.
Бабуля. Я все слышала… Ах, негодяи… вы все негодяи… Я не позволю… Люди негодяи… (Уходит в прихожую, слышно, она возится замками, наконец, все стихает).
Дед. Ох-ох… (Диван застонал). Нина… (Включил настольную лампу, попытался подняться — не вышло.) Нина… Нина… (Достал флакон с каплями).
Из прихожей доносится нечленораздельное бормотание. Появляется Манечкин.
Манечкин. А, дедушка… (Кому-то в коридор). Иди, заходи сюда. (Старику). Добрый вечер… Вы как бы, папаша, извините… Мы тут вошли сами, в общем..
Появляется Паршин. Дед принимает лекарство.
Это что у вас, папаша, двери по ночам нараспашку?
Дед, не мигая, разглядывает ночных гостей.
Мы товарищи как бы… (Паршину). Глухой, что ли, дед?
Паршин. Старый.
Манечкин. Старый — я вижу, что не молодой. Туда мы попали-то?
Паршин. Туда. Тесть.
Манечкин. А, вот и Евгений, узнаю… (Замечает большой портрет пропавшего на стене). Да, да, да, да… (Приближается к Деду и громко). Дедусь, мы с завода! Товарищи как бы! Слышь? Мы пришли, говорю, товарищи мы!.. (Тычет в портрет пальцем). Его мы, его!..
Дед, кряхтя, укладывается и отворачивается лицом к стене.
Чего это он? Совсем не слышит?
Появляется Нина Алексеевна. Тишина.
Паршин. Нина, здравствуй.
Манечки(Паршину). Нина Алексеевна? Жена?
Нина. Что случилось?
Манечкин. А-а, ничего… Мы только тут как бы… Я тут как бы орал… Извините, я думал дедуся глухой… Я Манечкин. Мирон Петрович. Товарищ, одним словом. Начальник, короче. (Паршину). Ты меня представь.
Паршин. Манечкин. Мирон Петрович.
Манечкин. Очень приятно. Сердечно рад. (Протягивает было руку, но тут же ее и опускает).
Нина(Паршину). Ты постарел.
Паршин молчит.
Манечкин. Вот, значит, вот… Вот, говорю, при каких обстоятельствах знакомимся. (Паршину.) Верно? (Оглядывает жилище.) Ничего живете… нормально… Эта дверь идет… Туда дверь, туда… что, на кухню? А санузел у вас как, совмещенный? (Ждет ответа.) Ну-ну, разделенный?..
Паршин. В квартирах этого типа, по-моему, раздельные.
Манечкин. Да? Интересно. А чем же тогда этот тип отличается от того типа, где я живу?
Паршин. Расположением, я думаю.
Манечкин. Расположением, верно… Подумай, как интересно… Вы извините, если вам кажется, что мы поздно. Но вот только, понимаете, от дел освободились. Геннадий говорит: куда, мол, за полночь, поздно уже. А я ему говорю: жена сейчас в такой позиции, что, наверное, плачет. Верно? Короче, надо утешить, говорю. Чтобы как у людей было. Да. Невзирая на ночь.
Нина Алексеевна молчит.
Мы сначала хотели всем цехом приехать. Но я потом передумал. Лучше будет, подумал, в гуманном как бы смысле, если мы по очереди станем семью навещать. Составим в цеху прямо график и так: сегодня один, завтра еще один, послезавтра еще кто найдется. Вы будете так почаще испытывать как бы нашу моральную поддержку. Вот так. Короче, Нина Алексеевна, одинокой себя чувствовать не будете. Не дадим. (Паршину.) Где конфеты?
Паршин. У меня.
Манечкин. Отдай, чего стоишь?
Паршин протягивает Нине коробку конфет — она не берет.
Дай сюда. (Отбирает у Паршина коробку, засовывает Нине под мышку).
Нина Алексеевна роняет коробку на пол. Паршин поднимает, кладет на стол.
Ничего… не стекло… конфетки не бьются…
Паршин. Нина, если тебе еще что-нибудь надо…
Манечкин. Да, насчет этого по-простому: если надо — мы можем. Конечно, в разумных пределах, но можем. Если надо, конечно.
Нина(тихо). Найдите мне мужа.
Манечкин. Мужа? Мужа мы ищем. Это мы найдем, это вы не беспокойтесь. Живого или, как говорится, мертвого. Пропасть не дадим. Вот вы верьте, Нина Алексеевна: я тоже переживаю. То есть, ночей — видите — не сплю. Или сплю, но понимаю, что сплю и одновременно переживаю, что у меня человек там пропал. Геннадий тоже вот… Верно, Геннадий?
Паршин. Да.
Манечкин. Все страдают. Все ничего понять не могут и поэтому как бы…
Нина. Вы его погубили.
Манечкин. Кого?..
Нина. Он.
Манечкин. Нина Алексеевна, минуточку, вы неправы…
Нина. За что? Почему?
Манечкин. Вы мне позвольте, Нина Алексеевна…
Нина. Разве где-то написано, что один человек может уничтожать другого?
Манечкин. Не может! Уничтожать не может!
Нина. Он его уничтожал! Всегда!
Манечкин. Нина Алексеевна, мы понимаем, у вас сейчас чувства…
Нина. У него что-то не получалось в последнее время, и вместо того, чтобы помочь, он…
Манечкин. Не получалось — бывает, никто из-за этого не пропадает, Мало чего у меня не получается, у него не получается — мы же не пропадаем? (Паршину). Что, верно?
Нина. Вы вечные, вы не пропадете!
Манечкин. Вот зря вы так: как раз вечные скорее не выдерживают.
Паршин. Нина, прости, но ты зря…
Нина. В последние дни он был сам не свой. Что у вас там стряслось? Что вы с ним сделали?
Паршин. Ничего с ним не делали, зря…
Нина. Зря?
Манечкин. Зря, зря, зря, зря, зря…
Нина. Вы его унижали… Его, ведущего специалиста, как мальчишку, и вы… Ничего у вас не болит?
Паршин. Нина, нелепо, ты вдумайся…
Манечкин. У меня болит, Нина Алексеевна, но не в том смысле, как вы думаете.
Паршин. Пойми, ты нас обвиняешь…
Нина. Тебя обвиняю!
Манечкин. Меня?..
Жена(Паршину). Ты с ним счеты сводил!
Паршин. Мирон Петрович, я вам говорил.
Нина. Ты завидовал ему.
Манечкин. Деликатными будем, деликатными!
Нина. Ты выдавливал из него жизнь — день за днем…
Паршин. Это работа, Нина, понимаешь? Сроки, план, производство!
Нина. Можно по-человечески!
Паршин. Не всегда!
Нина. Можно!
Паршин. Я к нему относился не хуже, чем к другим!
Манечкин. Нормально он к нему относился, Нина Алексеевна!
Нина. Когда-то он боготворил тебя, помнишь?
Паршин. Это было давно.
Нина. Но ты помнишь?
Паршин. Я его тоже любил.
Нина. Так не любят!
Заспанный голос Дочери: «Мама!»
Ты же предал его, неужели не чувствуешь?
Голос Дочери: «Ма-ам! Ну, ма-ам!»
Господи, маленький человек… маленький человек…
Манечкин. Кто маленький?
Нина(Паршину). Ты маленький!
Паршин. Я маленький?
Манечкин. Он маленький?
Паршин. Я не маленький.
Нина. Маленький, ничтожество…
Паршин. Я ему не завидовал, это ты — нет…
Нина. Завидовал.
Паршин. В чем?
Нина. Я тебя ненавижу…
Паршин. Не мешай, дай сказать, в чем зависть? Я хочу понять — я меньше умел? Знал? Делал? Или меня начальство меньше ценило? Или квартира у меня, или… В чем я обделен? Чего у меня меньше? Он мне завидовал — ты! Если хочешь знать — ты! Ты! Потому что, когда появилась ты…
Дочь с другой стороны с силой захлопывает дверь.
Манечкин(шепотом). Это кто там еще?..
Нина. Его любили, тебя — не любили!
Паршин. Его? Его! А знаешь ты — кто?..
Манечкин. Геннадий, угомонись, что ты…
Паршин. Те, кто меня ненавидел! Кому я поперек горла! Кто не хочет работать, как надо!.. Легко быть любимым, когда ни за что не отвечаешь! Плевать я хотел на такую любовь!
Манечкин. Геннадий!
Паршин. Со всеми добреньким — это дешевая любовь, и я в ней не участвую!
Манечкин(хватает Паршина под локоть). Еще одно слово — и я тебе больше никто! Ты не видишь?
Паршин. Вы знаете обо мне все! Я, как все, работаю!
Манечкин. Работаешь.
Паршин. Даже когда не хочу — я себя ломаю! Мне противно — я терплю! Вот вы мне противны — а я вас терплю!
Манечкин. И терпи, и правильно делаешь!
Паршин. Правильно, да, хорошо? Тогда почему я все это обязан выносить? Они смотрят — как будто бы я!.. Я его умертвил!..
Манкечкин. Кто смотрит?
Паршин. Смотрят!
Манечкин. Ты мне скажи — кто? Приведи в кабинет, покажи…
Паршин. Не могу, надоело, хоть пропадай!..
Манечкин. Понял, довольно, ступай в машину.
Паршин. Сегодня подходит ко мне Ружьев, говорит: ты во всем виноват! В чем я виноват? В чем я виноват??
Манечкин. Забудь. (Силком подталкивает Паршина к выходу). В машину иди, подожди… Упираться не надо, уволю… Вот никогда не видел тебя таким!.. (Возвращается один). Вот разошелся, ух, ты… Прямо, прямо… А вы… вы тоже, скажу, Нина Алексеевна… Маленький человек… Маленький, ну и что? Бывает… Зачем же в глаза? Он сам про себя знает, ему и так неприятно… А так вы его как бы дополнительно помоями…
Нина. С кем он дружил, кого любил… Боже, как глупо…
Манечкин. Так у него жизнь сложилась, если он маленьким остался… Ну, и дурак, конечно…
Нина. Где он может быть?
Манечкин. В машине внизу сидит.
Нина. В машине?..
Манечкин. В машине. А что?
Нина. Кто?..
Манечкин. Геннадий. Паршин. Маленький человек.
Нина. Так очень жестоко… Так не должно быть… Что-то я должна знать… Так не исчезают…