– Ты сомневаешься в проницательности Главы? – пригрозила я, и это сработало.
Я протянула руку ладонью вверх, и Гоын неохотно отдала мне листок.
– Да и пока, к сожалению, я не могу избегать встреч с Минхо, так как он является моим учителем, как и Суюн. Но никто не мешает действовать тебе.
Сказав это, я развернулась и направилась обратно к домику Бо Нгаи. Это было проще простого. К тому же я обезопасила себя на ближайшее время. Конечно, я не была уверена, что моя тактика сработает, но результат превзошёл ожидания. Гоын стала перехватывать обеды. Я ей способствовала, так что если не в ханоке Минхо, то мы обедали у Суюна все вместе или даже у неё. Через несколько таких обедов Минхо стал обедать в одиночестве (видимо). Всяко лучше, чем оставаться наедине после того поцелуя. Кроме того, я стала больше уделять времени урокам магии с Суюном. А если занятия с Минхо нельзя было избежать (всё-таки Суюн с Минхо друзья «от мысли к мысли» – без слов друг друга понимали), Гоын напрашивалась с нами. С моим покровительством ей это удавалось. В конце концов, она тоже была из «змей» и специализировалась, если так можно сказать, на шпионаже. После медитации втроём я уходила домой к Бо Нгаи, оставляя Минхо и Гоын позади. Конечно, мне непросто давалась вся эта игра в подружку Гоын, и на душе было гадко, особенно от неоднозначных взглядов Минхо, но что я могла ещё сделать?
После обеда с Суюном, на всём протяжении которого я думала, могла ли испытывать к этому человеку более, чем дружеские чувства, и дав себе отрицательный ответ, в размышлениях о том, как вообще возникают чувства к кому-то, я зашла за ограду и оказалась на дворе ханока Минхо. Сульса точил нож, сидя на кидан. Этот вид немного напугал меня. Слишком уж ожесточённо он действовал. Я оглянулась. Фанатки Минхо нигде не было.
– А где Гоын? – спросила я, и щека сульса тут же дёрнулась.
– Сегодня я проверю, чему ты научилась.
Ладно, теперь его очередь игнорировать меня. Всё честно. Но судя по тому, как Минхо встал, я догадалась, что нас ждёт имитация боя. Даже в игре Суа постоянно жаловалась на уроки Минхо, неужели теперь и мне придётся это терпеть? А, ладно, вряд ли он причинит мне боль. Да, и если что, я просто сразу могу сдаться. Это Суа хотела быть «быстрее, выше, сильнее», но не я же! Минхо напал. Я отточенным рефлексом закрылась от его ножа веером. Он замахнулся с другой стороны – я отскочила. Попыталась стукнуть его по запястью, но он схватил меня. Я применила магию, пустив сноп искр ему в глаза. Минхо отшатнулся.
– Ты в порядке?
Воу! Взгляд, который на меня бросил Минхо, пробирал до озноба. Он кинулся снова, я отбилась. Или мне так показалось. После череды движений я вдруг оказалась в захвате, у горла блеснуло лезвие. Я сдавлена пискнула.
– Мастер, вы победили. Ха-ха.
Но захват не разжимался. Должен ли этот момент быть романтичным? Не знаю. Я не могла чувствовать ничего, кроме стальной руки и острого лезвия, вот-вот оцарапающего моё горло. Эм, Минхо? Ты случайно не заигрался?
– Хорошо, – послышался выдох за спиной. – Я хочу услышать, что ты скажешь словами через рот.
Что, простите? Каким образом я должна понять, о чём разговаривал со мной в собственной голове этот багованный персонаж?!
– Твой рот умеет говорить?
– Н-не торопи меня! Я не очень понимаю, о чём речь.
– Суа… – это имя было произнесено с такой тяжестью, что я аж чуть с ног не повалилась. – Я, правда, не понимаю тебя. Почему ты противишься? Я ведь нравлюсь тебе. Что я должен сделать, чтобы ты доверилась?
У меня побежали мурашки по коже. Что за чёрт?! Всё-таки скрипты поломались?! Это вообще не похоже на то, что было в игре! Минхо совсем не так должен был себя вести! Что мне сказать?! Соблазн раскаяться был велик, но я крепко сжала кулаки. Ногти как раз отросли, чтобы впиявиться в ладони. Всё-таки душевную боль можно заглушить физической.
– Минхо, ты ошибаешься только в одном – в моих чувствах к тебе. В них нет ничего романтического. Ты для меня учитель и друг.
Минхо выпустил меня, развернув к себе. На его лице была маска, по которой невозможно было угадать его чувств, но вдруг губы сульса скривились в усмешке.
– Ясно.
Минхо отвернулся. Несмотря на злые глаза, вид у него был как у побитой собаки. Я заметила на его шее царапину. Это я сделала? Я шагнула вперёд, а Минхо, наоборот, назад.
– В этот раз молодец, – произнёс сульса. – На сегодня всё. Думаю, теперь можешь поговорить с Суюном.
Это был скриптовый диалог, но почему он звучал так душераздирающе?! И мы что, снова поменялись местами?
– М-Минхо! – мужчина остановился, но не обернулся. – Прежде чем куда-то пропасть, зайди к Бо Нгаи.
Следующие два дня я Минхо не видела. Меня тренировал вместо него Минхёк. Жизнерадостный парнишка был каким-то напуганным и даже не разговаривал со мной на посторонние темы. Поэтому миссия наладить между нами прежние отношения легла на мои плечи. Я вспомнила недавний разговор.
– Суа, а ты многих мужчин повидала?
Я обречённо вздохнула, простившись со своим тихим спокойным перерывом.
– Ну это нечестно! – заныл театрально Минхёк. – Я слышал, ты уже всей деревне что-то нарисовала, а мне, своему верному и преданному другу…
– Надзирателю, – перебила я.
– Одно другому не мешает! – отмахнулся парень. – В любом случае, где мой подарок?
Он требовательно выставил руку вперёд и поиграл пальцами.
– Ладно, что ты хочешь?
Минхёк тут же глуповато заулыбался и сел ко мне поближе. Мне это уже не понравилось. Кстати, это такое поведение называют «эгё»? Минхёк соединял подушечки указательных пальцев, пока говорил, и имитировал кота из «Шрека», глядя мне в глаза.
– Представь комнату. Перед складной пёнпхун подушки. На столе выпивка и закуска.
От каждого слова я кривилась всё больше.
– За столом сидит мужчина. Рядом с ним кисэн.
Её чогори уже спущено, видно плечико…
– Хочешь, чтобы порнографию тебе нарисовала?! – возмутилась я.
– Почему сразу порнографию?! Это романтика!
Глава 25
В тот раз я отказалась и еле отвязалась от Минхёка. В этот раз на занятие я принесла ему откровенную картину. Мы были один на один на дворе ханока Минхо. Парень уже готовился к бою, завязывая рукава, а я отозвала его в сторону, обещая показать кое-что интересное.
– Если ты не собираешься раздеться для меня, то…
Юноша обомлел, когда я развернула свиток. Тушью были нарисованы мужчина в чуть распахнутом чогори. Перед ним была раздетая до исподнего кисэн, и мужчина ласкал в руке её обнажённую грудь. Я со страстью нарисовала их лица и особенно руку с грудью, но дальше пояса меня не хватило. Минхёк не отрывался от картины, и даже щёки его порозовели. Приятная реакция для художника! Потом парень посмотрел на меня слезливыми глазами и, прикрывая рот, прошептал:
– Это мне?
– А кому же ещё? Только никому не говори, что это я написала.
– Клянусь! Иначе умру мименгви!
– И тогда мне же тебя придётся изгонять! – я усмехнулась, потому что мименгви были злыми духами холостяков, не оставивших потомков, и назначенная цена за развратную картинку была иронична.
Этим утром спозаранку Суюн и Минхо – оба – забрали меня к отдельно стоящему почти что в лесу «проклятому» домику. Я ожидала, что Минхо теперь на меня и не взглянет, но нет, он смотрел ещё более цепко, чем обычно. Между нами не было былого напряжения, только холодная стена. Мы вошли в… это даже домом нельзя было назвать. Лачуга была круглой. Внутри царила полутьма и беспорядок. Хотя дыр в потолке не было, казалось, что здесь постоянно сквозит. А вот воздух был затхлый. Как ни странно, чем дольше я тут находилась, тем тяжелее мне было дышать. Могу сказать, что картинка этого места в игре была лучше реальности. В дальней части лачуги был обрисован круг с символами. Это был барьер, внутри которого метался сгусток энергии, хотя его можно было принять за дымок. Я подошла ближе, рассматривая узоры на полу. Где-то я уже видела подобные рисунки. Точно! Внутренний круг ритуальной схемы во дворце Главы Драконов! Конечно, я не могу вспомнить тот рисунок с деталями, да и этот не совсем прям такой же, но многие части совпадают. Только я подняла взгляд, как столкнулась с отпечатком страдальческого лица. Это была словно актёрская маска на эмблеме какого-нибудь театра, только жуткая. Скорее от неожиданности, чем от испуга, я отшатнулась, едва не наступив на Минхо.
– Ты что-то видишь? – спросил меня Суюн.
– Да, а вы нет?
– Нет. В таком виде квищин можно лишь чувствовать, но не видеть.
Я видела призрака вполне отчётливо. А он, кажется, видел меня. Сгусток остановился на середине пентаграммы и вдруг начал безумно шептать.
– Гадкий-гадкий мир. Хочу вернуться, – заныл голос. – Никчёмная одежда, грязная жизнь! Фу! Никто не понимает!
Этот голос отражался эхом в моей голове. То зловещий, то жалостливый. Выйдя из оцепенения страха, я прикрикнула:
– Хватит!
– Зов-зов. Тебя призвали. Ты как я, я как ты. Не уйти. Не уйти!
И вдруг квищин назвал моё имя. То есть не моё. Он произнёс: «Суа» и бросился на меня. На мгновение я забыла про барьер и шарахнулась на пол. Боль привела меня в себя. Минхо и Суюн смотрели сверху вниз с удивлёнными и ничего не понимающими лицами. Боже, только позорюсь перед ними.
– Они не понимают! – плакал призрак. – Они не поймут твою боль. Ты одинока. Ты заперта здесь, как я. Заперта, заперта, заперта! Вынуждена пресмыкаться перед глупцами, жить по чужим правилам! Свободы, свободы, свободы!
Я вдруг поняла, что это были не слова квищин. Или они поразительно совпадали с моими мыслями. Да это же не простой квищин! Что с ним сделали, что он стал демоном?!
– Ты в порядке?
Голос Минхо звучал где-то на фоне беспрестанного шёпота, криков и смеха твари. Я попыталась закрыть уши, но, как я и думала, это бесполезно.
– Раздроблена! Сломлена! Убита! – ревел квищин. – Почему бы не закончить прямо сейчас?! Я покажу выход. Иди сюда, Суа! Возьми мою боль, возьми мою боль!