Карранти оторопело замолк…
Без пенсне у агента был совсем другой вид. Высокие брови, черные глаза, слегка припухлые веки… Если бы не волосы на лбу, то Зденека легко можно было бы принять за Михайло…
Рука Карранти нащупала в кармане пистолет. Не пропуская ни одного движения этого человека, он приподнялся.
Поднялся и Зденек.
— Что с вами? — настороженно спросил он, заметив, как побледнел Карранти.
— Вы не Зденек, — глухо процедил Карранти.
— Да, я не Зденек, — спокойно ответил собеседник.
Еще никогда за всю свою жизнь Карранти не испытывал такого страха, какой он чувствовал перед Михайло. Даже перед мертвым Михайло, ибо он был убежден, что покончил с ним. Был убежден и в то же время почему-то ждал его, беспощадного и мстящего. Вот и сейчас, отчетливо представляя себе, что этот человек не может быть Михайло, Карранти невольно сжимал в руке пистолет и никак не мог взять себя в руки.
— Кто вы? — крикнул он.
— Я же вам сказал, что должен привыкать к фамилии Зденек, — по-прежнему спокойно ответил пришелец и спросил: — Меня интересует, найдется ли в этом доме человек, умеющий управлять яхтой?
Это был пароль. Карранти выпустил свой пистолет и овладел собой.
Зденек улыбнулся.
— Садитесь, — уже увереннее предложил Карранти, и сам опустился в кресло.
У Карранти вдруг мелькнула мысль, что этого человека можно легко выдать за Михайло, объявить об этом по всему Триесту, чтобы местное население воочию убедилось в его гибели, и тем самым сломить волю простого люда как в Триесте, так и в его окрестностях. Это была стоящая идея.
— Послушайте-ка, господин Зденек. Я еще никому не говорил этого… А вам… вам, пожалуй, скажу. Только слушайте внимательно.
Зденек насторожился и надел пенсне.
— Снимите-ка эту штуку, — поморщился Карранти, словно пенсне мешало ему говорить. Ничего не понимающий Зденек снял пенсне. Карранти взял их из рук агента и отложил в сторону, определив опытным глазом, что стекла пенсне обыкновенные.
— Вам, конечно, поручили заняться и Михайло? — спросил Карранти.
— Да. Сами немцы никак не могут его поймать, приходится работать за них нам!
— Так вот, — Карранти слегка подался вперед в своем кресле: — Михайло нет в живых!
У Зденека удивленно поднялись брови:
— А мне говорили, что Михайло жив!
— Это устаревшие сведения. Дело в том, что я еще не сообщил нашим о смерти Михайло.
Зденек недоверчиво покачал головой:
— А взрыв на виа Фортуна?.. А таинственное исчезновение Росселини?.. Говорят, секретарь дал показания, подтверждающие, что Росселини похитил именно Михайло! Черты лица, повадка — все его!
— Ну, мало ли людей могут походить на Михайло! Кстати, и вы на него похожи. А я сам, сам видел, как Михайло испустил дух! Вот этой рукой, — Карранти медленно, с напряжением сжал в кулак свою сильную ладонь, — я сам всадил ему нож между лопатками. После этого я и удрал от партизан!.. — он откинулся на спинку кресла и в упор взглянул на Зденека. — Теперь верите?..
— Но почему вы никому не сказали об этом?.. Ведь нацисты хорошо заплатят за его голову!
— А чем я докажу, что Михайло мертв?.. Партизаны упорно скрывают его смерть и продолжают диверсии в Триесте! Видите, даже и вы усомнились в моих словах! — Карранти встал, подошел к Зденеку и положил ему руку на плечо: — А двести пятьдесят тысяч неплохие деньги!.. Если есть голова на плечах, с ними многое можно сделать.
— Почему двести пятьдесят тысяч, когда нацисты обещают вдвое больше? — с недоумением спросил Зденек.
Карранти дружески похлопал его по плечу:
— Я готов поделиться с вами, дорогой коллега!
Зденек взволнованно сжал ручки кресла:
— Что вы хотите этим сказать?
— Вы когда-нибудь играли в любительских спектаклях?
— Нет.
— Тем лучше, значит, у вас еще неиспорченный вкус. Могли бы вы на один день стать Михайло? Честное слово, вы очень на него похожи. Мне-то ведь легко установить это сходство: я знаком с Михайло.
— А что я должен буду делать? — не сводя глаз с Карраити, выдавил Зденек.
— В основном все буду делать я. Вы должны будете только в точности исполнять все, что я вам скажу.
— Что же будете делать вы?
— Я выдам вас нацистам.
Зденек с трудом перевел дух, хотел запротестовать, но передумал и спросил:
— Каким же образом вы это сделаете?..
— Очень просто. Вы будете идти… ну, предположим, по берегу моря. Я замечу вас и сообщу нацистам. Для пущей убедительности вам нужно будет… да, вы кого-нибудь убьете. Потом вас схватят.
— Едва ли Михайло легко схватить! — усмехнулся Зденек. Он уже начал входить в роль.
— Я приведу с собой целый взвод. Вас это устраивает?
— Нужно стрелять и по наци?
Карранти снова сел в кресло, побарабанил пальцами по столу:
— Вы, конечно, понимаете, что дело, которое мы затеваем, сопряжено с большим риском.
— Кроме голого риска, я пока ничего не вижу!
— Постараюсь убедить вас в реальности своего плана. Но для того, чтобы осуществить его, нужно иметь крепкие нервы.
— Нервы у, меня идеальные! — самодовольно улыбнулся Зденек.
— Верю. Итак, будем считать, что вы уже в гестапо.
Зденек слушал, стараясь не пропустить ни слова.
— Вы уже знаете от меня кое-что о третьей бригаде. Я дам вам дополнительные сведения о каждом из партизан: кто и откуда пришел, у кого какой характер. Нацисты захотят вас пытать. Но вы сделаете вид, что считаете игру проигранной, и согласитесь обо всем рассказать им. Когда они передадут мне факты, сообщенные вами на проверку, я подтвержу их достоверность…
— Пока все гладко. Только вряд ли немцы поверят, что Михайло может смалодушничать.
— Я докажу им, что может. Во всяком случае под пытки я вас не дам. Теперь дальше… После того как они убедятся, что в их руках Михайло, они вынесут вам смертный приговор. — Карранти пристально взглянул на Зденека, но ни один мускул не дрогнул на лице агента. Это понравилось Карранти.
— На одной из городских улиц установят виселицу; потом нацисты сгонят на площадь всех жителей, чтобы те своими глазами видели, как казнят их любимого Михайло. Но казни не будет. Как только прочтут приговор, подъедет эсэсовский офицер и сообщит, что получен приказ отправить Михайло в Германию. Вас уведут обратно в гестапо… А там уж я заберу вас к себе.
— А потом… Мне же надо идти к партизанам.
— Все это я беру на себя.
В глазах у Зденека мелькнуло вдруг сомнение:
— А если ваш план не удастся? И нацисты все-таки вздернут меня?
— Это исключено, коллега, — улыбнулся Карранти, — чувствую, что ваши идеальные нервы начинают сдавать…
— Это не нервы, — покачал головой Зденек, — это просто здравый рассудок.
— Ну что ж, обратимся к голосу рассудка. Вы, конечно, понимаете, что я не смог бы долго продержаться в городе, не имея основательных связей с нацистами?..
— Пожалуй…
— Вам, наверное, известно также, что многие операции против партизан я осуществляю руками нацистов.
Зденек кивнул.
— А главное — начальник здешнего гестапо Шульц у меня в руках! И он сделает все, что я от него потребую. Я могу сказать ему, например, что вы нужны нашей разведке. Уверен, что он пойдет на это.
Зденек все еще колебался, но Карранти видел, что ему удалось убедить Зденека.
— Еще один вопрос. Последний, — Зденек испытующе посмотрел на Карранти, — а чем вы гарантируете, что не бросите меня на произвол судьбы? В конце концов какое вам до меня дело: ну, повесят — и повесят!
Карранти сделал вид, что этот вопрос сильно обидел его.
— Если бы я захотел выдать ваш труп за труп Михайло, то я бы попросту пристрелил вас в этой комнате. Разве это так трудно? Не сомневаюсь, что и вы имеете в этом отношении некоторый опыт. Но я гарантирую вам жизнь, ибо я отвечаю за нее. И еще одна гарантия: я, а не Шульц, мы, американцы, а не немцы тут хозяева, хотя внешне все и кажется иначе. Раз вы до сих пор живы, это лишь значит, что я не желаю вашей смерти. Вам это ясно, господин Зденек? Я не желаю вашей смерти…
Карранти очень спокойно, даже методично объяснял Зденеку, что он в его руках и что он мог бы убить его и выдать за Михайло, который якобы пришел свести с ним счеты. Кстати, он, Карранти, мог бы заодно покончить и с Мазелли, обвинив его в том, что тот впустил к нему Михайло и пытался помочь партизанскому разведчику. Карранти говорил, логически развивая свои мысли: он отвечает за жизнь Зденека, и поэтому, чтобы получить от немцев награду, им вдвоем придется затеять этот маскарад с поимкой Михайло.
— Ей-богу, вы наивный человек! Вас повесят, а меня спросят, где Зденек, которого мы вам послали? Я же отвечаю за вас головой! Мы связаны с вами одной веревкой! Ну как? По рукам?
Ему удалось рассеять колебания Зденека, который решил, что дело тут не в деньгах, ибо двести пятьдесят тысяч марок слишком маленькая сумма для такой крупной птицы, как Чарльз Беннет, и, конечно, вся эта история имеет для Карранти в первую очередь политическое значение: Карранти хотел сломить волю местного населения, рассеять миф о легендарном Михайло. Что же касается суммы, назначенной за голову Михайло, то какой же смысл Карранти от нее отказываться, если она валяется на улице и ее лишь стоит поднять, чтобы положить в карман.
Зденек, наконец, сдался, и Карранти предложил ему прорепетировать сцену допроса.
— Великолепно! — воскликнул он, когда «допрос» был закончен, — так же вы держите себя и в гестапо.
— Когда мы приступим к делу? — спросил Зденек.
— Сейчас же. Откладывать — значит рисковать. Вас может кто-нибудь увидеть.
Зденек встал; всем своим видом он выражал готовность.
— С чего начнем?
— Во-первых, вам нужно будет изменить прическу. У вас плохие волосы, попробуйте смазать их вазелином… И зачешите назад; лоб должен быть открытым. Вы все найдете в ванной комнате. Потом Мазелли подберет для вас подходящую немецкую форму. Михайло любит появляться в Триесте под видом немца. Да, оружие у вас какой системы?