— Ты считаешь меня слабо подготовленной?
— Для приобретения богатства — нет. Для удержания богатства — да!
— Объясни, что это значит?
— Если ты перестанешь меня перебивать, то все поймешь. Слушай. В последнее время Сашкина контора заметила какое-то непонятное шевеление как вокруг тебя лично, так и «Зюйд трейд». И не похоже, что это федералы или налоговики.
— У меня по налогам все чисто.
— Я знаю. На всякий случай официально обратись к Хандкарянам за независимой аудиторской проверкой, вдруг ты чего-то не знаешь о положении в своей фирме. Если там непонятки какие — они только тебе шепнут потихоньку, если все в норме, можешь это использовать в рекламных целях. В любом случае, Алексу уже дано задание, он и его парни носом роют, и вскоре мы будем знать, кто и чего от тебя хочет. Повторения истории с сионистами не будет. Но тебе нужно аккуратно переоформить «Зюйд трейд» с себя на «Доминатор», а в акционеры «Доминатора» добавить «Родригес Инкорпорейтед». Готов оплатить твою долю, а лучше, если мы на сумму акций увеличим уставной капитал.
— А я не попаду под американские законы, это ведь вывод капитала из-под юрисдикции США?
— Это — привлечение инвестиций в страну, какое же это правонарушение? Далее, скоро на Кубе произойдут некоторые события. Срочно сбрасывай акции кубинских фирм, особенно туристических...
— Таких нет.
— Табачные, сахарные, сигарные?
— Я поняла.
— Имей в виду — информация очень секретная. Просто ужас!
— Павел Анатольевич, я и раньше отличалась болтливостью?
— Да нет. Если бы отличалась, давно бы тебя убрали.
— Как так убрали?
— Ты чего испугалась? Убрали — это означает, что человек не справляется с задачами и его отправляют на другое место работы. И все. Поменьше читай на ночь про злой КГБ. Мне неоднократно уже приходилось это делать.
— И какова судьба «уволенных»?
— Один из них сейчас — директор Нижне-Тагильского металлургического комбината. Не смог мужик противостоять соблазнам секретарши, а она по совместительству работала в ИНО ФБР. Отправили его к проверенным секретаршам.
— И как вы это сделали?
— Через недружественное поглощение его фирмы. А когда разъяренные кредиторы подали в суд и вмешалось федеральное правительство, парня пришлось эвакуировать через Мексику и кораблем через Тихий океан.
Постепенно кабинет стал заполняться гостями. Подошли, как обычно парой, супруги Хандкарян, за ними — Баффет вместе со смазливой кинозвездой из Голливуда. Одним из последних пришел Чернышков. Только по нему было видно, что он не только что из душа, а уже побегал за это утро изрядно.
Постепенно в разговор включились все, и совещание началось. К обеду определили как основные направления деятельности, так и ключевую стратегию на ближайший год. Решили, что координацию по США будет осуществлять Алекс Шварц, исполнительный директор и номинальный владелец «General Security». Александр сразу же объявил систему паролей и экстренной связи, рассказал о возможностях его фирмы и по другим, не имеющим прямого отношения к охране, направлениям. Эрику, например, заинтересовала перевозочная деятельность фирмы Шварца — и дешевле, и безопасней.
Потом выступил Баффет. Он долго и нудно рассказывал о смысле денег, сравнивая их то с кровью экономики, то с речными потоками. В итоге — все прониклись его финансовым дарованием, вот только не поняли, что он хотел сказать.
Молодой и скандально известный журналист из херстовской «Морнинг стар» пообещал, что по заказу сможет «закопать» любого конкурента. Родригес заметил, что он уже всех достал своими разоблачениями, а конкретно Шварцу надоело решать проблемы ретивого журналиста. И посоветовал ему стать более респектабельным, а то Чернышков может и не успеть со спасательной операцией в следующий раз. Что же касается поступления рекламных денег, специально под него, как под репортера, то совещание решило взять это на себя.
В перерыве, когда все пошли на перекур и в туалет, Эрика подошла к Александру, стоявшему на балконе с сигарой в руке, молча постояла рядом, затем спросила:
— Ты ничего не хочешь мне сказать?
— А я что-то должен тебе сказать? — Он взял Эрику за руку, но она стряхнула ее и, резко повернувшись на каблуках, пошла прочь.
— Подожди, Эрика! Постой!
Она остановилась, медленно повернулась и, глядя уничтожающим взглядом (американская школа менеджмента!), подождала, пока он подошел, и врезала:
— Молодой человек! Последние пятнадцать лет за мной толпами ходят поклонники. На выбор! Любые! Миллионеры! Кинозвезды! Политики! Но ни один не был допущен мной так близко, и тем более ни один не повел себя так по-свински!
— Как это, по-свински?
— А ты как оцениваешь свое поведение?
— Эрика, у меня очень много работы... — Но она уже повернулась и пошла прочь. — Это все Родригес... я этой ночью даже не прилег...
— Прощай, беби!
На следующее утро Судостроев лично проводил ее до самолета, летящего в США. Прилетев в Вашингтон, Эрика с головой окунулась в дела. Предстояли поездки в Сан-Франциско и Лос-Анджелес, в филиалы фирмы, и потом, ведь нельзя сильно-то хамить, придется встретиться с вице-президентом, и так далее, и так далее.
Только вот почему-то при воспоминании о «корпоративной вечеринке» самой яркой и свежей была память о той ночи, когда она впервые в своей жизни была с мужчиной, которого, как теперь она поняла, много лет любила.
Нью-Йорк, зима 1957 года.
О первом официальном визите господина Родригеса в Нью-Йорк деловым кругам города стало известно заранее. Человек, который все ходы и выходы американской бюрократии знал лучше, чем многие американцы, решил открыто посетить многих политиков и зачем-то разрекламировал свой приезд. Это-то и вызвало интерес к персоне южноамериканского магната. Какие только слухи ни ходили о его сказочном богатстве и о его влиянии на южноамериканских политиков как в странах, которые отошли к коммунистическому блоку, так и в демократических. Впрочем, называть Аргентину, Уругвай, Парагвай да Гватемалу демократическими было бы большой натяжкой, но все же... как сказал один из президентов США, говоря о правителе одной из таких «демократий», — пусть он и большая свинья, но это ведь наша свинья!
Про Родригеса говорили, что он построил на окраине столицы Аргентины целую крепость, оснащенную даже противотанковыми пушками и ракетами. Что многие бизнесмены, в том числе и в США, обязаны своими капиталами его расположению. Что ни одна сделка не может быть подписана без его визы в таких странах, как Панама, Уругвай, Чили, не говоря уж об Аргентине, где он вообще просто ставит своих людей на президентский пост.
Поговаривали о том, что империя Родригеса в своей погоне за деньгами не брезгует и торговлей людьми и наркотиками. Когда о причастности Родригеса к наркоторговле спросила одна из молодых журналисток на брифинге, Родригес рассмеялся ей в лицо:
— Девочка! Задача любого бизнеса — занять все свободное пространство. А рынком для наркоторговцев являются люди. Если все станут наркоманами, то кто же будет зарабатывать для меня деньги? Я сам, что ли, встану к станку или буду кантовать грузы в порту?
— А чем вы объясните строительство своей крепости в Буэнос-Айресе? Разве не потому вы ее построили, что боитесь нападения конкурентов из наркомафии?
— За кроликами охотятся многие хищники. А за дикобразами охотиться, хотя они и более вкусные, чем кролики, желающих мало. Очень трудно укусить дикобраза в задницу. Так и со мной... с чего вы решили, что врагов у меня меньше, чем у какого-нибудь наркоторговца? Да у меня враги-то посерьезнее будут, целые действующие и бывшие главы государств. И не смейтесь над размерами этих стран. Государство всегда сильнее, чем отдельный человек, пусть даже этот человек очень богатый или умный.
Хотя Родригес лукавил. Многие правители в Южной Америке пытались с ним бороться, только вот судьба их незавидна. И проходило все словно по одному сценарию. Сначала разгневанный поведением Родригеса властитель начинает наезжать на него. Но после этого у главного чиновника начинаются сплошные неприятности. То широкой общественности становится известно о его темном прошлом, то вылезают на всеобщее обозрение самые страшные его «скелеты в шкафу». Если этого не хватает для того, чтобы загнать такого противника под стол, Родригес начинает экономическую войну. Из страны начинают утекать капиталы, возникает напряженность в бедных кварталах. А ухудшение жизни народа, особенно в таких бедных странах, сразу повышает градус активности самых разных бандитов, от грабителей до марксистов включительно. И уж тут самые умные противники кидались в ноги с мировой ко всемогущему Родригесу, а уж тех, кто не кидался, народ тащил на плаху, и в очередной стране устанавливалась коммунистическая диктатура.
С Родригесом не раз пыталось говорить на эту тему ЦРУ, но он только смеялся в ответ. Ведь даже марксисты понимали, что с ним шутки плохи, и почти вся внешнеэкономическая деятельность коммунистических стран велась через «Родригес Инк.», исключая разве что их контракты с Европейским или Советским Союзом.
Подсчитать «стоимость» Родригеса пытались многие. Только очень скоро сбивались со счета. Помимо сверхдорогой недвижимости в столицах многих стран на Родригеса и на его предприятие было зарегистрировано множество бизнесов. Это и торговля, причем практически монопольная, на продукцию из Южной Америки. Это импорт из Советского Союза текстиля, тяжелой техники, автотранспорта, бытовой техники, дешевой мебели, то есть всего, с продажей чего Советы не могли управиться на американских рынках. Как удалось Родригесу завязать контакты с советскими, славящимися бюрократизмом и неповоротливостью внешнеторговыми компаниями, одному Богу известно. Единственная сфера, в которую корпорация Родригеса пока еще не вторглась, — это торговля нефтью и газом, а также их производными — нефтепродуктами и химическими удобрениями.