е цари считали себя законными наследниками «второго Рима» и на этом основании выступали как защитники христиан православной церкви в границах бывшей Османской империи.
Со времени падения Константинополя русская православная церковь официально поддерживала и распространяла идею о провиденциальной роли русского народа в освобождении христиан от турецкого султана. Отпуская из Москвы антиохийского патриарха Макария, царь Алексей Михайлович говорил окружающим его боярам: «Молю бога, прежде чем умру, видеть патриарха Макария в числе четырех патриархов, служащих в святой Софии, и нашего — пятым вместе с ними». Царь часто принимал греческих купцов, прибывавших с товарами в Москву, и просил их передать священникам и монахам его просьбу помолиться за него, «ибо по их молитвам» его меч «сможет рассечь выю… врагов». Об этом сообщал архидиакон Павел Алеппский, неоднократно бывавший при дворе московского царя. Об усилении связи греческой церкви с Москвой свидетельствует и тот факт, что в суде над старообрядцами принимали участие греческие патриархи Макарий Антиохийский и Паисий Александрийский и их помощники — газский митрополит Паисий Лигарид и афонский архимандрит Дионисий. Под их влиянием собор 1667 г. признал старообрядцев еретиками.
Восточные патриархи, попавшие в тяжелое положение в связи с турецким нашествием, всячески — настраивали русское православие, на роль защитников вселенской церкви и ее святынь в Османской империи. Иерусалимский патриарх Паисий в 1649 г. высказывал царю пожелание, чтобы «бог сподобил его наследовать престол царя Константина». С момента падения. Константинополя церковники на Руси учили, что подлинной и единственной хранительницей древнего благочестия является русская церковь, что Москва — это «третий Рим», наследник Рима первого и Рима второго — Царьграда, которого бог покарал за отступление от правой веры и отдал во власть неверных, и что «четвертому Риму не бывать». Естественно, что в этом направлении развивалась и военная экспансия царской России, которая претендовала — открыто или тайно, в зависимости от политической ситуации, — на проливы Босфор и Дарданеллы., Поэтому укрепление позиций в Палестине было одной из сторон политической деятельности царской России, которая добилась в этом больших успехов. И лишь поражение в Крымской войне 1853–1856 гг. лишило Россию повода активно использовать церковь для закрепления своих позиций на Ближнем Востоке, поскольку «право защиты христиан» получили вместе с Россией и ее победители.
…Захожу в Александрийское подворье, и встречающие меня монахини любезно показывают тяжелые стены, сложенные из белых известняковых, положенных прямо на скалу глыб, арку и колонны: одну — с коринфской капителью, другую — явно византийского происхождения. Белые глыбы похожи на те, из которых сложены Дамасские ворота; и, вероятно, построены в одно и то же время.
Историк Иосиф Флавий сообщал, что в 70 г., когда римские войска осадили Иерусалим, на этом месте возвышалась одна из башен крепостной стены. Ее защищали иудеи во главе с Кастором. Осажденные мужественно оборонялись, но, видя, что падение укрепления неизбежно, подожгли башню и по подземному ходу отступили в крепость Антония. Почерневшие и треснутые- от огня плиты и глубокая яма, ведущая, вероятно, в подземелье, свидетельствуют о том, что именно на месте Русских раскопок находилась упоминаемая Иосифом Флавием башня.
Сопровождающая меня монахиня с особым благоговением показывает закрытый стеклом кусок скалы. Это бывший порог городских ворот, который, по библейской легенде, переступил приговоренный к распятию Христос, несший на себе крест на холм, называемый Голгофа, поскольку напоминает по форме человеческий череп[5]. По обычаю древних народов, смертную казнь всегда приводили в исполнение за пределами городской черты, поэтому можно предположить, что именно через эти ворота, ближе всего находившиеся к Голгофе, и выводили приговоренных к казни преступников.
Первые христиане считали Голгофу святым местом и были крайне возмущены действиями римского императора Адриана, который, чтобы помешать им исполнять религиозные обряды, приказал в 135 г. соорудить здесь языческий храм, посвященный Юпитеру и Венере. 190 лет спустя после «римского богохульства» византийский император Константин Великий привел Голгофу в первозданный вид и построил грандиозную базилику, которая была разрушена иранским царем Хосровом II, занявшим Иерусалим в 614 г. Халиф Хакем в 1009 г. приказал разрушить все христианские сооружения, и лишь после его смерти христиане вновь смогли построить небольшие часовни на месте почитаемых ими святынь.
Продолжаю осматривать Александрийское подворье. Под стеклянными витринами маленького музея сложены тяжелые вериги, которые несли на себе во время «хожения в святую землю» русские паломники, а также вышитые бисером и жемчугом украшения, изготовленные монахинями. В подворье — картинная галерея, где есть полотна И. Е. Репина и других великих русских художников.
В XI в. Иерусалим стал столицей христианского государства крестоносцев. Они построили помпезное здание, которое, несмотря на последующие многочисленные переделки, реставрации и пристройки, составляет основу сегодняшнего храма Гроба господня. Особенно большие работы провели в 1808 г. представители греческой ортодоксальной церкви, восстановившие сгоревшую при пожаре центральную ротонду. Однако представители католической церкви выступили против бесконтрольного хозяйничанья греков и по сей день, не стесняясь в выражениях, упрекают их за строительное рвение в период реставрации, когда были уничтожены ценные памятники крестоносцев, такие, как надгробия могил первых правителей Иерусалимского королевства, колонны центрального зала храма и т. д.
Надо сказать, что греки не остаются в долгу и при очередной перепалке напоминают католикам, как поощряемые первосвященниками Рима крестоносцы, направляясь через Константинополь в Палестину, украли, а затем распилили и продали по кускам крест, на котором, по преданию, был распят Христос; украли и заложили в Венеции терновый венец Христа; продали во Франции обломок копья, которым был пронзен «пречистый бок Христа»; украли золотые и серебряные сосуды из храма св. Софии в Константинополе, расплавили их и начеканили монет; ободрали свинцовые крыши дворцов и домов, богатых горожан Константинополя.
Через низкую, дверь попадаем во внутренний, мощенный камнем дворик храма и оказываемся перед центральным входом. Фасад здания, сохранившийся еще со времен крестоносцев, снабжен двумя смежными входами, один из которых замурован мусульманами после падения Иерусалима. По совету бывалых людей берем гида и вступаем под своды храма Гроба господня. Справа от входа — крутая лестница. Она приводит к месту, где, по преданию, стоял крест, на котором был распят Христос. Это место разделено массивными колоннами на два нефа: один принадлежит греко-православной, другой — римско-католической церкви. В православной части храма блестят в свете свечей золотые и позолоченные лампады и оклады икон, у стены стоит небольшой алтарь, под которым на полу помещен серебряный диск с отверстием в середине, обозначающим место, куда был вставлен крест. В католическом нефе лишь мозаичные картины на библейские темы, выполненные в современном стиле, украшают стены и потолок, На одной из колонн, разделяющих два нефа, — украшенное драгоценными камнями скульптурное изображение девы Марии. По словам нашего гида, на его изготовление, стоившее около 3 млн. долларов, собирали пожертвования во многих странах мира.
По скользким, стесанным тысячами ног туристов ступенькам спускаемся в темный, мрачный храм, пропитанный запахами ладана и благовоний. Слева от лестницы — небольшая часовня, где видны простые, сложенные из камня надгробия. Это могилы христианских королей Иерусалима, разрушенные греками. Закопченные тысячами свечей своды храма поддерживают леса, поставленные англичанами еще в 1927 г., после небольшого землетрясения. Кованые металлические скобы стягивают давшие трещины колонны. В целом храм производит впечатление недостроенного здания.
В центре зала стоит небольшая часовня с куполом в московском стиле. Здесь находится мраморная плита, под которой, по преданию, был похоронен Христос. Вход в часовню, построенную греками в 1810. г., сделан очень низким, и поэтому любой человек, входящий в полутемное, освещенное только восковыми свечами помещение, невольно склоняется в низком поклоне. В крохотном зале, где едва могут поместиться пять человек, собственно, и находится мраморное, вделанное в стену надгробие. Часовня формально принадлежит трем церквам — греческой, армянской и католической.
— Ключи от храма хранятся у мусульман, — говорит наш гид. — Если передать ключи христианам, то в первый же день может произойти кровавая междоусобица.
Простившись с гидом, несколько минут бродим по храму одни. Весь храм разделен на отдельные части — владения различных церквей и монашеских орденов. Осматривая храм, мы убедились в верности слов нашего гида: самые богатые помещения принадлежат католикам, которые содержат их в образцовом порядке.
Против часовни с надгробием расположен большой зал для православных. На богато отделанном золотом алтаре — четыре большие иконы московских мастеров, с изумительными, необычайно тонкой работы серебряными окладами. Во время нашего посещения храма здесь стоял в окружении целого леса свечей стеклянный саркофаг с мощами Саввы Благоверного, который похитили крестоносцы из православного монастыря. По указанию римского папы, мощи были возвращены прежним владельцам. Присланный из Венеции саркофаг встречала процессия с хоругвями, во главе которой шли все патриархи Иерусалима и высшие священнослужители представленных здесь церквей. Мы видим, как толпящиеся здесь христиане по очереди подходят к саркофагу и лобызают его. Решение папы Павла VI, посетившего Иерусалим в январе 1964 г., о возвращении мощей Саввы благоверного было расценено как один из шагов на пути к примирению враждующих уже не одно столетие православной и католической церквей.