Абдулай Диоп (фамилия эта часто встречается в стране) представляет в Сенегале «Международную книгу». Он особенно увлечен изданием и распространением произведений советских писателей.
Дело в том, что сенегальцы вообще проявляют большой интерес к стране великих писателей, музыкантов, мыслителей, ученых, к советскому народу, совершившему Великую Октябрьскую революцию и за короткий срок превратившему свою страну из отсталой в одну из самых передовых и сильных держав мира. Желая узнать как можно больше о нашей стране, сенегальцы стремятся изучать русский язык, начинают знакомиться с советской литературой.
В прошлый приезд мне приятно было узнать, что ныне закрытая газета «Юните африкэн» поместила большую статью, посвященную творчеству Нобелевского лауреата Михаила Шолохова.
«Думается, — писала газета, — что «Тихий Дон» и «Поднятая целина» должны найти особенно благоприятный отклик в Африке прежде всего потому, что это живой, ясный, искренний рассказ, исполненный правды и движения. Его герои, как и многие африканские народы, живут в полном единении с природой — землей и небом, русской саванной — степью, домашними животными».
В сенегальской печати все чаще появляются статьи о советской литературе и советском кино.
После того как мы разместились в гостинице, отдохнули и переоделись, Абдулай Диоп повез нас в местный клуб, где устраивалась выставка-распродажа книг. Вместительный зал был занят длинными рядами столов. На столах умело, со вкусом разложены различные издания. Привлекает внимание солидно изданное на французском языке собрание сочинений В. И. Ленина. Переходя от стола к столу, Диоп показывает нам книги Л. Толстого, Н. Гоголя, А. Фадеева, М. Шолохова, А. Толстого, Б. Полевого, А. Макаренко, Ф. Дзержинского, И. Павлова. Опытный издатель, хорошо знающий книжный рынок, Диоп ручается за полнейший успех завтрашней выставки.
Из клуба мы вышли на улицу, и Диоп предложил осмотреть город. Вечерело, солнца не было, и в наступающей прохладе мы двинулись по улице.
Сен-Луи совсем недавно отметил свою трехсотлетнюю годовщину. На заре французской колонизации это был крупный торговый город-порт. Его расцвету способствовала торговля гуммиарабиками, пряностями, слоновой костью, золотом, а больше всего рабами. В начале прошлого века из десяти тысяч населения Сен-Луи восемь тысяч были рабами.
С возникновением Дакара старый город стал терять свое значение. Опустели его гавани и склады. Некоторое время он оставался еще административным центром, столицей Сенегала, но в 1957 году потерял и это преимущество. Столица была перенесена в Дакар. «Засыпающий под солнцем», — так стали говорить об этом городе, утерявшем свое былое могущество.
Жители Сен-Луи были очень недовольны переменами. Особенно бушевали торговцы. Их горячо поддерживала молодежь — патриоты своего города. Состоялась даже демонстрация протеста, которая привела к столкновению с полицией и войсками. Демонстранты отступили только перед гранатами со слезоточивыми газами.
В настоящее время Сен-Луи превратился в центр крупного сельскохозяйственного района, производящего рис, африканское просо, сахарный тростник, хлопок. Как надеются местные патриоты, городу не удастся «заснуть под солнцем». С 1965 года в Сен-Луи находится объединенный комитет по эксплуатации бассейна реки Сенегал, созданный четырьмя государствами: Гвинеей, Мали, Мавританией, Сенегалом. Эти страны решили объединить усилия и разработать единый проект хозяйственного использования реки, включающей строительство электростанции, ирригационных систем и улучшение условий судоходства.
Изучением этого вопроса занимаются специалисты отдела технической помощи Организации объединенных наций, которые составляют проект с учетом пожеланий всех четырех стран.
При знакомстве с городом бросается в глаза обилие мечетей. Все-таки на такой небольшой городишко пятьдесят две мечети — многовато. Выясняется, что именно сюда, в населенные пункты долины реки Сенегал, задолго до появления европейцев проникло мусульманство. Это еще во времена Великих Империй. Сенегальцы — ревностные мусульмане. Они свято соблюдают религиозный ритуал. С наступлением сумерек останавливаются пешеходы, из машин выходят пассажиры, чтобы поклониться на восток, в сторону Мекки. Ежедневно мусульмане совершают несколько ритуальных молитв. Мы были свидетелями, как слуги в отелях и административных зданиях разворачивали прямо в коридорах свои молитвенные коврики и становились на колени в часы молитв. Места для молитв отведены возле каждой мастерской и небольших предприятий. Как правило, они обложены камешками и посыпаны песком. Нередко здесь можно увидеть хозяина мастерской и рабочих, которые, стоя на коленях, бьют поклоны и, глядя в небо, шепчут молитвы.
Религиозные праздники в Сенегале накладывают отпечаток на жизнь всей страны. Например, во время мусульманского поста, который длится ровно месяц, резко падает производительность труда. Пост запрещает даже проглатывать слюну — грех. Но зато рамазан, праздник окончания поста, выливается во всенародное торжество. А вскоре наступает и табаски — день первого барана. Во дворах мечетей не хватает места для молящихся, и они выстраиваются длинными рядами на площадях, а в деревнях — на пустыре за хижинами, лицом к востоку. Едва заканчивается молитва, вперед выводят самого большого, чисто вымытого и расчесанного барана, с круто загнутыми рогами. Это жертва аллаху за его благодеяния.
После церемонии жертвоприношения мужчины, продолжая петь молитвы, расходятся по домам. Все города и деревни оглашаются бараньим блеянием. Это в каждой семье режут барана.
Конечно, кое-где на мусульманство наступает уже католичество со школами, диспансерами, приютами для сирот при миссиях, но в Сен-Луи патриархальные нравы прижились крепко и всеми силами сопротивляются любой новизне.
Примечательностью Сен-Луи является река Сенегал, полноводная, пригодная для крупного судоходства. Это первая река к югу от Сахары, которой удается достичь океана. Она берет свое начало в горном массиве Фута-Джалон, «водонапорной башне» Западной Африки. Через реку французами построен ажурный, изящный мост. Блистающие в вечерних лучах солнца черные лимузины скатываются с моста и исчезают в узких пыльных улочках старинного городка.
На реке у самого выхода в океан приютился небольшой островок. Там живут рыбаки, функционирует рынок. Вытащенные на берег лодки, сохнущие сети, запах вареной и копченой рыбы, рев верблюдов, неохотно поднимающихся на ноги под жестокими ударами погонщиков. День кончается, наступает вечер, тихий час покоя, отдыха и молитв.
…Ранним утром, подойдя к окну своего номера, я первым делом увидел этот небольшой островок и за ним сонную бескрайнюю ширь океана. Солнце еще не взошло, но рыбаки уже были давно на ногах. Далеко на ровной глади спокойного океана чернели уходящие на промысел лодки.
Спустившись вниз, в холл гостиницы, я узнал, что приехал наш посол Дмитрий Семенович Никифоров. Он приехал один, без Лилии Арсеньевны. Дмитрий Семенович стоял в окружении группы людей, и я расслышал, что иногда в быстрый поток искристой французской речи вплетались отдельные русские слова, а иногда и целые фразы. Сам посол говорил по-французски безукоризненно, русская речь исходила от кого-то другого.
Загадка разрешилась, когда Дмитрий Семенович познакомил меня с невысоким сдержанным французом, как выяснилось, генеральным консулом Франции. Понимая мои затруднения с языком, консул вдруг заговорил со мной по-русски, причем это был не тот русский язык, которым владеют иностранцы, выучившие его по необходимости. Нет, со мной говорили на чистом русском языке, правда, с некоторыми запинками, свидетельствовавшими о том, что разговаривать консулу по-русски доводится очень редко.
Тема для разговора, таким образом, нашлась сразу. Отвечая на мой удивленный вопрос, консул сказал, что отец его француз, но мать — русская. И вот мать с малых лет заставляла его учить русский язык.
— Буквально принуждала, уверяю вас. Говорит — французский ты и так будешь знать, а вот русский… Когда-нибудь, говорит, он тебе пригодится. И вот пригодился!
День предстоял хлопотливый, напряженный, поэтому мы не стали долго задерживаться за завтраком. Однако стоило нам показаться из ресторана, как нас окликнули по-русски. Обернувшись, мы увидели группу из четырех человек.
— Простите, пожалуйста, — обратился к нам высокий, атлетического сложения мужчина с рыжей шевелюрой, — нам сказали, что вы недавно приехали из Советского Союза.
Это были соотечественники, гидрогеологи. Год назад они приехали сюда по поручению Организации Объединенных наций и занимаются обследованием берегов реки Сенегал. В их задачу входит составление проекта целой системы ирригационных сооружений, которые позволят оросить большие площади засушливых земель, а также улучшить судоходство на реке. Оказывается, река Сенегал при всей ее кажущейся многоводности чрезвычайно капризна. В период ливней она частенько выходит из берегов и причиняет огромный ущерб как населению, ничем не защищенному от буйства паводковых вод, так и промышленным предприятиям города Сен-Луи. В засушливое же время она мелеет, а чаще всего просто перегораживается длинными песчаными отмелями, и судоходство по ней приостанавливается. И вот, чтобы не зависеть от капризов реки и климата, решено построить систему ирригационных сооружений. Разумеется, предполагаемое строительство потребует значительных расходов, но в будущем все эти затраты, конечно же, окупятся сторицей.
Рыжий атлет, окликнувший нас, работал ранее в одном из московских научно-исследовательских институтов. «Померанцев, Всеволод Николаевич», — с некоторой церемонностью представился он. Судя по всему, он являлся старшим в этой небольшой группе советских людей, заброшенных так далеко от родной земли. Владимир Владимирович Иванов приехал из Ленинграда, он — сотрудник Арктического института. Владимир Сергеевич Востриков и его супруга Ирина Борисовна несли на себе утомительный крест переводчиков.