крестьянка работает в поле значительно больше мужчины: она возделывает небольшие участки орошаемой земли, выпалывает грядки, собирает урожай овощей и ката, продает их на рынке и делает нужные в городе покупки. Мужчина в горном Йемене, где развито овощеводство и. культивируется кат, в лучшем случае вспашет деревянной сохой землю. Если к этому прибавить, что женщина ведет домашнее хозяйство, воспитывает детей, выделывает домотканые ковры, то станет понятно, какая работа ложится на ее плечи. Во всяком случае, те крестьяне, с которыми я говорил, утверждали; что четыре женщины всегда смогут прокормить одного мужчину и что, чем больше в доме женщин, тем меньше мужчине приходится работать. Именно в этой среде чаще всего забитая и обремененная непосильным трудом женщина просит своего мужа взять в дом вторую жену, которая снимает с нее часть забот по хозяйству и воспитанию детей.
Мои поездки на гору Сабр, встречи и беседы с местными крестьянами о положении женщин и их роли в социальной жизни йеменской деревни имели неожиданные последствий. В 1975 г., во время моего пребывания в Адене, йеменские друзья, знавшие меня по Северному Йемену, и в первую очередь аденский коммерсант Халея помогли мне выполнить поручение Восточной комиссии Географического общества СССР и купить в деревне Эль-Аарук (округ Эль-Худжария) женский национальный костюм для арабского фонда Музея этнографии им. Петра Великого в Ленинграде. Арабская экспозиция этого музея представлена лишь некоторыми предметами из Ирака, и поэтому поручение Восточной комиссии было, на мой взгляд, более чем обоснованно: Йемен — страна древней и малоизученной у нас цивилизации с большими культурными традициями, и пополнение арабской коллекции предметами материальной культуры йеменского народа могло не только обогатить экспозицию, но и в известной степени расширить наши представления и знания об арабских странах.
Женский костюм из Эль-Аарука состоит из четырех предметов: длинного, с удлиненными и расширяющимися книзу рукавами платья (хидра), суживающихся книзу» шаровар (бурд), черного квадратного платка из тонкой материи, который носят на голове (масар), большой шали, покрывающей голову и плечи (макрама). Платье и шаровары шьют из черного хлопчатобумажного материала типа сатина. Вообще, черный цвет доминирует в женском костюме, хотя всю одежду украшают строчкой и цветной вышивкой. Так, платье на груди, до талии отделано широкими полосами красной и белой строчки. Красные полоски ткани имитируют высокие, почти под мышкой, карманы, а на спине тонкой строчкой вышит замысловатый рисунок, напоминающий прописную букву «М». Низ шаровар, — выглядывающий из-под платья, отделан более сложно: красная, зеленая, белая и темно-зеленая строчки переплетаются в сложный, шириной до 6–8 см, геометрический орнамент. С большим вкусом украшен масар. В одном его углу крупными стежками серебряной нитью вышита ветка дерева с крупными листьями и цветами. Масар складывают вдвое, и голову покрывают таким образом, чтобы вышитый большой цветок приходился на макушку. Более замысловато украшена длинная, до 2 м. шаль. По ее краям пропущены параллельно зеленые и красные стежки, которые соединены золотистой волнистой линией. В каждой шали вышит зелено-красно-желтый крупный цветок, обрамленный более мелкими цветками, а прямо на середине — два симметрично расположенных тюльпана. В прошлом, по-видимому, вся вышивка делалась вручную, а сейчас — на швейной машинке. На изнанке шали я обнаружил остатки газеты, которая была подложена под ткань для строчки, чтобы придать ей необходимую жесткость.
Перечисленные выше названия предметов женского костюма характерны для южных районов Северного Йемена и горных районов Южного Йемена. Те же элементы женского костюма в других местностях называются иначе. Так, например, длинное платье в столице ЙАР Сане — это зин, а в западных провинциях Южного Йемена — камне или джильбаб. Шаровары в других районах носят название «серваль», хотя шьют их так же, как и бурд.
Непременную часть национального женского костюма составляют серебряные украшения, изготавливаемые местными ремесленниками из лома талеров Марии Терезии или саудовских риалов. Поэтому как непременное дополнение к костюму я приобрел и женские украшения.
— Наиболее интересна но замыслу и манере исполнения мурид — прямоугольная гладкая подвеска с тремя красными стекляшками посередине, имитирующими, по-видимому, йеменский сердолик. Она сделана в виде плоской коробочки и служит для хранения написанных молитв и заклинаний от дурного глаза, которые не только мужчины, но и женщины постоянно носят при себе. Две пары браслетов украшают руки и ноги: хиджль — тяжелые, ножные, из бронзы, и занд, — надеваемые ближе к локтю, дутые и легкие, с тонкой серебряной проволочкой, покрывающей гладкую металлическую поверхность. Подвеска на лоб (ишаба) набрана из мелких шариков, цепочек и ромбиков. Двумя тесьмами она закрепляется на затылке, под масаром, таким образом, чтобы лоб наполовину закрывался этой серебряной паутиной. Редкая женщина в Йемене не носит серег (катба), и для полного комплекта я приобрел две пары этих украшений. Одни серьги представляли собой подвески, похожие на те, что обычно бывают у тяжелых люстр в парадных дворцовых залах, с многочисленными, полыми шариками, издававшими тонкий мелодичный перезвон, а другие — гладкие круглые пластинки. Кроме того, йеменские друзья подарили мне также большую серьгу в виде круглой пластины с бусинкой коралла посередине. Эту серьгу, продеваемую в отверстие ноздри, носят только женщины ахдам. Йеменка, говорят, как бы бедна и забита она ни была, никогда не прокалывает себе ноздрю и не подвешивает к ней серьгу: это считается неприличным.
Йеменцы очень любят детей. Рождение ребенка в семье, особенно мальчика, — большое событие и праздник. На третий день после рождения ребенка мать принимает поздравления от подруг, родных и знакомых. Она выносит младенца. Его глаза уже с первого дня подводят темным порошком сурьмы, в чепчик кладут стебли свежей мяты. В южных районах страны в семье, где родился ребенок, готовят угощение, и прежде всего кофе с добавлением кардамона. Этот кофе называют «кахва ситтуна Фатима», т. е. «кофе госпожи нашей Фатимы». Фатима — единственная дочь пророка Мухаммеда, которая оставила Нобле себя потомство. Она почитается покровительницей женщин. На 40-й день после родов, когда женщина «очистится», она вновь принимает родных и подруг, для которых готовит «кахва ситтуна Хадиджа» — «кофе госпожи нашей Хадиджи». Хадиджа — первая жена пророка Мухаммеда. Этот напиток, хоть и называется кофе, делается не из кофейных зерен. Для его приготовления берут горсть белого риса, 100 г очищенного миндаля, восемь-десять зернышек кардамона. Всю эту смесь толкут в ступе и высыпают в кипящее молоко. Напиток разливают по чашкам, которые ставят на поднос вокруг свечки. Гости берут чашки осторожно, чтобы не погасить свечу, которая должна сгореть дотла.
По поверью, йеменская женщина, богатая или бедная, предпочтительно должна рожать на овчине. Только тот ребенок будет сильным и крепким, который рожден на овчине. Чтобы роды прошли быстрее, повитуха, принимающая роды, ставит в ногах роженицы свечку, так как «на свет ребенок появляется быстрее». Ранние браки, частые роды, тяжелая домашняя работа, затворническое положение женщины — все это отражается на ее Здоровье. Я встречал в Йемене семьи, где 14-летняя женщина уже имела двоих детей, а 29-летняя — нянчила своих внуков.
Быть бездетной — большое горе для йеменки и первая причина для развода. В Ходейде на побережье расположена могила мусульманского свитого, к которой по пятницам совершают паломничество женщины, еще не изведавшие счастья материнства. Мне часто приходилось видеть, как, одетые в темное, они приходили к холодному могильному камню и, прижавшись животом к нему; молили помочь им родить ребенка.