На Файлаке нашли 13 серебряных тетрадрахм, причем 12 из них были одинаковыми, а 1 монета чеканилась в период царствования Антиоха III, правившего Селевкидской империей с 223 до 187 г. до н. э. Антиох III изображен на монете молодым. Видимо, монета была выбита в начале его правления. На обратной ее стороне воспроизведен Аполлон, считающийся прародителем и покровителем основателя династии Селевка. Он сидит на царском троне и в правой руке держит стрелу, на которую смотрит, а в левой — лук. На монете выбито имя. По мнению ученых, ее изготовили в одном из восточных городов обширной империи Селевкидов, простиравшейся от берегов Средиземного моря до Персидского залива. На остальных 12 монетах изображен Геракл в шкуре льва, а на оборотной стороне — Зевс, сидящий на троне и держащий на вытянутой правой руке священного орла. В левой руке у него посох. Монеты чеканились в честь Александра Македонского, хотя между их выпуском и его смертью (323 г. до н. э.) прошло около 100 лет. Если сравнить монеты с Файлаки с монетами, выпущенными при жизни Александра, то сразу видна большая разница между ними. Первые грубы, им недостает того изящества, которое делает каждую греческую монету шедевром изобразительного искусства. Более того, в монетах с острова чеканщики допустили в собственных именах орфографические ошибки, что свидетельствует об их слабом знаний греческого языка.
Существует несколько гипотез о происхождении клада монет с Файлаки. По наиболее правдоподобной версии, они были выбиты в Гере (Герре?) — крупном торговом центре Персидского залива на аравийском побережье, против архипелага Бахрейн. Город хотя и не входил в состав империи Селевкидов, но был достаточно близок к ее владениям, чтобы чеканить по ее указанию монеты.
Греческие мореплаватели по приказу Александра Македонского проводили работу по исследованию Персидского залива и были знакомы с торговыми городами, которые процветали в этом районе. Флотоводец Неарх, плывший по приказу Александра Македонского из устья Инда в нижнюю Месопотамию, упоминает о порте Гармозия (Хормоз?). Географ Агатархид Книдский в 110 г. до н. э. так определил значение Геры: «Сабейцы и жители Геры богаче всех в мире»[11]. Однако рост благосостояния и самостоятельности города пугал Селевкидов, и Антиох III, чье изображение мы видим на монете, решил в 205 г. до н. э. провести военную демонстрацию с целью обеспечить себе разумную долю в прибыльной торговле Геры. Жители города «просили царя не уничтожать то, что было даровано им богами, — вечный мир и свободу». Известно, что купцы Геры откупились от Антиоха III серебром, ладаном и миррой. Не исключено, что в знак своей лояльности императору они и выбили монеты, найденные на Файлаке в 1960 г. Интересно, что и во время раскопок в 1958–1959 гг. на этом острове были обнаружены-монеты. Так, одна из них чеканилась Селевком I в честь Александра между 310 и 300 гг. до н. э., а две другие относятся к периоду правления Антиоха III.
Каковы бы ни были предположения ученых, одно несомненно: кувейтский остров Файлака, находившийся на перекрестке оживленных морских путей в Иран и древнюю Месопотамию, некогда занимал одно из ведущих мест в торговле стран Персидского залива.
Я посетил Файлаку во время своего пребывания в Кувейте. Сейчас на острове живут 3 тыс. человек, которые занимаются земледелием, ловлей жемчуга и торговлей. Добыча нефти в Кувейте подорвала традиционные промыслы островитян и послужила причиной исчезновения. многих старых обычаев. Это побудило департамент древностей и музеев министерства просвещения Кувейта поспешить с созданием на острове этнографического музея, с тем чтобы сохранить для последующих поколений предметы исчезающего быта земледельцев, мореплавателей и ловцов жемчуга.
Под музей отведен старый кувейтский дом… Он состоит из пяти комнат. В одной из них — дивании (гостиной) — перед большим очагом выставлена целая коллекция кофейников различных размеров и форм. Значительная часть их была доставлена сюда с кораблей. В больших кофейниках напиток приготовляют, а из маленьких — разливают в чашечки. Рядом с гостиной расположена спальня. С потолка свешивается хейма — полог, защищающий от комаров и москитов, рядом — карука — детская люлька. В отличие от других арабов островитяне называют спальню комнатой невесты — гурфа аль-арус. Кухонную утварь составляют глинобитный чан, медная посуда и обязательный деревянный рундук, который матрос брал с собой в дальнее плавание. Здесь же — аска — бурдюк для кислого молока и сыра, деревянная ступка — минхаз, каменные жернова и большой стол — сафра. В других комнатах собраны предметы, имеющие отношение к трудной профессии моряка и ныряльщика за жемчугом: компасы, секстанты, специальные сита для калибровки жемчуга, снаряжение ловца жемчуга и др.
Сам факт создания музея на Файлаке — острове с тысячелетней историей — знаменательное событие. И сегодня здесь можно встретить старых моряков и ныряльщиков, которые под аккомпанемент своеобразных музыкальных инструментов поют нахм (песни моряков) и рассказывают истории о своих далеких путешествиях.
Но Файлака не единственный свидетель многовековой истории стран Персидского залива. На Бахрейне, самом большом острове одноименного архипелага, волнистой цепью протянулись по пустыне могильные курганы (тумули) — современники начала бронзового века и эллинских времен. Хотя те, кто соорудил эти могильники, все еще остаются загадкой для ученых, в последние два десятилетия археологи начали находить свидетельства их замятий и верований. Недавно раскопки, проведенные отделом древностей правительства Бахрейна, показали, что могильники, которые ранее считались безнадежно разграбленными, все-таки могут дать ценную и неожиданную информацию. Около деревни Эль-Хаджар, где, как предполагают ученые, находилась древняя столица, под большим курганом был откопан могильный комплекс. В нем обнаружены захоронения, относящиеся к периоду от начала III тысячелетия до н. э. до времен Александра Македонского. Своеобразие этих могил заключается в том, что они служили не для одного, а для многочисленных захоронений, и притом в течение долгого времени. Могилы около Эль-Хаджара вырублены в скалах. Стены некоторых из них оштукатурены. Были найдены цилиндрические печати, характерные для древней Месопотамии, а также большие круглые и куполообразные печати, которые, по-видимому, относились к продукции острова и висели на шее у покойников. Здесь же обнаружены кувшины и горшки с крышками из мыльного камня.
— Правительство Бахрейна отдает себе отчет в важности сохранения памятников старины в целях изучения истории и культуры собственного народа, а также развития туризма. Ведь туристы сегодня наводняют Ближний Восток, желая ознакомиться с цивилизацией великой Азии. И на Бахрейне был создан музей, где собраны все обнаруженные находки: искусно изготовленные печати, глиняная посуда, поделки из меди и бронзы. В число экспонатов музея входит и клад серебряных монет, обнаруженных на Файлаке, а также монеты «рогатого Александра» из бахрейнского клада. Более 300 этих монет было найдено в захоронении, над которым стоял португальский форт и под которым залегал культурный слой, датируемый III тысячелетием до н. э.
В районе Персидского Залива не так уж много мест, представляющих интерес с точки зрения археологической, поэтому правительство Бахрейна издало законы по охране древностей. Этот важный шаг приветствовали как археологи, так и молодое поколение арабов, стремящихся по- знать историю своей страны и своего народа.
Но вернемся к Кувейту. Закладка любого судна — событие чрезвычайно важное. С ним связано здесь несколько любопытных обычаев, которые неукоснительно соблюдаются. На выбранном на берегу участке, где закладывается остов корабля, возводится невысокая стена из обломков кораллов и строительного мусора, чтобы «джинны и дьявол не пробрались на строительство». Эта верфь охраняется денно и нощно по меньшей мере десятком сторожей еще и потому, что корпуса корабля не должна коснуться бесплодная женщина. По распространенному поверью, если женщина, которая еще не имела детей, взойдет на недостроенное судно или коснется его, она обязательно станет матерью. Поэтому на ночных сторожей возлагается весьма деликатная обязанность не допускать женщин на верфь, которые, со своей стороны, прибегают к всевозможным уловкам, чтобы пробраться к кораблю. Если во время плавания на корабле умрет кто-либо из членов экипажа или заболеет нохаза, как здесь называют на индийский манер капитана, виноваты не иначе, как сторожа, которые недоглядели и допустили к судну женщину. Вообще, женщина и море — для арабских моряков понятия несовместимые, и, может быть, поэтому с путешествующих по морю женщин арабы берут двойную плату.
Кувейт не имеет своего дерева. Для строительства судов кувейтцы привозят из Индии крепкое тиковое дерево. Из него собирают корпус корабля, однако палубные надстройки делают обычно из сосны. Иногда тиковые доски предварительно пропитывают рыбьим жиром, поэтому от строящегося корабля исходит сильное зловоние. Когда судно готово, на нем устраивается праздник, во время которого разрушают стену, отделяющую корабль ют моря, и — в один из приливов — спускают его на воду.
Корабль вручается нохазе. Обычно капитаном становится член уважаемой и почетной потомственной семьи мореходов, достаточно богатой, чтобы войти в долю с каким-либо купцом, решившим построить корабль. В 6 лет мальчика, который готовится стать капитаном, отец или дед берет с собой в море, а в 18 лет ему уже могут доверить корабль. Дети нохазы никогда не становятся простыми матросами: это недостойно их происхождения.
Во время одной из своих поездок в Басру я поднялся на борт кувейтского бума, на который грузили иракские финики. Нохаза оказался разговорчивым парнем. Из беседы с ним я узнал очень много интересного о жизни и быте кувейтских мореходов.
В летний период суда вытаскивают на берег. Команда и капитан отдыхают и готовятся к предстоящему осеннему плаванию. Нохаза проводит время со своей семьей, а матросы, задолжавшие своему хозяину, работают на корабле: смолят щели, шьют паруса, помогают плотникам чинить палубные надстрой