Мужчинам, — идущим во главе аза камат, выбривают на голове ото лба к затылку широкую полосу. Три-четыре раза они ударяют по этому месту острием палаша и рассекают кожу. Кровь струится по лицу, по белой рубахе, но они продолжают бить себя по голове палашом, но уже плашмя. Некоторые в экстазе ударяют себя так сильно, что теряют сознание и их увозят в ближайшую больницу на санитарной автомашине, которая сопровождает эту процессию. После окончания шествия рану на голове залепляют глиной (из которой изготавливается молитвенная пластинка — турба) с добавлением каких-то народных снадобий.
Все процессии начинаются у мечетей аль-Хусейна и аль-Аббаса и к ним возвращаются. Они проходят в музыкальном сопровождении: ритм отбивают барабан и медные тарелки, а все присутствующие скандируют или фразы, выкрикиваемые хади, или звукосочетания в ритм барабанному бою — «та-та хайдар», «та-та хайдар». Такие же траурные шествия 10 мухаррама устраиваются и в городах Эль-Казимайне, где похоронены два шиитских имама, в Куфе и Эн-Неджефе.
За несколько дней до траурных шествий в Кербеле и других религиозных центрах Шиитов устраиваются ташабих — театрализованные представления, показывающие битву под Кербелой во всех деталях, отмечаются «день Касема» со свадебными обрядами, «день младенца» и др. Зрители часто бросают грязью и камнями в убийцу аль-Хусейна, на роль которого трудно найти исполнителя.
Королевское правительство Ирака запрещало устраивать ташабих и аза, которые были весьма удобны для проведения антиправительственной демонстрации. Часто хади вместе с рассказами об убийстве аль-Хусейна проводил аналогии с современным положением в стране. Король Ирака и его правительство были суннитами, так же как и солдаты халифа, убившие адь-Хусейна, поэтому у шиитов, представлявших в большинстве своем неимущие слои населения, к классовой ненависти в отношении правителей королевского Ирака примешивалась и религиозная неприязнь.
После окончания месяца траура устраивается большой праздник. В семьях состоятельных людей готовят пшеничную кашу — гариса… Ею угощают родственников, соседей и знакомых, которые заходят в этот вечер.
У западных ворот, ведущих в сухн мечети аль-Хусейна, стоит небольшая часовня. И мало кто знает, что в небольшом зале часовни под одним из двух надгробий, обтянутых зеленым репсом, покоится прах Мухаммеда Сулеймана оглы Физули — непревзойденного поэта средневекового востока.
Физули не оставил после себя автобиографии. Многочисленные исследователи его творчества как в Советском Союзе, так и за-рубежом восстанавливали факты его жизни главным образом по его собственным произведениям, так как авторы средневековых тезкире (антологий) не всегда с достаточной точностью излагали события. Время и место рождения Физули точно не известны. Предполагают, что он родился в конце XV или в начале XVI в. Одни исследователи считают местом его рождения Багдад, другие — Хиллу, лежащую в 105 км от столицы Ирака, третьи — Кербелу. Советский литературовед Г. Араслы, анализируя исторические документы, пришел к выводу, что Физули родился в Кербеле. О семье Физули ничего не известно, но можно предположить, что его отец был довольно состоятельным человеком, поскольку дал сыну блестящее по тому времени образование. Искусству стихосложения Физули научился еще в школе. Юный поэт, сочинявший нежные любовные стихи, понимал важность знаний, науки. В предисловии к одному из своих диванов (сборников стихотворений) он писал: «Украшательница моей логики не сочла приемлемым, чтобы красота моей поэзии сверкала на груди эпохи без украшений просвещенности. Ювелир моего высокого дарования не согласился с тем, чтобы нить моих стихов могла стать ожерельем всего света без жемчужицы науки. Ибо поэзия без науки подобна стене без основания, стена, по имеющая основы, ненадежна…» Физули в совершенстве овладел арабским и персидским и одинаково свободно слагал стихи на обоих языках. В своих поэтических произведениях он упоминает имена Алишера Навои, Низами, Абу Нуваса, а в философских работах — Платона, Аристотеля и Гераклита. Такая разносторонность и глубина знаний завоевали ему право называться «мавляна» (владыка наш).
Вершина творчества Физули — поэма «Лейли и Меджнун». Тема трагической любви и гибели влюбленных характерна для литературы многих стран мусульманского Востока. Предание о любви Лейли и Меджнуна живет уже несколько тысячелетий. Впервые в поэтической форме этот сюжет был разработан Низами Гянджеви. Вслед за его поэмой последовали произведения Хосрова, Навои и др. Однако поэма Физули стала наиболее любимой из всех созданных на эту тему. Рукописи поэмы ходили пр всему средневековому Востоку.
Герои поэмы Физули — это живые, реальные люди с их страданиями, надеждами и утратами. Язык поэмы сочен, красочен и выразителен. Введенные им газели, (лирические стихотворения), которые декламируют герои поэмы Лейли и Кейс-Меджнун, настолько гармонируют с настроением тех, кто их произносит, что неотделимы от всей поэмы, написанной в традиционной форме. В поэме много реалистичных, взятых из жизни сцен. Таковы, например, сцены в школе, где впервые встречаются Кейс и Лейли, сцены сватовства Кейса. Описания природы в поэме сопутствуют поворотам сюжета и подчеркивают то или иное. состояние героев. О весне, благоуханной, сверкающей цветами, и зеленью, поэт пишет в тот момент, когда Лейли приходит на свидание с Меджнуном. А приход зимы, «разграбившей сады», символизирует смерть, и Лейли умирает:
Пришла зима. И месяц дей-грабитель
Утехи все из. цветника похитил.
Стал храмом скорби сад, а был, что рай,
И горестно звучал вороний грай,
Стал кипарис Меджнуном обнаженным,
И, как Лейли, тюльпан исчез со стоном.
Поэма завершается обращением к читателям с просьбой о снисхождении:
Завистник, не ругай меня, речист,
Не говори, что жемчуг мой не чист.
Пойми мою печаль и беспокойство.
От бедствия времен мое расстройство.
Что тут сказать, коль гнет невыносим,
Но оставаться я не мог немым…
Но я и так собой не дорожил,
Всю душу я в свои стихи вложил[6].
Несмотря на известность, Физули остаток своей жизни провел в лишениях. Он умер в 1556 г. в Кербеле и здесь же был похоронен. Физули заслуживает того, чтобы благодарные потомки увековечили его память. Ведь он славил в своих касыдах (поэмах), рубаи (четверостишиях), газелях любовь и верность, жизнь во всех светлых и лучших ее проявлениях. Они не увядают до сих пор и, как родник, питают мастерство поэтов многих стран Востока.
В Баку, столице советского Азербайджана, есть улица, носящая имя Физули. И видится мне, что на одной из площадей Багдада или Хиллы стоит памятник поэту Азербайджана, жившему в Ираке, как символ дружбы и извечного стремления человека к добру, красоте и совершенству.
Есть ли у женщины душа?
«Женщина! Прикрой свое тело!». Этот призыв написан на большом металлическом щите при въезде в Эн-Неджеф. Он означает, что женщины не могут появиться на улицах этого города без черной абаи, оставляющей открытым только лицо, или любого другого костюма, закрывающего все тело, кроме лица. В этой фразе, как в капле воды, отражается положение женщины, освященное в Коране, продолжающем во многих случаях регулировать семейные и общественные отношения в Ираке и в других мусульманских странах.
Свадебные обряды, похороны, рождение ребенка и повседневная жизнь еще во многом определяются положениями мусульманского права. Прежде всего это относится к свадебным обрядам и обычаям, с которыми я познакомился во время долгого пребывания в стране.
Обычно в дом, где есть девушка на выданье, приходят несколько женщин из семьи, где живет холостой мужчина. Эту группу возглавляет его мать или тетка, вторая по старшинству родственница, либо хатыба — сваха. Все знают цель визита этой делегаций, принимаемой с почестями, однако об этом не принято говорить. Будущая невеста должна сервировать стол для чая или подать какое-либо угощение. Когда эти своеобразные смотрины подходят к концу, мать или старшая по возрасту тетка невесты как бы невзначай задает ей вопрос: «Хочешь ли ты выйти замуж?» Смущенная девушка обычно отвечает: «Как прикажете, маменька!». После такого ответа в случае согласия родителей с кандидатурой жениха первый шаг к браку молодых уже сделан. Девушке вручается первый подарок от имени будущего мужа — шабака, состоящий, как правило, из нескольких драгоценностей. Возможно, это случайность, но «шабака» в переводе с арабского означает «сеть», «тенета».
Как правило, еще до сватовства главы семейств должны познакомиться друг с другом. Инициативу проявляет отец жениха, который отправляется к отцу невесты, прихватив с собой небольшой гостинец — нишан. Этот обычай соблюдается всегда и называется в Ираке «машшая».
Мои иракские друзья обращали мое внимание на необходимость получения согласия невесты на брак с тем или иным мужчиной. Этот элемент брачного обряда стараются соблюдать особенно в шиитских семьях. По преданию, Мухаммед, у которого кто-либо из мусульман просил руки одной из его дочерей, всегда спрашивал ее согласия. Он садился перед палаткой, где жила его дочь, и громко говорил: «Такой-то произнес твое имя». Согласие могло быть выражено не только словами, но и простым молчанием. Если дочь пошевелила полог палатки, то считалось, что она против брака. Как пишут арабские историки, когда Мухаммед сообщил своей дочери Фатиме о том, что его двоюродный брат Али просит ее руки, она сначала промолчала, но впоследствии громко протестовала против брака с молодым, покрывшим себя ратной славой, но бедным мусульманином. Однако уговоры отца, ссылавшегося на ее роковое молчание, сделали свое дело: Фатима стала женой Али.
До свадьбы объявляется помолвка, или акд аль-куран. К этому времени между двумя семьями достигается согласие о размерах мукаддам — суммы, которую выделяет семья жениха на приобретение мебели и имущества для дома молодоженов. Эта сумма колеблется от 100 до 2500 динаров в зависимости от состояния той и другой стороны. Сразу же определяются и размеры муаххарсуммы, которая выплачивается мужем в случае развода. Как правило, муаххар, выплата которого может быть растянута на несколько лет, считается своего рода алиментами на содержание разведенной жены.