Начало работы сессии показало таким образом единодушное стремление парламентариев прийти к плодотворным и согласованным решениям. Поэтому понятен тот взрыв негодования, который вызвало новое выступление представителя Израиля, вновь не посчитавшегося с обстановкой дружелюбия и взаимопонимания, царившей на заседаниях. На этот раз участники сессии дали израильскому представителю настоящий бой, образовав единый фронт людей, которым дорого дело мира. Однако прежде чем перейти к событиям, развернувшимся после вызывающей речи израильского парламентария, я расскажу о большом президентском приеме, который правительство Сенегала устроило в честь съехавшихся со всех концов земного шара гостей.
Как уже говорилось, президент республики Сенегал в первые дни работы сессии отсутствовал. Об этом говорил приспущенный флаг на президентском дворце. Многочисленных гостей — участников сессии, глав представительств, аккредитованных при сенегальском правительстве, принимал министр внутренних дел республики — Амаду Сиссе Диа, замещавший президента во время его отсутствия.
По дипломатическому этикету на прием следовало являться в парадных фраках. Возникло легкое замешательство: как выяснилось, не все приехавшие имели с собой эту старомодную, но тем не менее принятую в дипломатическом мире одежду. В конце-концов вопрос разрешился: можно было ограничиться строгим черным костюмом.
Вечером, когда на город спустились быстрые южные сумерки, в большом, закрытом со всех сторон дворе дворца министра внутренних дел собрались приглашенные. Машины с флажками различных государств одна за другой подкатывали к подъезду. Во дворе, куда слуги проводили гостей, огромной буквой П расставлены столы. Стульев не было. Гости, собираясь небольшими кучками, стояли под яркими, горевшими в черном небе звездами и негромко переговаривались. Весь двор, как ковер, покрывала коротко подстриженная трава.
В отдалении, в самом углу большого двора, горели костры. Явственно пахло жареной бараниной. Впечатление было такое, будто мы находимся в праздничном степном ауле.
Гости вдруг встрепенулись: в той стороне, где горели костры, послышались бухающие удары барабанов. Лица собравшихся засветились любопытством. На фоне огней показалась странная процессия: оркестр, затем несколько солдат, а за ними слуги в белом несли на громадных вертелах зажаренных целиком баранов. Аромат душистого мяса стал гуще. Под гром оркестра процессия торжественно обошла весь двор, после чего туши баранов были водружены на столы. Началось пиршество. Каждый из гостей подходил к столу, брал тарелку, вилку, нож и отрезал себе кусок по вкусу.
Я встретился глазами с Ю. И. Палецкисом: он увлеченно орудовал острым ножом.
— Что вы себе выбрали, Юстас Игнович? — поинтересовался я.
Он показал тарелку с большим жирным куском баранины. Я предложил:
— Попробуйте-ка у меня.
Юстас Игнович отрезал небольшой кусочек, пожевал, удивился:
— Как вкусно! И не сравнить с тем, что я выбрал.
— Это вырезка, Юстас Игнович. Почечное мясо. Казахи в этом хорошо разбираются.
— Ну, значит вам и карты в руки! — заключил он, и мы вместе направились к соблазнительной туше барана, чтобы отрезать лакомый кусок вырезки.
Когда гости насытились, во дворе внезапно потух свет, но тут же вспыхнули разноцветные лампы, искусно спрятанные в листве деревьев. Двор расцветился причудливыми огнями. И словно в красочной восточной сказке, послышалась тонкая синкопированная мелодия, и как-то незаметно, непонятно откуда появились девушки-танцовщицы, плавно и ритмично двигающиеся в танце. Тоненько звенели погремушки на босых ногах танцовщиц. Девушки были в цветных прозрачных юбках, с открытой грудью. Игра огней, гибкие тела черных танцовщиц, извивающихся под ритм оркестра, завороженное восхищение на лицах гостей — волнующее, неповторимое зрелище.
Радушные хозяева не жалели сил и средств, чтобы сделать пребывание зарубежных гостей приятным и полезным. Нам запомнился прием и председателя муниципалитета столицы, у председателя сенегальского парламента, а затем и у президента республики, когда он вернулся из Франции. Советские парламентарии передали председателю Национального Собрания приглашение парламентской делегации посетить нашу страну, и это приглашение было принято с благодарностью.
…Делегат Израиля Давид Хакоэн сидел в зале заседаний недалеко от меня. Запомнилось его крупное, с характерными чертами лицо: впалые, изможденные щеки, горящие глаза и большой, нависающий над губами нос. Нервное напряжение почти не покидало его, морщины на лице, длинные губы все время в движении. Ему было лет шестьдесят пять, но он производил впечатление очень деятельного человека. К слову сказать, миссия господина Хакоэна на заседаниях Межпарламентского Союза заключалась в неблагодарной работе выдать черное за белое.
Еще находясь в Москве, мы ознакомились с жалобой Иордании на действия израильских властей на оккупированной территории. Сессия Межпарламентского Союза должна была обсудить эту жалобу и поставить на голосование вопрос о посылке специальной комиссии для проверки положения арабского населения.
Дискуссия развернулась после чтения меморандума, в котором рассказывалось о тяжелом положении арабов, попавших под власть захватчиков. Многие семьи на оккупированной территории остались без крова, без средств к существованию. Отсутствие даже самой элементарной медицинской помощи привело к тому, что среди населения вспыхнули эпидемии разных заболеваний.
Едва началось чтение меморандума, Давид Хакоэн прислушался, затем поднялся и пересел к американскому представителю. Склонившись друг к другу, сообщники стали вполголоса совещаться. Выслушивая наставления, израильский делегат кивал и кивал своим внушительным носом.
Так значит вот почему с такой страстью израильский представитель защищал американскую агрессию во Вьетнаме! Воистину, ворон ворону глаз не выклюет!
Закончив чтение, делегат Иордании сошел с трибуны. Немедленно вскочил Хакоэн и, вскинув руку, потребовал слова. Председательствующий сделал разрешающий жест. Израильский парламентарий в чрезвычайно взвинченном состоянии почти бегом направился к трибуне.
Что мог сказать он в защиту бесчеловечной политики своего правительства? Все тот же стандартный набор фраз об угрозе коммунизма. Горячность его выступления отнюдь не соответствовала убедительности. Он голословно отмел все обвинения иорданского правительства, объявив их… коммунистической пропагандой.
— На захваченной нами территории, — патетически воскликнул он, — арабы и евреи живут очень дружно, как давние старые друзья!
Что же касается создания парламентской комиссии, то по этому вопросу Хакоэн решительно заявил:
— Независимый Израиль не подчинен никому! Он сам в состоянии разрешить свои внутренние дела. Никакой комиссии мы на свою территорию не допустим!
Однако решительный, задиристый тон защитника израильской агрессии никого не напугал. Мировое общественное мнение было отлично осведомлено о преступных действиях захватчиков на арабской территории. В частности, делегат Ливана, выступивший сразу же за Хакоэном, привел убедительные доказательства бесчеловечных зверств израильских оккупантов над мирным арабским населением. Когда ливанский представитель рассказывал о насилиях, творимых над арабами, в зале возникло возмущенное движение. Я обратил внимание, как сузились глаза руководителя нашей делегации Ю. И. Палецкиса. Обычно вежливый, сдержанный, он и на этот раз овладел своими чувствами. О том, что творилось у него в душе, можно было лишь догадаться по колючему взгляду. Только это выдавало его волнение и возмущение. Уж слишком знакома была ему картина хозяйничанья оккупантов!
Мог ли человек, на себе испытавший и подневольную жизнь в буржуазной Литве, и познавший, что несет порабощенному народу хозяйничанье наглых оккупантов, мог ли такой человек оставаться равнодушным, слушая о бесчинствах израильской военщины?!
Когда делегат Ливана закончил свое выступление, слово попросил Ю. И. Палецкис. И пока он направлялся к трибуне, в зале затаилась напряженная тишина.
Выступление советского делегата было кратким. Оно не поражало слушателей ни красноречием, ни эмоциями, — Ю. И. Палецкис и на трибуне бывал неизменно сдержан. Но оно было деловым и как бы приглашало присутствующих приступить к выработке конкретных мероприятий. Юстас Игнович обратил внимание на то, что Израиль до сих пор не выполнил решения Генеральной ассамблеи Объединенных наций, постановившей отвести израильские войска с захваченных арабских территорий.
— Вы слышали, — заявил советский делегат, — насколько тяжело положение арабов. Мы поддерживаем предложение парламента Иордании и настаиваем на создании комиссии, которая на месте ознакомится с положением на оккупированных землях.
Представитель парламента Венесуэлы с гневом опроверг огульные обвинения израильского оратора, объявившего требования об отводе войск захватчиков коммунистической пропагандой.
— Израиль ищет ширму, чтобы оправдать свои преступные действия перед мировым общественным мнением. Мою родину трудно обвинить в причастности к коммунистическому блоку. Скажу больше, — в нашей стране вообще очень мало коммунистов. И тем не менее мы настаиваем на создании специальной комиссии.
О грубой попытке Израиля оправдать свои черные дела говорил и ливийский парламентарий. Ливия никогда не принадлежала к коммунистическому союзу государств, однако парламентарий высказывается за отправку в Иорданию полномочной комиссии. Оратор остроумно заметил, что, возражая против создания комиссии, Израиль тем самым разоблачает себя.
Видя незавидное положение, в которое попала делегация Израиля, слово попросил представитель США. Он поспешил на помощь своему сообщнику. Американский парламентарий выступал многословно и витиевато. Конечно, он не рискнул в открытую защищать израильскую агрессию, однако дал понять, что если Израиль не примет парламентскую комиссию, то последняя не справится с возложенными на нее обязанностями. Что это было: предостережение всем, кто настаивал на создании комиссии, или же завуалированный совет своему израильскому партнеру не прислушиваться к голосу большинства?