Даже Генриэтта со всем ее опытом, казалось, прислушивалась к Ральфу. Она совершенно иначе реагировала на режиссуру, порой начиная спорить от лица своего персонажа, так что Ральф менял свое мнение, но чаще понимала режиссера с полуслова и принимала его замечания. С невероятным профессионализмом она отыгрывала нюансы – от вины к стыду, от радости к веселости. Паула с удовольствием наблюдала за тем, как Генриэтта управляется с эмоциями, и по дороге домой думала, неужели актриса так же владеет ими в обыденной жизни.
Вечером Юхан собирался встретиться с другом, и, хотя накануне обстановка на домашнем фронте чуть улучшилась, Паула отсрочке обрадовалась. Может, Ракель хочет прогуляться по городу? Едва вернувшись домой, Паула взяла в руки телефон.
– К сожалению, сегодня я занята, – ответила Ракель, не вдаваясь в подробности.
Паула вздохнула:
– Ты все еще сердишься из-за праздника?
Паула звонила подруге на неделе, но та не брала трубку и не перезванивала, несмотря на сообщения на автоответчике. Паула сильно подозревала, что это связано с недавним происшествием. И вполне понимала Ракель.
– Нет, вовсе нет, – поспешно ответила Ракель. – Это ваши проблемы. Я не вмешиваюсь. Нет, я правда занята.
– Ясно, а чем? – чуть обиженно спросила Паула, хотя Ракель, несомненно, и сама посвятила бы Паулу в тайну, если бы сочла это нужным.
– У меня… встреча.
– Да ну! – Раздражение сменилось любопытством. – С кем?
На этот раз вздохнула Ракель:
– Томми. Томми Винтерхед. Он постоянно названивает с того самого дня, когда я вернулась из Мозамбика. А на этой неделе я случайно встретилась с ним на конференции, он застал меня врасплох, и у меня не нашлось отговорок. Мы просто посидим в баре. Надеюсь, после этого он перестанет названивать.
– Ха! Как же! Это только начало, вот увидишь!
– Прекрати! Иначе я перезвоню ему и отменю встречу, есть у меня на то причина или нет.
– Нет, ради бога, он не перенесет этого!
– Ох, терпеть не могу мужчин, которые навязываются! С ними у меня всегда возникает ощущение, что я… их последний шанс.
– Ну, постарайся не обижать его, – произнесла Паула более спокойным тоном, размышляя над словами Ракели. Откуда у нее такой опыт общения с навязчивыми мужчинами, да и с мужчинами вообще? Но Паула предпочла таких вопросов не задавать. – Передавай привет от меня!
– Передам. Созвонимся на следующей неделе?
– Надо заехать в магазин, я хочу купить подарок, – сказала Паула, позвонив Анне и подтвердив, что они придут к трем.
– Тогда, наверное, лучше выйти уже сейчас, – сказал Юхан, взглянув на часы.
Он только что принес с чердака большой пыльный чемодан. Давненько его не брали в руки, с вызовом подумала Паула, обходя стороной неуклюжую громадину, стоящую теперь посреди комнаты.
– Конечно, – отозвалась она. – Я готова.
До Центральной станции они ехали на метро: накануне Паула проколола шину на своем велосипеде, и Юхан, против обыкновения, даже не предложил помочь. Они вошли в один из бесчисленных магазинов «Хеннес и Мауриц» и остановились у дверей, пытаясь сориентироваться.
– Вот там, – указала Паула. – Детская одежда там. – Дойдя до нужного отдела, они растерянно огляделись по сторонам. Паула почувствовала необъяснимое смущение перед Юханом. – А какой нужен размер? – спросила она. Или такое полагается знать?
– Самый маленький, – осторожно предположил Юхан. – Она же новорожденная.
– Но ведь младенцы очень быстро вырастают из одежды?
Юхан пожал плечами:
– Может быть. Наверное, лучше купить на размер больше. Спросим кого-нибудь?
Не ответив ему, Паула подошла к стеллажу с надписью «50–74 см».
– Наверное, здесь, – обратилась она к Юхану. – Смотри, какие маленькие. Пятьдесят – наверное, минимальный рост. Можно взять… – Паула взглянула на этикетку маленького джемпера с голубым медвежонком. – …Шестьдесят два, как ты думаешь?
– Наверняка подойдет, но это одежда для мальчиков.
– Для мальчиков? Господи, но это же младенец! – вздохнула Паула.
– Смотри сама, – чуть обиженно произнес Юхан, указав на стойку напротив, где висел точно такой же джемпер, но с розовым медвежонком.
Паула сделала шаг назад и увидела, что одежда на стойке, к которой она подошла вначале, совсем других тонов: серая, темно-синяя, голубая… при этом другими были и рисунки: динозаврики, роботы и собаки, в то время как одежду для девочек украшали котята и цветочки.
– Фу! – фыркнула Паула. – Я думала, от этого отказались уже в шестидесятые! Неудивительно, что в обществе ничего не двигается с мертвой точки, если даже новорожденным сразу приклеивают ярлык с обозначением гендерной роли! – Она демонстративно схватила темно-синий комбинезончик с вышитым на животе трактором. – Это будет подарок Эббе! – заявила она, решительно направляясь к кассе.
– Может быть, купить что-нибудь к кофе? – предложил Юхан, замедляя шаг у небольшой булочной на Рёрстрандсгатан.
– Думаешь, они об этом не подумали? Они же знали, что мы придем.
– Думаю, у них полно других забот, – ответил Юхан и вошел в булочную. Паула ждала на улице, и он вскоре вернулся, держа в руках коричневый бумажный пакет.
– Венские слойки, – объяснил он, словно Паула могла заподозрить, что Юхан купил сосиски.
У двери Стуре было почти неестественно тихо. Паула и Юхан неуверенно посмотрели друг на друга.
– Наверное, ребенок спит, – тихо произнесла Паула.
– Постучим, – предложил Юхан и осторожно постучал согнутым указательным пальцем по коричневой двери.
Через несколько секунд за дверью послышались шаги, и Стуре открыл дверь. Несмотря на приветливую улыбку, темных кругов вокруг его глаз не заметить было нельзя.
– Добро пожаловать! – сказал он, обнимая Паулу и крепко пожимая руку Юхану. – Добро пожаловать в этот хаос! – уточнил он.
Бросив взгляд в сторону кухни, Паула поняла, что он имеет в виду. Весь разделочный стол был заставлен кастрюлями, сковородками и тарелками, одежда была беспорядочно свалена на стулья. Уборкой здесь и не пахло.
– Анна с Эббой в спальне – кормит, – гордо сообщил Стуре.
– Можно заглянуть? – спросила Паула, поставив пакет с подарком на пол в прихожей.
– Конечно.
– Я подожду здесь, – быстро добавил Юхан, протягивая Стуре пакет с выпечкой. – Это к кофе.
– Отлично! Надеюсь, вы пьете кофе без молока – оно закончилось еще утром.
– Я могу сбегать в магазин, – нашелся Юхан. – Что еще нужно купить?
Стуре, с благодарностью приняв предложение, отправился на кухню, чтобы проверить, чего не хватает.
Паула подошла к спальне и заглянула в приоткрытую дверь. Было по-прежнему тихо. Анна лежала на боку, спиной к двери, и Пауле пришлось обойти кровать, чтобы увидеть маленький сверток, словно крохотный спутник, пристыкованный к материнской груди. Заметив Паулу, Анна просияла.
– Садись, – прошептала она, протягивая руку для приветствия.
Паула сжала ладонь Анны в своей и осторожно присела на кровать. Из свертка доносились еле слышные звуки, и Паула не могла оторвать взгляда от крошечной руки, блуждающей по джемперу Анны, который та подняла, чтобы освободить грудь.
– Красивая, да? – произнесла Анна, глядя на младенца.
– Потрясающая, – тихо отозвалась Паула, внезапно почувствовав, что так оно и есть.
– Я сама ее сделала… ну, или почти сама, – сказала Анна, словно речь шла о вышивке крестиком в кружке «Умелые руки».
Паула протянула руку и осторожно коснулась пальцем пушистой головенки. Волосики были мягкие, почти неосязаемые. Вдруг малышка отпустила грудь Анны и крошечное личико сморщилось.
– Ой, это из-за меня? – Паула быстро убрала руку.
– Нет, кажется, она просто сыта, – ответила Анна, садясь на кровати. Она застегнула бюстгальтер и опустила джемпер, после чего взяла на руки малышку, которая уже начала недовольно хныкать, и прислонила ее к плечу. – Пора срыгнуть, – произнесла она, повинуясь, как предположила Паула, материнскому чутью. И действительно, через несколько секунд малышка срыгнула, и белая вязкая жидкость потекла на джемпер Анны. Паула хотела побежать за бумажным полотенцем, но тут же заметила, что джемпер на плече сплошь покрыт пятнами такого же свойства и цвета. – Пойдем в гостиную, – предложила Анна, поднимаясь с кровати. Паула последовала за ней. – Присаживайся! – сказала Анна. – А я сменю этой проказнице памперс. – С этими словами она скрылась в ванной.
Паула расчистила себе место на диване, убрав скомканные салфетки, миниатюрную вязаную розовую кофточку и мягкое одеяло, тоже розовое. Она вспомнила о пакете в прихожей: может быть, она ошиблась? Может быть, синий – все-таки неподходящий цвет? Паула прогнала эту мысль: если не понравится, можно поменять.
Анна вернулась.
– Хочешь взять на ручки? – спросила она и, не дожидаясь ответа, подошла к Пауле и протянула ей малышку.
Паула пыталась возразить: она не знает, как обращаться с такими малютками, прошло уже почти восемь лет с тех пор, как Ребекка была такой, а после ей не особо часто приходилось общаться с младенцами. Навещая из чувства долга друзей, у которых рождались дети, она как могла избегала этих ритуальных «наручек». Но с Анной, разумеется, другое дело, и Паула вскоре успокоилась, обнаружив, что Эбба вполне уютно устроилась у нее на руках.
Юхан вернулся из магазина и, передав пакет с продуктами Стуре, вышел из кухни и направился в гостиную. Едва переступив порог, он замер, восторженно глядя на Паулу и ребенка у нее на руках. Для того чтобы понять ход его мыслей, особой фантазии не требовалось, и Паула поспешила вернуть младенца Анне.
– Кажется, она хочет к маме, – извинилась она.
– Может быть, ты хочешь попробовать? – предложила Анна, протягивая Эббу Юхану, – тот уже сделал несколько шагов к дивану, на котором сидели Анна и Паула.
– Конечно, – отозвался он. – Только прежде надо вымыть руки: мы ехали в метро, а такие малютки очень чувствительны к инфекции, правда? – Он помахал руками, словно демонстрируя обитающих на них невидимых бактерий. Паула почувствовала себя глупо. Ей тоже следовало об этом подумать.