Дакарский университет еще молод, он открылся в 1957 году на базе Института высших наук.
Расположенный на самом берегу океана, рядом с комфортабельными виллами высших административных чиновников, в стороне от рабочих кварталов города, университет был призван создавать африканскую элиту — привилегированную верхушку африканской интеллигенции, на которую колонизаторы рассчитывали опереться, если им под нажимом национально-освободительного движения придется уйти. Тем более, что получать высшее образование могли только дети наиболее зажиточных африканцев.
Однако студенты из различных колоний Франции, обучавшиеся в университете, были в первых рядах борцов за национальное освобождение. Студенты Дакарского университета действовали совместно со своими товарищами, обучающимися в Европе.
В наше время университет занимает несколько корпусов, имеет прекрасное современное оборудование и учебные пособия, большую библиотеку. На его четырех факультетах: медицинском, экономики и права, филологическом обучается более трех тысяч студентов. Большинство студентов — африканцы. Для каждого факультета выстроено отдельное здание. Занятия в университете ведут двести сорок преподавателей. Расходы по содержанию этого учебного заведения распределяются таким образом: восемьдесят шесть процентов берет на себя Франция, остальное — правительство Сенегала. В будущем, однако, республика возьмет университет на свое полное обеспечение.
Помимо подготовки национальных кадров для самых необходимых отраслей хозяйства в Сенегале набирает размах научно-исследовательская работа. При Дакарском университете имеется несколько институтов, и прежде всего самый старый и самый известный научно-исследовательский Фундаментальный Институт Черной Африки. Этот институт существует уже более тридцати лет. Он занимается изучением климата, почв, растительного и животного мира, экономики, этнографии, истории и культуры Западной Африки. Институт имеет богатый архив, библиотеку, три музея, где можно увидеть коллекции ритуальных масок, украшений, плетеных и других кустарных изделий, сельскохозяйственного орудия африканцев и т. д. Регулярно выпускается бюллетень, в котором публикуются научные работы по Африке. Географическое отделение готовит на французском и английском языках издания большого атласа Западной Африки. По роду своих занятий это учреждение является уникальным, поэтому понятен тот авторитет, который оно приобретает из года в год в научном мире. Сами сенегальцы называют Институт Черной Африки своей национальной Академией.
Молодые ученые — сенегальцы, малайцы, гвинейцы, тоголезцы готовят диссертации об африканских языках, жилищах, ритуальных масках, однако в последние годы особое внимание стало уделяться современным проблемам: индустриализации, урбанизации, проблемам сельскохозяйственных культур и т. д.
Интересно было узнать, что в скором времени выходит из печати структурная грамматика языка волоф, одного из основных языков Сенегала. Готовится также антология сенегальской литературы на местных наречиях — фульбе, малинке, серер и волоф. В связи с этими работами было названо имя писателя Патэ Дианя, который считается носителем новых веяний в сенегальской литературе. Являясь ученым секретарем Фундаментального Института Черной Африки, Патэ Диань зарекомендовал себя разносторонним ученым. В Париже он защитил диссертацию на тему «Развитие экономики в Западной Африке». Продолжая заниматься и литературой и правоведением, он завершил солидный труд «Африканские языки и современность». А два года назад в Париже вышла книга молодого ученого «Традиционная политическая власть в Западной Африке», рассказывающая о политическом устройстве доколониальной Африки.
С успехом проявив себя в политэкономии, социологии и этнографии, Патэ Диань обратился к лингвистике. Это новое свое увлечение сам ученый объясняет тем особым положением, которое занимает Сенегал — страна, постоянно связанная с Европой на протяжении трех столетий.
Ныне имя Патэ Дианя, несмотря на то, что он не примыкает ни к одной из политических партий или профсоюзных организаций, не занимает никакого выборного или административного поста, широко известно в Черной Африке. Учитывая важность его трудов, организаторы проходившего в Алжире первого Всеафриканского фестиваля культуры поручили ему выступить с докладом перед участниками научного симпозиума. Патэ Диань, как рассказывают, блестяще справился со своей задачей. В своем докладе он со всей серьезностью поставил вопрос о действительном состоянии африканских культур с учетом исторических, литературных, философских и религиозных особенностей различных районов Черного континента.
Кроме Фундаментального Института Черной Африки при университете работают также Институты ислама, африканской администрации, прикладной экономики и торговли, педагогический, тропической медицины, педиатрии, метеорологической физики.
Помнится, когда мы появились в лаборатории морской биологии, нам навстречу поднялся худощавый мужчина высокого роста с бородкой, в которой заметно поблескивала первая седина. О том, что это научный сотрудник института, говорил хрустящий белый халат, сидевший на мужчине с какой-то элегантностью. Неожиданно мы услышали чистую русскую речь. Удивление наше было так велико, что мы оторвались от созерцания многочисленных стеклянных сосудов, в которых были заспиртованы всевозможные представители животного мира океана.
— Откуда вы так хорошо знаете русский язык?
Мужчина в белом халате смущенно тронул бородку.
— Вообще-то я француз по паспорту. Но родом с Украины. Родители мои переехали в 1920 году из Харькова во Францию.
На вопрос, что же их заставило покинуть родину и отправиться искать счастья на чужую сторону, наш собеседник пояснил: необходимость.
— Дело в том, что мой отец — белогвардейский офицер.
Конечно, не время и не место было обсуждать правильность поступка бывшего белогвардейца, вынужденного бежать из родных мест, может быть, это и в самом деле диктовалось необходимостью уйти от расплаты за содеянное, но что мешало сыну эмигранта последовать примеру многих своих сверстников и вернуться на родительскую землю?
— Знаете… — признался он, раздумчиво теребя бородку клинышком, — Россию я покинул ребенком. Вырос во Франции. Кого я найду сейчас на родине? Никого же не осталось. А здесь я женился, дети, жена француженка. Нет, прижился я уж тут, привык. Какое может быть возвращение? А вот посмотреть бы не мешало. Да только что об этом говорить!
Театр Африки — один из самых древних и самобытных видов народного творчества. Мне довелось разговаривать со специалистами и они утверждали, что в сценическом искусстве африканцев обнаруживаются те же элементы, из которых развился древнегреческий театр. Жертвоприношение африканскому богу железа Огуну или богу грозы Шанго по своему характеру мало чем отличается от жертвоприношения Аполлону. Однако в отличие от греческой драмы, которая на более позднем этапе развивалась самостоятельно, в соответствии с собственными канонами и традициями, африканский театр не смог полностью освободиться от сильного влияния религии.
В традиционном африканском театре обычно нет ни сцены, ни декораций. Все представления устраиваются на открытом воздухе и, как правило, бесплатно. В любом спектакле участвуют не только актеры, но и зрители. Большую роль играют костюмы, к которым актеры относятся бережно и с большим почтением, как этого требуют обычаи предков. Маски символизируют определенное божество, животное или персонаж. Никакого сценария не существует, и артистам предоставляется полная свобода импровизации.
Из недостатков африканского народного театра следует отметить слабую разработку психологического анализа и типизации социальных характеров.
В последнее время театр Африки все более стремится высвободиться из-под влияния религиозной обрядности и пытается быть ближе к жизни современного общества. Уже сейчас можно различить два направления: театр, который еще тесно связан с религией и ее обрядами, и театр, почти полностью от этого освободившийся.
Нужно сказать, что это разделение театра имеет вековые корни. Если обратиться к истокам, то можно увидеть, что традиционный театр всегда являлся неотъемлемой частью надстройки африканского общества. В доколониальный период театр рождался там, где уже получили достаточное развитие общественно-политические отношения. Вот почему на него обрушился весь гнев христианских миссионеров. Впрочем, скоро они стали сообразительнее и постарались использовать склонность африканцев к театру. Их трудами на местные языки были переведены пьесы Шекспира, Мольера, Гёте. В Сенегале, например, в школе У. Понти, где готовились из африканцев чиновники колониальной администрации, впервые возник театр на французском языке. Примечательно, что в 1933 году учащиеся этой школы поставили первую африканскую пьесу.
Репертуар театра Понти соответствовал колониальным традициям. Пьесы в большинстве случаев были на историческую тему. Африканские короли изображались в них кровожадными тиранами, а колонизаторы — благородными просветителями.
Новый этап развития театрального искусства Африки начинается после второй мировой войны. Пьесы молодых драматургов призывали африканцев к борьбе против колониального гнета, отстаивали право Африки на свободу. Многим памятна в этом отношении пьеса сенегальского драматурга Ш. Ндао «Изгнание Альбури». Спектакль, поставленный в Дакаре режиссером Р. Эрмантье, вошел в золотой фонд сенегальского национального театра, одного из лучших в Африке.
Короче говоря, после достижения политической независимости в большинстве африканских стран театральному искусству стало уделяться большое внимание, как действенному средству в борьбе за экономическое и социальное освобождение.
Театр Дакара носит имя известного сенегальского артиста Даниэля Сорано. Уютный зал не поражает своими размерами, но в нем примерно девятьсот мест. Накануне открытия заседания Межпарламентского Союза в честь съезжавшихся делегаций в театре был дан большой концерт. Не стану перечислять всех номеров этого красочного и увлекательного зрелища. Искусство африканских народов очень самобытно, и приходится только поражаться той жизнестойкости, с которой местное население, несмотря на вековое владычество жестоких иноземцев, сумело сохранить в неприкосновенности святая святых души — народное искусство.