Многоженство в Ираке — явление довольно редкое. По нескольку жен могли позволить себе иметь только, богатые помещики и шейхи племен. Родители девушки, если они не очень бедны по сравнению с семьей жениха и не руководствуются экономическими мотивами отказываются выдать свою дочь за многоженца… Возрастная разница сейчас тоже постепенно нивелируется.
По мусульманскому праву, 9-летняя девочка уже считаемся на выданье, однако большинство иракских девушек становятся невестами в возрасте 15–17 лет. В среде интеллигенции девушке дают возможность кончить университет; и поэтому к моменту замужества она достигает возраста 22–23 лет. Между прочим, старых дев в Ираке немало. Это объясняется, тем, что родители жениха стараются подыскать ему, как правило, совсем еще молодую девушку, а перезревшие невесты могут рассчитывать лишь на вдовцов, разведенных мужей и седых старцев.
По шиитской догматике, вполне законна и форма временного брака, называемого «заввадж аль-мутаа». Как уже говорилось, по мусульманскому преданию, пророк Мухаммед строго осуждал прелюбодеяние и, чтобы избежать его, считал допустимым временные браки от одного месяца до нескольких лет. Это можно объяснить тем, что мусульмане отправлялись в дальние походы, продолжавшиеся по нескольку лет, оставляли свои семьи в Аравии и, чтобы не нарушать предписаний пророка, сочетались браком с чужестранками. По сложившимся шиитским нормам, временный брак заключается кади письменно на определенный срок. На этот срок женщина принимает фамилию мужа. Рожденные от этого брака дети считаются законными наравне с детьми от постоянной жены. Свадьбу при временном браке не устраивают. Наибольшее число временных браков заключалось в Ираке в религиозных центрах шиитов — Кербеле, Эн-Неджефе, Куфе и Эль-Казимайне, где жило очень много иранцев. В зависимости от того, какое место они считали своим постоянным домом, иранцы имели временных жен, например, в Кербеле и постоянных в Иране, или наоборот.
Девушки, как правило, временными женами не становятся. В шиитских центрах сложилась прослойка своеобразных куртизанок, состоящая в основном из вдов и разведенных, которые соглашаются на временные браки. Некоторые из них, отличающиеся красотой и пригожестью, по словам моих иракских знакомых, успевают до десяти раз сочетаться временным браком. Однако дети от этих браков, как правило, живут с отцами.
Развод у шиитов, так же как и брак, оформляется у кади. Существует два вида развода: окончательный и развод, который можно взять обратно. Во втором случае в течение года разведенные супруги могут вновь сойтись. Однако по истечении этого срока развод считается окончательным и мужчина должен выплатить муаххар.
У суннитов бракоразводный процесс значительно проще. Мужчине достаточно три раза, сказать «ина талик», и развод считается состоявшимся. Муж может произнести эту фразу один раз, через некоторое время — другой, однако супруги считаются разведенными в момент произнесения фразы в третий раз.
Как у суннитов, так и у шиитов существует специальный стодневный период с момента окончательного развода (уда), за время которого муж должен убедиться, не беременна ли его жена. Беременной женщине развод не дается, и разъезд супругов откладывается до рождения ребенка. Мусульманские богословы пытаются использовать уда в качестве доказательства гуманности старых обычаев. Однако это не так. Согласно мусульманской догматике, ребенок, даже находящийся во чреве матери, уже принадлежит отцу, и именно поэтому он отказывается отпустить свою жену.
По мусульманским преданиям, женщина — это исчадие ада. Ее не пускают в рай, так как еще не выяснено, есть ли у нее душа (об этом уже несколько столетии спорят мусульманские ученые!), а в раю особ женского пола представляют гурии, услаждающие сподобившихся попасть туда мусульман.
Мусульмане могут жениться и заочно. Сейчас подобные браки бывают только в самых глухих местах. В случае отсутствия жениха на собственной свадьбе его место при оформлении брака занимает его доверенное лицо — вакиль, который затем доставляет укутанную, как кокон, невесту в покои жениха. Женщина, особенно если она молода и хороша собой, — лучший выкуп для племени, объявившего о мести за убитого сородича. Отец может отдать свою дочь какому-нибудь сейиду, пли смотрителю мечети, или просто шейху своего племени, если тот соблаговолит принять такой подарок.
Один из самых чудовищных средневековых обычаев, бытующих в Ираке, особенно в сельской местности, и осуждаемых всеми прогрессивно настроенными людьми, — это убийство женщины, подозреваемой в прелюбодеянии. Ни в Коране, ни в основанных на его положениях канонах мусульманского права не говорится о доказательствах акта прелюбодеяния, возможных свидетелях нарушения супружеской верности и других деталях, а также точно не определяется, какое действие следует расценивать как прелюбодеяние. Арабы, живущие, на болотах Южного Ирака, считали до недавнего времени актом прелюбодеяния даже разговор замужней женщины с незнакомым мужчиной или ее улыбку в ответ на его приветствие. Беседа женщины или девушки с незнакомцем даже на самую безобидную тему недопустима для жителей не только болот, ставших в Ираке синонимом дикости и невежества, но и городов. Женщина, как правило, не отвечает на вопрос, как пройти на такую-то улицу, еще плотнее закутывается в абаю и быстро, исчезает: кто может поручиться, что один из свидетелей, необходимых для обвинения ее в прелюбодеянии, не находится где-то рядом и не расскажет о виденном мужу или отцу.
«Прелюбодейку» убивает родной брат, дядя, отец или в крайнем случае муж. Мужчину, отказавшегося убить мнимую преступницу, презирают за проявленную слабость, не приглашают в гости и при встрече даже не подают руки. Если же он совершит убийство, о его «подвиге» будут долго рассказывать в назидание потомству и помогут скрыться от властей. Из полицейской хроники местных газет Багдада я узнал, что такие убийства, квалифицированные мусульманским правом как «гасль аль-ар», т. е. «смывание позора», не столь редки даже в столице и ее окрестностях. За такое преступление, рассматриваемое в шариатском Суде, дают не более 6 лет тюрьмы, хотя за обычное убийство, не мотивированное вопросами чести, положены каторжные работы сроком на 10–15 лет.
Мои багдадские знакомые, принадлежащие к различным слоям местной интеллигенций, говорили, что, как правило, убийство женщины, подозреваемой в прелюбодеянии, совершается по принуждению, Ни отец, ни брат, ни дядя не желают убивать виновную и всеми способами пытаются уклониться от совершения этого акта. Тогда, собирается вся большая семья, детально рассматривает вопрос и принимает решение, чаще всего за убийство, ибо вопросы чести семьи всегда выше личных чувств каждого из ее членов.
Женщины в Ираке, как, по-видимому, и в других странах Востока, суеверны. Они верят в заговоры, приметы и стараются соблюдать установленные предками обычаи и обряды, особенно если это касается детей, мужа и порядка в доме. Как знать, а вдруг нарушение обычая повлечет, несчастье на семью? Например, в Хадите, как и прежде на Руси, хозяйка никогда не выметает сор из дому после отъезда близких, а выждет день-другой, прежде чем сделать уборку. В противном случае поездка, не будет удачной. Женщина в Ираке никогда не выльет на землю горячую воду, чтобы не ошпарить тех, кто «живет под землей». Особенно она оберегает детей от дурного глаза и порчи. Это понятно, так как дети — ее гордость, надежда в старости и часто причина привязанности и уважения мужа. В северо-западных равнинных районах Ирака верным оберегом ребенка считается зуб какого-либо животного, предпочтительно волка. Зуб, а лучше два оправляют в серебро или в серебряный обруч с дужкой и вешают на грудь либо на бок, а совсем маленьким детям талисман прикрепляют к волосикам на голове. Чаще всего он состоит из двух бусинок, одна из которых называется «вадаа», а другая — «худурма». Иногда на ребенка надевают кожаный мешочек с написанной каким-либо сейидом охранной грамотой. При этом женщина не преминет произнести заговор: «Сбереженный с помощью Аллаха от глаза любого человека, от глаза твоей матери, твоего отца и от злого глаза твоего соседа».
Мать никогда не накажет своего ребенка при заходе солнца, так как это навлечет на него болезнь. Она обязательно подержит младенца животиком вниз над тестом и мукой, чтобы на него сошло благословение, или уложит его среди книг, чтобы он стал умнее. Если ребенок упал на землю, мать, подняв его и успокоив, бросит щепотку соли в сосуд с водой и выльет на место, где упал ребенок, произнеся фразу; «Вода да соль, а я в мире с тобой». Женщины в Халите считают, что ребенок падает потому, что ангел пожелал этого, и вот она, задобрив его водой и солью, просит больше этого не делать.
Но если с ребенком случилось несчастье, женщины немедленно стараются обнаружить злоумышленника. Мать или бабка ребенка растапливает свинец, выплескивает его на веник из пальмовых листьев и внимательно всматривается в застывший кусок свинца, чтобы разглядеть лицо злоумышленника. Приближение несчастья, по мнению хадитских женщин, можно предугадать. Маленькая девочка вдруг вздумала подмести дом — подерутся у порога воробьи; зачесалась ладонь или послышался голос из батыня (сосуда из пальмовых листьев, обмазанного варом, в котором приготовляют тесто) — неминуемо жди беды.
Самая большая беда для женщины — быть бездетной. В этом случае она делает, все возможное, чтобы побыстрее стать матерью. Во время праздника дня рождения пророка Мухаммеда она приглашает гостей. В центре комнаты, ставится кувшин с водой, и, как только уходят гости, она спешит вымыться водой из этого кувшина. С этой же целью она закрепляет несколько свечек на куске дерева и пускает его по течению реки, а сама спешит домой. Или, например, она приходит в дом, где состоится свадьба, чтобы постоять в дверях, через которые должна войти невеста.
Смерть человека в Ираке всегда оплакивают публично. В Хадите я стал свидетелем похоронной процессии.