диноначалие и последнее слово всегда за старшим.
Встретила нас знакомая уже служанка-наложница, попросившая вновь подождать в гостинной, пока её мастер не закончит работу в лаборатории. Возражать никто не стал, а я наконец поставил на пол баулы с вещами. Долго просидеть в удобных креслах мы правда не успели, вскоре к нам спустился хозяин дома со словами:
— Гринольв, не начал ли ты по старости путать моё скромное жилище с трактиром? В прошлый раз вас было двое, теперь четверо. В следующий притащишь восьмерых или сразу шестнадцать незваных гостей?
— Не ворчи, будто мы тебя из твоей халупы выгоняем, тем более опять не с пустыми руками пришли — хмыкнул мой наставник.
Я же просто вежливо поклонился человеку, который в какой-то мере был моим наставником в алхимии и произнёс:
— Доброго дня. Мы тоже рады видеть вас.
— Ох, ты-то не начинай, парень — махнул тот рукой, сам приземлившись в кресло — Откуда хоть явились и кто эти двое?
— Тормод брат Альвгейра, а Гмалина заставили пуститься в путь несколько неприятные обстоятельства. Ты кстати знаешь что на лабораторном столе делать с Алым Спрутовиком?
— Так… А теперь давайте всё сначала и по порядку — протянул Бруни, а потом повысил голос, видимо чтобы за дверью точно услышали — И принесите наконец выпить!
Рассказ у нас получился не то чтобы очень долгим, но насыщенным, как впрочем и то единственное погружение под воду. Можно было пополоскать ещё гномьи порядки и перипетии их внутренней политики, но мы предпочли воздержаться. Чего попутчика обижать? Даже если он предпочтёт присоединиться к общине своего народа в Викре поводов для этого нет, а польза от Гмалина есть. Водоросль же, что росла исключительно в водах гномов, алхимика весьма заинтересовала и это вылилось в весьма значительный втык для меня. Оставил я её себе совсем чуть-чуть, продав остальное. Бруни бы конечно дал значительно более вкусную цену за правильно заготовленное сырьё, чем получилось выручить за свою долю свежей добычи в Ват-Барде, но так в Викре за гномьи кольчуги тоже три шкуры сдерут. С мясом. В общем на нагоняй алхимика я смиренно покивал, но остался при своём мнении. А дальше всё как-то постепенно снова превратилось в до боли знакомую пьянку двух старых товарищей, где нам была отведена роль статистов. Подозреваю что у Гринольва с Бруни всегда так, те ещё два старых алкоголика. Разве что когда столичного жителя слегка развезло, мой наставник немножко развёл его на кое-какие составы для посоха. Мифрил — это конечно не дерево, которое вообще в ванночках со всяким полезным замачивают, однако и тут совсем без алхимии не обойтись.
Ну а дальше всё закончилось примерно тем же, чем и в прошлый раз. Немолодой алхимик определил нам комнаты и велел служанкам о нас «позаботиться». Разве что гному ничего не обломилось, как не одному из нашего народа, хотя огорчённым Гмалин не выглядел. Стандарты красоты подгорных жителей значительно отличаются от тех, что бытуют у людей. Хотя тут как посмотреть, я бы пожалуй тоже не горел желанием делить ложе с барышней, что почти вдвое выше меня ростом… Тем более что в этом мире такие вполне встречаются, великаны-то не персонажи сказок, а вполне себе существующая разумная раса, хоть и диковатая. Впрочем когда в тебе четыре метра роста и ты можешь забить медведя дубиной, у тебя наверно не так много стимулов шевелить мозгами и строить цивилизацию. Сила — уму могила. Это когда ты слабый нужно много и часто думать, чтобы забраться наверх пищевой цепочки. Хотя и тут не всё так однозначно, мелкие гоблины как-то вроде не славятся выдающимися интеллектуальными способностями, хотя по логике вещей должны бы.
Неизвестно в какие ещё дебри бы ушли мои размышления, но к счастью мы с Сиеной наконец дошли до моей комнаты и девушка начала скидывать с себя платье, демонстрируя великолепную фигуру. А мой разум начал уступать место инстинктам, которые ясно говорили, что думать тут больше нечего, надо делать. Так что я быстро избавился от одежды сам, привлёк к себе девушку, обнял и требовательно поцеловал её манящие губы. Сиена с энтузиазмом мне ответила, включившись в борьба своим язычком. А через несколько секунд мы рухнули на кровать, лишь там разомкнув уста.
— Я скучала, молодой господин — жарко шепнула мне девушка на ухо, слегка укусив его мочку, от чего я едва не застонал от удовольствия. Что сказать, у эльфов и полуэльфов по всем признакам есть такие вот неучтённые эрогенные зоны.
— Не ты одна — ответил я наконец — Но к счастью ночь только началась.
Правда в этот момент интимную атмосферу встречи любовников слегка нарушил шум за стеной из комнаты, в которую отправился Тормод. Похоже у моего брата не то были проблемы, не то перебор энтузиазма, причём второе явно вернее. Однако на данный момент всё это не вызывало у меня ничего кроме усмешки. Ну не пойдём же мы с Сиеной туда показывать мастер-класс по позам? Не настолько я родственника хочу учить плохому! Так что пусть они с наложницей Бруни уж как-нибудь справляются сами, чай не маленькие, а служанка наверняка не менее опытна, чем моя ночная подруга.
Интерлюдия 1
Тормод проснулся и только захотел по привычке потянуться, зевая, как замер. Радом с ним лежала девушка, чья голова и рука покоились на его груди, а нога была по хозяйски закинута на его нижние конечности. Прошедшая ночь была очень бурной и раскрыла перед молодым парнем целую бездну приятных ощущений. Он уже давно хотел женщину, да и кто в его возрасте не хотел бы, а теперь можно было сказать, что мечта сбылась. Причём послевкусие было столь сладким, что даже тот факт, что он и в этом наконец догнал брата как-то терялся. Хотя, как ни странно, довольно быстро всплыл в юношеском мозгу. В конце концов вчера он вполне себе слышал приглушенный шум и стоны наслаждения из соседней комнаты, а тот факт, что Альвгейр обскакал его тут на целый год не мог не бесить гордого сына севера.
Как впрочем и любой проигрыш или отставание от полуэльфа даже в малом. Тормод не мог припомнить когда именно началось их извечное соперничество, но вероятно оно длилось с того самого дня, когда они впервые увидели друг друга. И так уж сложилось, что о безоговорочной победе кого-либо говорить было пока рано. Он рос более крупным и сильным, Альвгейр умудрялся побеждать его в кулачных боях и борьбе, как будто зная как ответить на каждое движение соперника. Что говорить, даже более старшие ассоны переняли кое-какие ухватки ловкого полуэльфа. Брат научился стрелять из лука всем на зависть, но Тормод с разгромным счётом побеждал его в поединках на оружии. Северянин вырос могучим здоровяком, брат был легконог и вынослив, как волк. Он перенимал охотничьи ухватки у родичей, соперник учился волшебе у их общего предка. В чём-то один из них превосходил другого, в чём-то они были наравне, как в том же кузнечном деле. И ни конца, ни края их соперничеству не было видно.
Возможно кто-то другой возненавидел бы родича, которого годами не удаётся превзойти, но не Тормод. Ненавидят врагов, а вот за своих стоят горой. И он стоял всякий раз, когда кто-то пытался обидеть полукровку или дразнил его за длинные уши. Как всегда поддерживал его в любой драке брат, а потом они вместе утирали юшку из под носов, идя домой. Уж на кого, на кого, а на Альвгейра всегда можно было положиться. Да йотуны побери, он плюнул на своё испытание зрелости, чтобы попытаться спасти его жизнь или хотя бы отомстить! А ещё… Тормод бы никогда в этом вслух не признался, но Альвгейр был для него примером.
В Ландсби хватало детишек, он общался со многими из них, подмечая как те ведут себя в той или иной ситуации. Сопляки есть сопляки, упорство в них надо воспитывать, как и честность. Но Альвгейр был иным. Бравшись за какое-либо дело, он всегда доводил его до логического конца, не бросая, не ноя и как будто не видя препятствий. Для него существовала лишь цель, остальное меркло рядом с ней. Да, пусть не всё и сразу можно сделать идеально, пример тому его владение оружием. Однако ключевым словом тут было именно «сразу». Полуэльф тренировался изо дня в день и Тормод отлично понимал, что если он сам остановиться на достигнутом и перестанет становиться лучше, искуснее, сильнее и быстрее то ушастый вскоре будет вбивать его в грязь не напрягаясь. А потому рвал жилы не меньше него, стремясь к недостижимым вершинам. При этом Альвгейр никогда не врал. Да, он мог так подобрать слова, что было вообще ничего непонятно, тут его не иначе одарил своей сомнительной благодатью сам Локи, но именно прямой лжи Тормод за ним припомнить не мог. Как впрочем и трусости, лишь разумную осторожность и умение трезво оценивать свои силы. Когда-то казалось иначе, но медведь на том злосчастном испытании здорово вправил ему мозги.
Порой Тормоду казалось, что боги решили пошутить и загнали в тело полукровки кого-то из древних ассонов из прежних времён, о которых так любят порассуждать старики, говоря что раньше небо было выше, трава зеленее, а солнце светило ярче. Только памяти наверно лишили… Хотя может и не до конца. Альвгейр всегда казался ему рассудительным, как взрослый, к тому же пусть многих вещей он не знал, однако будто бы не меньше открытий детства не стали для него открытиями вовсе. Родители на такое обращали мало внимания, но Тормод-то отлично мог сравнить свою реакцию на что-то с реакцией брата, которая порой была ну уж слишком иной. Не всё в таких делах можно списать не примесь эльфийской крови. Впрочем даже если так, то плевать, кто бы Альвгейр ни был, но он в первую очередь его брат.
Тихий шум за стеной сигнализировал, что предмет мыслей Тормода проснулся и вскоре двинулся в коридор. Бросив взгляд на окно, сын севера вынужден был констатировать, что настало время тренировки. А посмотрев на обнажённую девушку, всё ещё прижимающуюся к нему во сне, пришлось признать, что не стоило с утра пораньше думать о всякой белиберде, гораздо разумнее было заняться куда более приятным делом. Впрочем вечером судя по всему это упущение получится исправить, а сейчас надо вставать, потому что брат вряд ли упустит возможность стать чуть-чуть, но искуснее в обращении с оружием. Отставать же от него нельзя, если не хочешь оказаться далеко позади. Падение в пропасть поражения может начаться лишь с краткого мига слабости, так говорил Эрик. Проигрывать же Тормод не желал. Ни в тренировочных схватках, ни тем более в реальных, как тогда в лесу. Раны в бедре ему за глаза хватило. Хольд конунга и родич хвалил их скупо, больше подтрунивая, но он знал, что деду тот дал на них с Альвгейром очень хорошую характеристику, уже собираясь звать обоих в дружину. Только вот тот удар вражеского копья очень помог смотреть на вещи трезвей, среди молодёжи они может и выдающиеся бойцы, а вот в целом всё равно не тянут ни на что большее, чем зваться дренгами. Да даже этого статуса не имеют, не пройдя испытание хольдов и не вступив в хирд. А ведь там тоже будет не проще, чем на испытании зрелости. Лишь сильные становятся тингманами и лишь сильные среди сильных хирдманами.