— А разве у вас нет осенних переэкзаменовок?
— Нет, только обычные экзамены. Кроме того, у нас существует практика выявления одаренных детей путем специально разработанных тестов. Проверка способностей ребенка проводится также в конце учебного года.
— Как обстоит дело с подготовкой педагогических кадров?
— О, сейчас совсем не плохо! В системе нашей высшей школы имеется университет, сельскохозяйственные и технические вузы. Кроме того, педагогические колледжи и факультеты просвещения при университете.
Наш хозяин показал нам учебные программы колледжей и факультетов просвещения. Изрядное место в них отводится таким дисциплинам, как пение, танцы, музыка, рисование, рукоделие, физкультура и домоводство. Это, так сказать, обязательные предметы. А для специализации каждый студент выбирает какой-либо курс, по которому и подвергается в конце обучения обстоятельному экзамену.
Обнаружив, что господин У Ба не только знает, но и любит свое дело, мы наперебой забрасывали его вопросами. Выяснилось, что школы, входящие в государственную систему образования, работают по программам Министерства. Школы же, принадлежащие частным лицам или каким-либо религиозным организациям, имеют право вносить в свои программы довольно существенные изменения. В этих школах, как тут же добавил наш хозяин, учатся в большинстве своем дети зажиточных родителей.
Интересно было узнать, что в бирманских школах, помимо таких предметов, как физика, химия, биология, математика, родной язык, детям прививаются необходимые навыки по какому-либо ремеслу, сельскому хозяйству, домоводству. Начиная с первого класса, ученики обучаются правилам поведения в семье, в школе, в общественных местах. Особое значение придается воспитанию в детях чувства гражданского долга.
Нас интересовало, с каким объемом знаний оканчивают бирманские ученики школу. Однако вместо ответа господин У Ба неожиданно улыбнулся и достал откуда-то запотевший графин с соком и стаканы.
— Давайте сначала подкрепимся, — предложил он, с сочувствием поглядывая на наши измученные жарой физиономии. Признаться, за разговором мы совсем перестали обращать внимание на духоту в кабинете.
Вяжущий, кисловатый сок, в меру охлажденный, прекрасно утолял жажду. Неторопливо отпивая из стакана, господин У Ба продолжал рассказывать, что бирманская средняя школа дает своим воспитанникам глубокие и прочные знания. В так называемых высших средних школах учащиеся в обязательном порядке изучают родной и английский языки, математику. Факультативно, по выбору, каждый ученик проходит курс еще по двум предметам: физика, химия, история, география или торговое дело. Для получения аттестата зрелости выпускники школ сдают экзамены по пяти дисциплинам: три обязательных и две по выбору. Аттестат зрелости дает молодым людям право поступления в университет.
Поднимаясь, чтобы раскланяться, мы стали благодарить господина У Ба за увлекательную и очень познавательную беседу. Он провожал нас до дверей.
— Я думаю, — сказал он, пожимая нам руки, — что мы еще не раз встретимся. Ведь программа ваша только начинается. Во всяком случае я лично надеюсь на скорую встречу.
Предположение господина У Ба сбылось: наша первая беседа оказалась далеко не последней…
День угас, быстро спустились тропические бархатные сумерки, но наступающая ночь не принесла никакой прохлады. Наоборот, было такое ощущение, что влажность воздуха и духота стали еще гуще, еще непереносимее. Именно в ночные часы, когда распаренная влагой и прогретая солнцем земля источает накопленное тепло, воздух становится почти осязаемой плотности и дышится, особенно с непривычки, чрезвычайно трудно. Сколько раз мечтали мы, чтобы подул хоть самый слабенький ветерок и принес прохладу! Но нет, все так же тиха, безветренна темная южная ночь, и исполинские деревья, привычно замерев без движения, кажутся мрачными изваяниями из черного камня.
Ночью мы совершили небольшую прогулку по прилегающим к гостинице улицам. Город успокаивался, гасли огни, все реже стали попадаться прохожие. Улицы города превратились в гигантскую ночлежку. Какие-то оборванные, полуголые люди вповалку лежали прямо на земле. Кое-кто из них подстелил циновку, некоторые раздобыли дощечки. Эти несчастные заснули там, где их застала ночь. Значит, не одним только рикшам рангунские улицы служат и домом и кровом! Чем больше мы узнавали о жизни бирманского народа, тем разительней представлялись нам задачи, которые предстояло осуществить правительству, чтобы преодолеть такое отставание страны.
Ночь прошла беспокойно, и утром мы проснулись чуть свет. Ощущение жажды становилось уже привычным, и мы первым долгом потянулись к стаканам с соком. Однако степлившийся за ночь сок совсем не утолял жажды. Мы спросили чаю, крепкого, горячего, отменной здешней заварки. После неторопливого чаепития исчезла утренняя тяжесть в голове, появилось какое-то подобие так необходимой нам бодрости. Начинался день, и нам предстояло осуществить целое расписание всевозможных визитов и встреч.
Первая встреча состоялась с директором частной средней школы госпожой Кен Кен, пожилой, худощавой женщиной с пепельным сморщенным лицом. В белой кофточке с длинными рукавами и темной юбке, она напоминала состарившегося подростка. Обута директриса была в крохотные сандалии, которые чудом держались на одних пальцах ног.
Госпожа Кен Кен рассказала о постановке обучения в школе, а затем пригласила нас осмотреть классы и мастерские.
В период британского колониального владычества в стране существовало три типа школ. В одних велось преподавание только на английском языке, в других — только на бирманском, в третьих — на том и на другом. Сейчас обучение ведется только на бирманском языке. Однако в учебных программах обязательно имеется и английский язык, и школьники, как правило, хорошо им владеют.
Школьная форма скопирована с европейской. При школе имеются интернат и пагода для молений. Программа частной школы ничем не отличается от государственной. Инспекторы Министерства не имеют права проверять работу частной школы, они могут лишь дать тот или иной совет. За обучение ребенка в школе родители учащихся вносят определенную ежемесячную плату. Осматривая мастерские и лаборатории, мы увидели, что они крайне бедно обеспечены инструментами и инвентарем. Многих наглядных пособий, которые у нас имеются в каждой школе, здесь просто не знали. Думаю, что практические занятия с учениками носят в этой школе чисто формальный характер. А ведь речь шла о таких важных и необходимых предметах, как физика, химия, природоведение. Нетрудно представить, с каким уровнем знаний покидают воспитанники эту частную школу.
Позднее нам рассказывали, что уровень преподавания в школах целиком зависит от подготовленности учителей. Но о какой квалифицированной подготовке преподавателей может идти речь, если и в колледжах и на факультетах образования практическим занятиям с будущими воспитателями уделяется такое же недостаточное внимание! Через несколько дней мы посетили учительский колледж в Рангуне и познакомились с процессом обучения в нем. В колледже готовятся преподаватели средних и начальных школ. Директор колледжа Ба Пей в какой-то степени объяснил нам причину невысокой квалификации учителей. Дело в том, что страна испытывает острый недостаток в работниках образования и срок обучения в колледже сокращен на целый год, т. е. вдвое. Ясно, что занятия по сокращенной программе заметно сказываются на квалификации будущих воспитателей. Осмотрев учебные кабинеты и лаборатории, мы увидели все ту же бедность, которая поразила нас в частной школе. В музыкальном кабинете — лишь несколько народных инструментов, в кабинете домоводства — электрическая плита, холодильник, кухонный стол и кое-какая посуда.
Однако вернемся к нашей беседе с директрисой школы.
Улучив момент, когда госпожа Кен Кен сделала паузу в своих объяснениях, я задал вопрос о том, проводятся ли дополнительные занятия с отстающими учениками.
— Нет, не проводятся, — ответила директриса.
— Почему же?
— Как за любую сверхурочную работу, за дополнительные занятия мы обязаны платить учителю. А у нас, — и госпожа Кен Кен беспомощно развела руками, — у нас такие расходы не предусмотрены бюджетом школы.
Представилась возможность получше расспросить о существенных отличиях частных школ от государственных, однако чиновник Министерства господин У Эй Маунг, сопровождавший нас, взглянул на большие ручные часы и прекратил разговор.
— О, наше время уже истекло. Надо торопиться, нас ждут.
Скомкав беседу с госпожой Кен Кен, мы наспех попрощались и торопливо полезли в ожидавшую нас машину. Судя по тому, что чиновник то и дело нервно посматривал на часы, времени действительно оставалось в обрез. Машина, громко сигналя, неслась по улицам на пределе дозволенной скорости. Мы направлялись в здание Министерства просвещения и культуры. Сегодня нас должен был принять министр господин У Тун Тин.
В назначенный час вся делегация была приглашена в кабинет. Мы увидели министра и нашего знакомого У Ба. На этот раз он держался строго официально, однако рукопожатие его было крепким, дружеским.
Кабинет министра был со вкусом отделан тиковым деревом глубокого желтого цвета. Несмотря на зашторенные окна, в кабинете, благодаря продуманной отделке, было как-то особенно светло и уютно.
Хозяин кабинета выглядел чрезвычайно живописно. Невысокий, плотный мужчина лет пятидесяти, он был одет в тонкую нейлоновую сорочку и яркую лонжи. Голову министр туго повязал белым платком. Видно было, что национальный костюм привычен ему и очень удобен.
В начавшемся разговоре господин У Тун Тин не выказывал особенной доверительности. Наблюдая за ним, выслушивая его краткие, предельно сжатые ответы, я пришел к выводу, что министр скорее политик, чем педагог. С какой-то поразительной ловкостью ему удавалось оставлять без ответа почти все наши вопросы. То есть он говорил, но речь его была, что называется, переливанием из пустого в порожнее. На некоторые вопросы он вообще не отвечал, тут же искусно переводя разговор на иные темы. Но ведь не ради же дипломатических переговоров министра ехали мы за тридевять земель!