ёвки повидавшую жизнь чогори и чхиму. Встав под навес у дома, разделась до сокчхимы и гасемгарике, стягивающего грудь. Любопытно, но под этой юбкой на мне были ещё штаны – сокпаджи. Всё прикрыто – прекрасно! Кстати, было непросто с себя всё снять. Столько всего навешано и назавязано… Я уж не говорю про бесконечное количество одинаковых, на мой взгляд, кофточек и юбок. Интересно, зачем красная сокджоксам, едва закрывающая грудь, внизу, где её никто не увидит? Тоже бельё? В любом случае, я его уже сняла. К своему удовольствию, от распаковки себя-«капусты» я обнаружила мешочек, а там гроздья квадратных монет. Закрепила на себе бледно-синего цвета конопляную чхиму, кое-как завязала ленту-откорым на чогори и поправила белый воротник-тонжон. Он всегда должен быть чистым, иначе другие легко заметят, что с тобой что-то не так. Кстати, голубая юбка, если я не ошибаюсь (это не мои знания), означает, что у женщины есть хотя бы один сын. Я быстренько переделала причёску на пучок. Он, может, получился некрасивым и не совсем аккуратным, но в моём нынешнем виде небрежность не так принципиальна. Свою одежду, а также норигэ (явно недешёвое), кольца и украшения с головы я аккуратно сложила и оставила на корзинке за домом, в оплату. Там же я нашла соломенную шляпу и прихватила её. Выбравшись снова на улицу, я через боль в ноге постепенно приходила в себя.
Чёртова игра! Плевать на сюжет. Моя цель – дожить до конца событий. Сколько длилась вся сюжетная линия? Примерно год? Даже меньше. Тогда я просто отсижусь где-нибудь, Ки Монкут совершит своё злодейское колдовство, превратится там в токкеби или в кого, игра закончится, и я вернусь домой в свои прекрасные ленивые и безопасные будни. Но сейчас мне надо как-то выбраться из города. Сначала доберусь до оставленных в кибитке вещей, а потом… помнится, скоро должен начаться квест со спасением Минхо из тюрьмы. Но ведь его можно было не брать. Так и поступлю. Я просто попробую сбежать. Минхо выберется сам, я уверена. Он из тех, кого даже за десять дней тигр не сможет загрызть (о, это выражение само всплыло у меня в голове!).
Фу, какая мерзкая улица. От вони в воздухе до грязи под ногами. Мимо пробежала крыса, и меня передёрнуло от омерзения. Надо поскорее выйти отсюда. Какой-то пьяница, заметив меня, дёрнулся, но лишь только свалился на землю, пробурчав что-то невнятное. Точно надо выбираться и поскорее, кто знает, что тут вообще может произойти. Прикрывая лицо шляпой, я вышла на более людную улицу. Пытаясь примерно прикинуть, как я бежала от постоялого двора, я пыталась выверить направление. Иногда приходилось резко заворачивать, чтобы спрятаться от искавших меня стражей. Наконец я стала узнавать район. Крепко сжав челюсти, я прошла через площадь и вышла к кибитке театралов. По сценарию этот наш саджанним крутился на улице. Я прошла мимо, но он всё равно меня нагнал, когда я уже схватила свой заранее упакованный мешок.
– С ума сошла? – прошипел он. – Хочешь беду на нашу семью накликать? Знаешь, какие о тебе слухи ходят? Ты убила помощника Ли Борома.
– Я заберу вещи и уйду, – холодно ответила я.
Не мешкая, старик достал увесистый мешок с монетами и всучил его мне. Честно говоря, меня это удивило. Когда я проходила игру, эта сцена показалась мне однозначной. Руководитель театра сердился на Суа, беспокоясь лишь о собственной шкуре, а она умоляла названного отца не выгонять её. Я точно определила, что этот саджанним – типичный жадный делец, но, кажется, у него были какие-то чувства к Суа. В конце концов, почему он крутился у кибитки, будто кого-то высматривал? Почему он не сдал Суа сразу же, а отдал ей немалые деньги, когда мог просто выгнать? Я ничего не просила, но он…
– Я скажу, что не видел тебя.
Пожалуй, кроме страха и злости на лице старого руководителя можно было заметить беспокойство. Для меня этот персонаж был никем, но для Суа он был важным человеком, поэтому я постаралась улыбнуться.
– Не бедствуйте, – сказала я на прощание, – и следите за здоровьем, саджанним.
Мне больше здесь делать было нечего. Я выскочила из кибитки, оставив старика одного. Теперь надо где-то спрятаться и загримироваться. Я зашла в очередной переулок и втиснулась в узкий проход между домами. Тут была лужа, которой я решила воспользоваться как зеркалом. Разложила косметику, запудрила волосы, чтобы было похоже на седину. А когда взяла в руки тушь для бровей, поняла, что вся трясусь. Мне было страшно. Пожалуй, в своей жизни я ещё не испытывала такого животного ужаса. Моя жизнь висела на волоске, я была совсем одна в чужом мире с незнакомой культурой. И это был не радужный прекрасный мир. Здесь были нищета, голод, сословное неравенство, смерти, пытки и даже призраки. Нет, об этом не стоит думать. Я смахнула слёзы и принялась рисовать себе складки и морщины. Я хотела загримироваться под бедную старушку. В конце концов, здесь развито псевдоконфуцианство, а значит, уважают старших. Быть может, так мне удастся выжить. Я постаралась думать о чём-то приятном. Во-первых, мне удалось избежать сцены погони после кражи вещей. Во-вторых, я пропустила почти весь прощальный диалог с руководителем и сэкономила для себя время, так что стражники ещё даже к кибитке не подошли. Это всё значит, что у меня есть свобода воли в этой игре. Значит, я действительно могу подождать год и спокойно вернуться в свой мир. В-третьих, у меня есть вещи, благодаря которым я смогу прожить какое-то время. И в-четвёртых, я знаю, как выйти из города.
Как раз когда я заканчивала, я услышала знакомый диалог про Минхо, попавшего в тюрьму.
– Говорят, убийца прятался среди актёров. Убил помощника господина Ли Борома и скрылся. Схватили его подельника. Но этот не признаётся, кто заказал убийство. Отрицает всякую вину.
Сердце защемило. Нехорошо, конечно, бросать Минхо, но я не готова идти по сюжету. Более того, чем меньше взаимодействия с Минхо, тем лучше. Я не должна начинать с ним любовную ветку. Когда в панике бежала от Ли Борома, наверное, я свернула не туда на лестнице, поэтому и запустился квест с Минхо. Было бы лучше, если бы я смогла отыскать Донхёна, раз он где-то в городе. Но, боюсь, если я буду везде шататься, то попадусь стражникам. Тем более и Донхён, небось, не сидит на одном месте. Несмотря на эти мысли, сердце не унималось. Быть может, это тело всё-таки нездорово? Ладно, в любом случае Минхо из «змей», у него есть отмычка в ухе, да и выбирался он из передряг похуже. С ним ничего не случится. Он один из главных персонажей, как-никак. Аня, ты должна позаботиться о себе!
Я поднялась. Перспектива снова рисковать жизнью вызывала во мне апатию. Я заставила себя думать, что раз по сценарию меня не должны поймать, то и не поймают. С этими мыслями я согнулась и поплелась подобно старушке по улице. Надо было подняться в верхние районы и среди всех отыскать дом контрабандиста. Проходя в стороне от городских ворот, я вновь ощутила дрожь. Всех выходящих внимательно досматривали, сверяясь с портретом.
«Надеюсь, портрет хотя бы красивый нарисовали» – подумала я, стараясь посмеяться над собственной шуткой, но не вышло.
Вдруг ко мне кто-то приблизился. Я инстинктивно сжалась и сильнее прикрыла лицо соломенной шляпой.
– Вам помочь, бабушка? – послышался молодой мужской голос.
Я заставила себя взглянуть на говорящего. Вдруг Донхён? Но я ошиблась. Это был какой-то воспитанный аристократ. Я поспешила снова скрыть лицо, сильнее сгорбиться.
– Не надо, сынок. Благодарю, – проскрипела я, удаляясь.
Эта встреча заставила меня больше не останавливаться и двигаться поживее. Чёртовы крутые подъёмы! С больной ногой и с непривычки это было настоящим испытанием. Но наконец-то я оказалась в богатом районе. Минхо был прав, стражей тут было значительно меньше. Я внимательно смотрела на каждую стену, ограждающую усадьбы, чтобы найти ту самую с картинки. Нашла! Да, тот же узор, та же черепица, то же дерево… Я, радостная, поспешила к ограде, мысленно прикидывая, как мне туда забраться. В оригинальной истории Суа была с Минхо. Я же была одна, так ещё и в юбке. И хотя эта ограда там была невысокой, это оказалось проблемой. Что если использовать дерево? Вообще-то я никогда не была спортивной девушкой. Если я и смогу залезть, то это будет не быстро. Люди вокруг могут меня увидеть. Тогда надо прийти сюда ночью. Надо где-то дождаться темноты. Пока вокруг никого не было, я скинула свой багаж в кусты. Надеюсь, не найдут. Сама же я решила пойти дальше, чтобы не вызвать подозрений своей долгой остановкой. Я завернула за угол и оторопела. Вот те на! Хотела избежать людей, но здесь было явно какое-то публичное заведение для богатых. Я видела, как выходили праздные и пьяные люди. Здесь мне делать нечего. Я развернулась, чтобы уйти. Но пока я шла, голоса сзади становились всё громче. Я уже могла разобрать разговор о ставках, а ускориться – не могла. Было бы странно, если бы бабушка вдруг побежала. Вскоре мужики оказались у меня за спиной.
– Эй, что эта бабка тут делает?
– Какая разница? Может, тоже сыграть хотела.
Они разговаривали обо мне и смеялись. Я лишь старалась делать вид, что не слышу, но от каждого нового их слова по спине бежали мурашки. Вдруг они явно ускорились и поравнялись со мной.
– Бабуль, а бабуль… Что Вы тут делаете. Глухая, что ли?
Я не отвечала, и один из них преградил мне дорогу. Чёрт! Я позволила себе посмотреть на них, старательно искривляя лицо. Их пхо и мангоджи были явно из дорогих тканей, но с этими бандитскими рожами мужики не походили на янбанов.
– Молодые люди, что-то случилось? – проскрипела я, прищуриваясь.
– Бабушка, что вы тут делаете? – спросил один из них.
Тон был вроде как вежливый, но я видела, как они насмехаются.
– А вы, сынки, тоже из того игорного дома? Ох, загубите свою жизнь, загубите.
Я начала двигаться дальше, но эти трое не отставали. Что вам нужно, блин?
– Да как же загубим, наоборот, разбогатеем!
– Мой сын так же говорил, – проворчала я, ускоряя шаг.
– Ваш сын тоже играет? А кто он? Мы его знаем?