Мы подробно осматривали дорогой нашему сердцу раздел, когда большие экраны телевизоров вспыхнули вновь — показывали очередную документальную ленту. Не сговариваясь, вся наша группа подошла к одному из телевизоров и остановилась позади большой группы зрителей.
На экране возникла знойная, беспощадно палимая отвесным солнцем степь. Однообразная, унылая картина — ни кустика, ни озерца, ни речки. Один лишь ветер колышет сухие стебли привычного к зною ковыля. Иногда налетает горячий вихрь, и по степи проносятся столбы пыли и песка. Ветер крепчает, и вот уже на всей необозримой раскаленной пустыне бушует свирепый ураган. Пыль застилает солнце, мрак и вихрь как бы подчеркивают безрадостную картину.
Есть ли здесь жизнь? Способен ли жить и работать в таких условиях человек?
Далеко-далеко, сквозь унимающуюся пыльную вьюгу взорам зрителей открывается одинокая юрта казахского кочевника. Она перепоясана веревками, кошмы выгорели и обтрепались.
Таков был обычный пейзаж суровых песков Каратау.
Но вот в степь пришли совершенно новые люди. Мощная техника устремила в глубь земли стальные щупальца буров. Из пробуренных скважин в белесое от жары небо ударили фонтаны живительной, сверкающей воды. Да, вода в здешних местах — это жизнь. И вот течет по растрескавшейся высушенной земле ручей артезианской воды, он сливается с другим ручьем и устремляется в бетонное ложе канала, выложенное руками преобразователей края. И ожила земля. Ей не хватало лишь влаги да неутомимых, умелых рук.
Город Кентау, панорама которого проплывает перед глазами затаивших дыхание зрителей, представляет сейчас настоящий город-сад с множеством цветников и газонов, с бассейнами для купания и фонтанами.
Кончается демонстрация фильма, и в толпе зрителей возникает оживление. Многие достают блокноты и принимаются что-то записывать. Затем толпа единым движением подается к стенду с экспонатами. Перед стендом появляется живой, общительный юноша-казах, он с улыбкой отвечает на вопросы. Их множество, этих вопросов, о коренном населении края, о росте города, о его культурной жизни. Посетители, пробиваясь вперед с блокнотами в руках, прежде чем задать вопрос, поднимают карандаши, привлекая внимание юноши.
Подошли и мы поближе. Разглядев как следует экскурсовода, которого с таким азартом атакуют посетители павильона, я увидел, что он не так уж молод. Ему лет тридцать пять, но сухощавая спортивная фигура, живость и улыбка придают ему поистине юношеский облик.
Едва успевая отвечать на расспросы, он энергично откидывал назад иссиня-черные волосы и бойко тараторил по-французски. Это был Орынбек Акмамбетов, инженер из Кентау.
— Диорама, которую вы сейчас видите, — Орынбек сделал плавный жест, указывая на стенку, — воспроизводит панораму нашего города. Как я уже говорил, ему всего десять лет. А вот наши рудники. Здесь вы видите наш кинотеатр «Спутник», тут городской стадион. Всего у нас в Кентау сейчас живет пятьдесят тысяч человек.
— Простите, — перебил Орынбека один из посетителей, поднимая карандаш.
— Да, пожалуйста!
— Вы все время употребляете слово «наш», «наша». Вы что, сами оттуда, из этого города?
— Конечно. Я там живу, там работаю.
— Если не секрет — кем?
— Да ну, какой может быть секрет! Начальником участка на Миргалимсайском руднике.
— У вас диплом инженера?
— Да, я окончил политехнический институт.
— Ваша национальность?
— Казах.
Посетители оживляются еще больше и продвигаются ближе. На инженера-казаха сыпятся вопросы о нем самом, его семье, учебе, работе. И Орынбек, смущаясь, рассказывает, что родился в семье железнодорожного рабочего, очень рано потерял отца. Когда началась война, старший брат ушел на фронт и погиб где-то в Германии. Орынбеку пришлось бросить школу. Он пошел учеником монтера на завод. Школу ему удалось окончить лишь после войны. Орынбек признается, что ему очень полюбилась география. Учительница рассказывала легенду о золотом сундуке, зарытом где-то на казахской землей и юноша-казах испытывал волнение романтика-кладоискателя, — ему хотелось обязательно отыскать этот легендарный клад. Он учился в горном техникуме, стал мастером по добыче угля. Но тут в Кентау стали возводить полиметаллический комбинат. Может быть, там он найдет заветный клад? И Орынбек стал пионером строящегося города. Он заочно окончил институт, получил диплом горного инженера.
— Какие проблемы вас волнуют? — следует вопрос.
Орынбек лукаво улыбается.
— Борьба с водой.
— Как, это в пустыне-то!
— Я говорю о борьбе с водой под землей. Там вода — наш бич. Но на поверхности я воде только радуюсь. Ведь у нас на каждого жителя приходится пятьдесят квадратных метров зеленых насаждений.
— Расскажите о вашей жене!
— А что рассказывать? Экономист. Работает.
— Вы с ней вместе учились?
— Нет, она окончила Казахский университет.
— Дети есть?
— Трое. Старшая дочка перешла с похвальной грамотой во второй класс, хорошо учится в музыкальной школе. Средняя осенью пойдет в первый класс. Младшая еще ходит в детский сад.
— Где они проводят лето?
— У нас на окраине города большой парк-лесопитомник. К сожалению, его на макете не видно. Там у нас семь больших корпусов, где летом размещаются детские учреждения: ясли, детсады, пионерские лагери. А зимой — профилакторий для горняков.
Это всего лишь одна из сцен, показывающая, как в далеком Монреале люди со всех концов земного шара увидели новое лицо нашей земли, нашей республики. Вообще же помимо демонстрации фильмов, помимо встреч в павильоне, у стендов посетители получали исчерпывающую информацию через диктофоны. На двух языках — английском и французском, звучал подробный рассказ о том, как за годы советской власти расцвел в семье дружных народов ранее отсталый Казахстан, далекая окраина царской России.
Осматривая другие разделы павильона, мы то и дело встречались с казахстанскими экспонатами. Вот, скажем, нефть, животворная кровь промышленности. И мы видим Мангышлак, великую сокровищницу не только Казахстана, но всей страны. В разделе угольной промышленности широко представлен известный Карагандинский угольный бассейн. Вместе с посетителями мы долго стояли у стенда, где на макете демонстрировалась работа проходческого комбайна марки «Караганда 7/15». Комбайн этот спроектирован в самой Караганде и с успехом применяется на наших угольных разрезах.
Когда-то великий пролетарский писатель А. М. Горький назвал «второй природой» все, что сделано золотыми человеческими руками. Мне кажется — слова А. М. Горького о второй природе в первую очередь следует отнести к изделиям химии. В самом деле, поразительны успехи, которых добились за последние годы ученые в этой бурно развивающейся области науки. Причем, из лабораторий и кабинетов смелые и дерзкие эксперименты давно уже шагнули в широкую жизнь, на производство. Посетителям советского павильона представлен целый комплекс казахстанской «большой химии». Это заводы фосфорных удобрений в Чимкенте и Джамбуле, азотно-туковый завод в Усть-Каменогорске, Каратауский горно-обогатительный комбинат. Как видим, все на высоком современном уровне и с небывалым промышленным размахом.
В следующих разделах как бы продолжается любопытный спор, начало которому было положено почти полвека тому назад. На заре советской власти в холодную и голодную Москву приезжал выдающийся английский писатель-фантаст Герберт Уэллс. Он был в Кремле и долго беседовал с В. И. Лениным. Из беседы с вождем революции писатель вынес убеждение, о котором он сам же сказал, назвав В. И. Ленина «кремлевским мечтателем». Он писал о чудесах в своих книгах, но отказывался верить в чудеса земные. Картина будущего расцвета России, которую нарисовал ему Владимир Ильич, показалась англичанину более чем фантастической, представить ее, поверить в ее осуществление заурядному уму было просто невозможно.
И вот то, что было недоступно пониманию фантаста, посетители Советского павильона видят воочию, своими глазами. Ленинский план электрификации России, так ошеломивший английского писателя, оказался претворенным в жизнь. В разделе «Гидроэнергетика» выставлен макет гидротурбины мощностью в восемьсот тысяч киловатт-часов и гидрогенератор мощностью в пятьсот тысяч киловатт-часов. Туристы завороженно осматривают гигантскую панораму строительства Красноярской ГЭС, а также легендарной Братской ГЭС. На панорамной карте великой русской реки Волги с ее притоками посетители видят величественные сооружения крупнейших в мире гидростанций, искусственные моря, новые города. Так по прошествии полувека коммунисты представили всему миру убедительные доказательства реальных замыслов своего вождя. Спор «кремлевского мечтателя» с великим фантастом оказался выигранным. Одно сознание этого наполняло наши сердца непередаваемой гордостью за свою Отчизну.
Коммунизм — это преобразование мира, изменение лица планеты. Вот почему так много посетителей в разделах, демонстрирующих созидательную роль государства рабочих и крестьян. Экспо-67 рисует яркую картину обновленных земель в пустынях и полупустынях, в мертвой Голодной степи, на миллионах гектаров целины. Самоотверженный труд и массовый героизм советских людей в освоении целинных и залежных земель вызывает особенный интерес иностранцев. Слышатся вопросы, странички блокнотов заполняются пространными и очень внушительными записями. Разговор здесь идет на языке специалистов. Посетителям рассказывается о климатических и почвенных условиях новых зерновых районов, о технической оснащенности сотен совхозов, возникших на безжизненных просторах казахстанской степи.
Как-то незаметно члены нашей группы разбрелись по павильону. Каждого интересует та область, в которой он чувствует себя специалистом. Передвигаясь от раздела к разделу, мы вдвоем с Ш. Е. Есеновым поднялись на третий этаж советского павильона и совсем неожиданно оказались в мире Космоса. Большой зал, как бы опутанный железными обручами, напоминал земной шар в миниатюре. В зале стояли мягки