…Перед нами расстилается холмистая степь. Слева от нас — ворота Нергала, которые вели в древний город. В 1956 г. они были обнаружены при раскопках. Здесь устроен небольшой музей. У восстановленных ворот стоят два стража — крылатые быки, над воротами — старинная роспись, подходы вымощены большими плитами. У нас за спиной поднимается Куюнджик, куда после разрушения ассирийской столицы перебрались уцелевшие жители. Невдалеке виден другой холм, сплошь застроенный домами. Среди его строений выделяется мечеть пророка Ионы (как говорят арабы, наби Юнеса) с куполом в виде ребристого колпака и невысоким скромным минаретом.
Арабский историк XIII в. писал, что бог послал в Ниневию пророка Иону, однако жители города отказались слушать его призывы. Наступила пора возмездия, начался мор, испуганные женщины и дети пришли на холм, обнажили головы и каялись в своем неверии. Бог внял их молитвам и снял с них кару. Это место называется Холмом раскаяния. Сейчас здесь построена упомянутая мечеть. К ее толстым стенам какой-то местный богатей пристроил особняк затейливой архитектуры. С именем Ионы здесь связана легенда о существовавшей ранее водяной мельнице, которая останавливалась при словах: «Стой именем Юнеса». Вода текла по желобу, но огромные каменные жернова не вращались, пока мельник выгребал муку. Но стоило ему произнести: «Я закончил свою работу», как жернова вновь начинали вращаться. Эта легенда напоминает известную восточную сказку, в которой двери к разбойничьим сокровищам открывались при словах:. «Сим-сим, открой дверь».
…Мой Друг Саид стар. У него седая борода, загорелое морщинистое лицо с уже поблекшими голубыми глазами, коричневые, в толстых узлах вен руки. Обращаясь ко мне, он называет меня «аджи» (мальчик, паренек).
Мягкое произношение Саида выдает в нем коренного мосульца. Одна из фонетических особенностей мосульского говора, на котором он говорит, — это легкое грассирование. Кроме того, в конце каждого существительного мосульцы произносят долгое «и».
— «Мосул» в переводе с арабского означает «мост», «проход», — говорит Саид. — Наш город издревле считали: торговым мостом между Востоком и Западом. Именно торговле он обязан своим возрождением из маленькой, всеми обижаемой деревушки до большого, современного города с более чем полумиллионным населением.
Действительно, место, где сегодня раскинулся Мосул, хорошо известно историкам. В V в. до н. э. город назывался Машбалу, что в переводе с арамейского языка означает «низкое место» и отражает географическую особенность города. Живущие здесь издавна христиане прежде называли Мосул Хусн убрайа, т. е. Крепость на переправе. Название «Мосул» впервые появляется в 636 г., накануне мусульманского завоевания.
— Мусульмане захватили Мосул в 640 г., — продолжает Саид, — и превратили его в хорошо укрепленную крепость, откуда совершали походы в Армению и Азербайджан. Уже с III в. на севере Ирака жили арабские племена теглиб, айяд, бакр, аль-нимр бен касем, а после мусульманского завоевания здесь можно было встретить я представителей племен тай, аль-азд, абд кейс, кинда, аль-хазрадж, шибан, сулюль и др.
Саид на минуту замолкает, собирается с мыслями.
Я попросил его рассказать мне историю Мосула, и он очень добросовестно отнесся к моей просьбе. Большую часть своей жизни он провел здесь, в родном городе. Историю его он знает отлично и все собирается написать об этом книгу, да старческие недуги и многочисленные внуки отнимают у него свободное время.
— Наибольшего расцвета Мосул достиг в средние века; во времена правления атабеков. XII и XIII.века были золотым временем для нашего города. Из провинций Мосул вывозили пшеницу; ячмень, фрукты, мед, соль, знаменитые ткани и изделия местных ремесленников, а ввозили ковры и золото из Армении и Ирана, стекло и сахар из Сирии, шелк и фарфор из Китая, меха, клинки и кинжалы из Северной Африки. Средневековый историк Якуб аль-Хамави назвал наш город караванной станцией, откуда можно добраться в любую страну. Мосул — двери Ирака и ключ Хорасана, писал он, отсюда можно попасть в Азербайджан; есть, три великих города: Нипшур, ибо он — дверь на Восток, Дамаск, ибо он — дверь на Запад, и Мосул, потому что любой путешественник, чтобы попасть в первых два города, его не минует: в этом городе можно найти все, чего нет в других.
Саид устало дышит после длинной цитаты, произнесенной с большим подъемом. Мне на память приходят сказки из «Тысячи и одной ночи», в которых женщины «с волосами черными, как ночь расставания, и станом гибче кипарисовой ветви» при выходе на улицу закрывались от нескромных взглядов в шелковый мосульский изар (шаль). В средневековой Европе тончайшая ткань, выработанная в Мосуле и называемая поэтому «муслин», пользовалась огромным спросом. В Мосуле производили ткани из хлопчатобумажной пряжи, с добавлением шелковой нити, называемые «мухарарат», ткани с золотым и серебряным шитьем, которыми восхищался Марко Поло, проезжавший Мосул, тяжелую золототканую парчу, шедшую на изготовление церковных облачений христианских патриархов. Мосул и сегодня славится своим текстильным производством. Здесь построены государственный завод по производству нейлоновых носков и чулок и несколько частных фабрик, вырабатывающих добротные хлопчатобумажные ткани из выращиваемого в южных районах хлопчатника. Но и сейчас наряду с фабричным производством в городе и окрестных деревнях можно встретить местных кустарей, которые выделывают прочные ткани, идущие на изготовление одежды и других предметов домашнего обихода.
По соседству с домом одного моего мосульского друга жила семья потомственных ткачей… Они уже не занимались своей профессией, и старый ткацкий станок стоял в большой светлом сарае, бывшем когда-то цехом семейной ткацкой фабрики. Любого хорошего специалиста своего дела арабы уважительно называют «устаз», т. е. «мастер», «профессор». На мосульском диалекте это слово укорочено и звучит как «уста». Уста имеет несколько учеников, которые работают на него и одновременно обучаются этой профессии. Жена специалиста — по-мосульски «янча» (кузина) или «бинт амм» — дочь дяди по мужской линии. Именоваться, «уста» и «янча» очень почетно. По этому поводу существует чисто мосульская притча, рассказанная мне одним местным ткачом.
Один уста, несмотря на свое старание и хорошее качество изделий, никак не мог принести домой достаточного для семьи количества денег. Его жена, расстроенная таким ходом дел, как-то стала уговаривать своего мужа бросить профессию ткача и заняться другим, более прибыльным делом. «Разве тебе недостаточно, что тебя называют «янча», а меня, уста»?» Аргумент был настолько веским, что хозяйка дома не могла возразить своему мужу.
Каждая женщина в Мосуле, особенно если она из простой и необеспеченной семьи, должна уметь прясть шерсть и хлопок. Здесь прядут на специальном веретене магзаль — длинной строганой палочке с крестовиной на одном конце и металлическим крючком на другом. В доме женщины, не умеющей прясть, никогда не будет полного достатка. Девушки учатся прясть еще в детстве, и часто можно встретить пожилую женщину с «выводком» маленьких учениц, которые под ее присмотром осваивают эту незамысловатую, но нужную профессию.
Они собираются по четвергам и весь день работают. Готовую пряжу женщина относит на рынок, продает ее и покупает девочкам сласти, фисташки, которые раздает им по субботам. Иногда учительница на вырученные деньги покупает хну, которой девочки красят свои ладони по пятницам.
В Мосуле есть сук аль-газаль — специальный рынок для продажи пряжи, шерсти, хлопка и прочих изделий ткачей. Это настолько известное в городе место, что когда хотят сказать о чем-то само собой разумеющемся, то говорят: «Это же ясно, как тропинка на сук аль-газаль». На рынке обычно шумно: трещат веретена, стучат ткацкие станки, громко торгуются женщины. Крик стоит такой, что, как говорят в Мосуле, «аль-виляйди ма таараф валядага» (мать не может услыхать своего дитяти).
Прежде чем хлопок или шерсть попадает к прядильщику, они проходят, через руки чесальщика — наддаф. Его рабочие инструменты — это кус — выгнутая гибкая палка, закрепленная одним концам на толстом чурбане, и жек — короткий обрубок, которым наддаф ударяет по натянутой как тетива веревке, соединяющей оба конца куса. Наддаф работает сидя на корточках. В Мосуле много поговорок, связанных с инструментами чесальщика» Так, например, если женщина высока ростом и сутуловата, ее сравнивают с кусом наддафа.
В средние века Мосул славился также изделиями своих медников, которые изготовляли предметы с серебряной и золотой чеканкой, отличающиеся совершенством формы и богатством узора. Мосульские мастера делали блюда, чаши, курильницы и прочую домашнюю утварь. Они покрывали изделия мелким геометрическим или растительным узором, в который вписывали изречения из Корана и высказывания мудрецов. Иногда в узорах вычерчивались медальоны с изображениями различных жанровых сцен. Характерным Для того времени изделием является медный кувшин, изготовленный мосульским мастером. Шаджаа ибн Мацаа во второй половине XIII в. По поверхности кувшина, сделанного в форме восьмигранника, идут три полосы медальонов со сценами охоты, пира, конных скачек, танцев. Наиболее крупные чеканные медальоны, заключенные в узорчатую рамку, расположены в нижней части кувшина, несколько выше декоративной надписи. Среди других интересных произведений мосульских чеканщиков можно отметить бронзовый таз атабека Бадр ад-Дина Лулу, изготовленный по его приказу в первой половине XIII в. Он представляет, собой блюдо диаметром 62 см, богато инкрустированное серебром. В центре блюда вычерчены четыре сфинкса и крылатые грифоны. В фон мелкого геометрического орнамента вписаны два пояса медальонов со сценами охоты, пиршеств, танцев и изображений, олицетворяющие Солнце, Луну, Юпитер и Венеру. В среднем поясе каллиграфическим «цветущим куфи» сделана дарственная надпись.
— В 1393 г. Мосул был захвачен Тамерланом, и с этого времени город не знал покоя, — грустно сообщает Саид — Один завоеватель следовал за другим, грабежи и поборы заставляли жителей покидать город и искать убежища в других странах. Только строительство железной дороги вдохнуло жизнь в город, считающийся сейчас больше сельскохозяйственным, чем торговым и промышленным, центром.