— Все в порядке. Можете продолжать свой путь.
Мехти отошел уже довольно далеко, когда капитан вдруг окликнул его:
— Один момент!
Мехти сделал вид, что не услышал. Сзади раздались торопливые шаги, и голос капитана прозвучал уже более настойчиво:
— Подождите минутку!
Мехти остановился, обернулся на голос. Капитан подошел к нему с двумя эсэсовцами:
— Я совсем забыл спросить вас, — улыбаясь, сказал капитан, — может, вам угодно повидаться с самим господином Шульцем, подписавшим ваш пропуск? У вас ведь, наверно, есть что сообщить ему?
Мехти понял, что от этого мерзавца ему так легко не отделаться.
— Я и иду к господину Шульцу, — ответил Мехти.
— Тогда вам придется идти слишком далеко. Господин Шульц сейчас в «Иль-Пикколо».
Положение все больше осложнялось. Мехти решил действовать напролом.
— В «Иль-Пикколо»? А я думал, что смогу застать его в гестапо. Я шел как раз туда.
— Не трудитесь, вас проводят к господину Шульцу, — капитан повернулся к стоящим позади его эсэсовцам. — Проводите господина офицера в редакцию!
Мехти молча последовал за эсэсовцами. Да, это удачно, что он не взял с собой Васю. Вася был бы сейчас помехой. Ну и в переплет он попал!.. Опять встретиться с Шульцем. Что он ему скажет?.. А вдруг Шульц не один, с ним Карранти?.. Тогда… тогда он будет стрелять!
Вот и «Иль-Пикколо». У дверей охрана.
— Дальше не провожать? — спросил один из эсэсовцев.
— Не нужно.
— Пропустите господина офицера! — приказал эсэсовец охране. — Он к майору фон Шульцу!
Мехти вошел в проходную и последовал по длинному коридору с сыроватыми стенами. За стенами шумели машины. Мехти не торопился встретиться с Шульцем.
Уж если он попал в «Иль-Пикколо», надо до конца использовать удобный случай. На худой конец, если Шульц застанет его здесь, он скажет ему, что искал его и заблудился.
Навстречу Мехти прошел человек в подтяжках, изогнутый, словно вопросительный знак. Наверно, из редакции. Кашляет сухо, курит, желчное лицо.
Мехти остановил его:
— Вы не скажете, где здесь уборная?
— Только за этим вы сюда и пришли? — желчно ответил «вопросительный знак» и удалился, бормоча что-то под нос. Мимо процокала каблуками молодая женщина с ярко накрашенными губами. Тоже курит… Грудь туго обтянута узким цветным джемпером.
— Простите, вы не скажете, где здесь туалет?.. — Неудобно задавать такие вопросы женщине, да ничего не поделаешь.
— Пусть синьор пойдет прямо, потом направо, потом налево, — разглядывая Мехти, объяснила женщина, — вторая дверь, — и добавила, усмехнувшись: — первая дамская, туда синьорам нельзя.
Мехти двинулся по полутемному коридору. По пути он прикидывал, куда лучше заложить взрывчатку. В цех ему вряд ли удастся пробраться, да и руки там были бы связаны. А тут — все на виду. Взрывчатку сразу же заметят. Стой-ка!.. Что это за матовое стекло в стене?.. А, это для пожарного шланга!.. Отлично! Теперь надо зайти в уборную, раздавить двадцатиминутный капсюль. Так… Хорошо, что пожарный шланг — недалеко отсюда. Никого, кажется, не видно?.. Черт, от цеха идет какой-то мужчина. Нет, задержался, разговаривает с кем-то. Как бы незаметней достать взрывчатку?.. Есть, достал. Быстрехонько сунуть за стеклянную раму… Готово. Все!..
Мехти вздохнул облегченно, направился по коридору обратно. И у самой лестницы, ведущей к редакционным помещениям, столкнулся с Шульцем.
Пожалуй, Шульц растерялся больше, чем Мехти. За хлопотами последних дней Шульц и думать забыл о французе, которого послал к партизанам.
— О!.. Господин Краусс!.. Вот уж кого не ожидал увидеть!..
— Ведь мы же договорились, господин Шульц… Деньги, знаете, на улице не валяются! — Мехти нагловато ухмыльнулся.
— Как вы узнали, что я нахожусь здесь?
— Потом, об этом потом, господин Шульц! Сейчас есть дела поважнее.
Шульц окинул Мехти недоумевающим взглядом:
— Подождите-ка, почему на вас немецкая форма?
— Форму дали мне партизаны, — Мехти опять ухмыльнулся, — я же с заданием, господин Шульц!
— Значит, вам удалось втереться к партизанам в доверие?
— О да!.. Мне даже довелось участвовать в некоторых операциях по взрывам на железных дорогах!.. — Мехти запнулся, испуганно посмотрел на Шульца, но тот поспешил успокоить его:
— Это неважно!… Вы выманили в город Михайло?
— Да. Одного из них.
Шульц уставился на Мехти. Он так и думал, что Михайло там целый легион.
— Как одного?
— Очень просто, господин Шульц. У партизан много Михайло.
— И… что же — все они похожи друг на друга?..
— О нет! Они очень разные. И зовут их по-разному. А когда их посылают в город, они становятся Михайло.
— Ничего не понимаю, — сказал Шульц, хотя он прекрасно все понимал и француз только подтверждал его догадки. «Надо будет пригласить сюда Карранти, пусть во всем этом разбирается вместе с ними!»
— Видите ли, в чем дело, — объяснил между тем Мехти, — они хотят, чтоб по городу о Михайло ходили легенды. Ну, что он вездесущ и так далее… Действуют Михайло в общем одинаково. Хотя иногда и без напарников. А сами — разные. Лишь один из них немного похож на меня. С ним меня сюда и послали.
— Где же он?.. Что у него за задание?
— Он должен взорвать «Иль-Пикколо», господин Шульц.
Шульц вздрогнул:
— Выдумки!
— Вы сможете убедиться, что я говорю правду, господин Шульц. Я приведу к вам Михайло.
— Почему же вы не притащили его сейчас?..
— Михайло разнюхал, что «Иль-Пикколо» оцеплен эсэсовцами. Я пытался убедить его, что это не так, но ничего не вышло. Еле удалось уговорить, чтобы он отправил меня выяснить обстановку. Он ждет меня в условном месте.
— Где? — с нетерпением спросил Шульц.
— Не совершайте ошибки, господин Шульц! Если вы пошлете за ним своих, все будет испорчено. Скрыться ему нетрудно: он знает тут все ходы и выходы!.. А я… я доставлю его прямо вам в руки. Риска ведь меньше, не правда ли?..
Мехти взглянул на свои часы. До взрыва оставалось десять минут.
— Я должен спешить, господин Шульц! Мы договорились с Михайло встретиться ровно в десять часов! Если я к этому времени не вернусь — он решит, что я схвачен, и тогда все пропало! Плакали мои денежки!
— Что же вы предлагаете?
— Прежде всего — очистить квартал от охраны. Пусть все войдут сюда и станут поджидать его здесь. У него удостоверение военного корреспондента.
Шульц пристально поглядел на Мехти, кинул через плечо:
— Макс!
К нему подбежал высокий щеголеватый офицер:
— Что угодно, господин майор?..
— Немедленно снимите всю охрану. Всем войти сюда. Офицеров и младших офицеров ко мне!
— Есть!
Когда Макс ушел, Шульц снова повернулся к Мехти. На лице у него появилось хищное выражение:
— А что, господин Краусс, если вы обманываете меня?.. Может, вы уже продались партизанам, а?..
— Господин Шульц! — с отчаянием в голосе сказал Мехти. — В нашем распоряжении всего лишь семь минут! Помните же: если бы я хотел обмануть вас, мне незачем было бы приходить к вам!..
— Это-то верно… А что это у вас в сумке?..
— Проверьте: она пустая. Взрывов в городе мне пока не доверяют.
— Что же вы должны были делать?
— Отвлекать внимание!.. Понимаете?.. Опять эта игра в нескольких Михайло. Один в одном месте, другой в другом.
К ним подошли офицеры. Шульц расставил людей по типографии. Машина гестапо заработала на полный ход.
Шульц понимал, что он ничего не теряет, если даже этот француз и обманывает его. Уйти ему не удастся: за ним будут следить.
— Макс! — снова позвал Шульц. — Площадь свободна?
— Да, господин майор!
— Хорошо. А теперь немедленно отправляйся на виа Фортуна. Вы знаете за кем. Он нам может пригодиться.
«Неужели за Карранти? — подумал Мехти. — Вот было бы ловко, если бы он приехал сюда до взрыва!..»
Шульц обратился к Мехти:
— Идите!
Неимоверных усилий стоило Мехти в эту минуту скрыть свою радость и волнение и принять деловитый, озабоченный вид. Он вышел на опустевшую площадь и торопливо зашагал по темной улице.
…В типографии стояла напряженная тишина. Машины были остановлены. Предусмотрительный Шульц задержал выпуск очередного номера газеты и велел оставить полосу для сообщения о поимке партизанского разведчика.
Предусмотрительность Шульца простерлась еще дальше. Он послал вслед за «французом» двух эсэсовцев, строго приказав им держать его в поле зрения, но так, чтобы француз и не подозревал об этом.
Шульц был заметно возбужден.
И вдруг все пошло прахом.
Карранти, который оказался еще более подозрительным, срочно позвонил Шульцу и стал его просить как можно скорее покинуть типографию. Он говорил так убедительно, что Шульц молча застыл с телефонной трубкой в руке. А опомнившись, обругал себя идиотом и, позабыв даже распорядиться об обыске типографии, первым кинулся бежать по длинному коридору к выходу.
Взрыв застал Шульца в проходной. По сравнению с теми, кто остался в типографии, он отделался легко: ему оторвало правую ногу.
…Стоя в воротах, Вася видел, как мимо торопливым шагом прошел Мехти. Через несколько секунд в том же направлении проследовало двое эсэсовцев. Вася вышел из ворот и направился за ними. Эсэсовцы уже настигали Мехти, когда раздались выстрелы Васи. Оба немца упали.
Схватив автомат убитого, Вася бросился бежать в ту сторону, куда ушел Мехти. Мимо него просвистели две пули и со звоном врезались в окна противоположного дома. Вася упал на тротуар и пополз. И тут же чья-то сильная рука схватила его за ворот шинели, подняла, повлекла за собой в ворота с высокой аркой.
— Жив? — послышался горячий шепот Мехти.
— Жив! — ответил Вася.
— Скорее за мной, не отставай! Что это ты тащишь?
— Автомат. Это я для тебя…
Мехти взял из рук Васи автомат, и оба побежали через проходной двор к воротам, выходящим на другую улицу. Сзади слышались выстрелы. Оставаться во дворе было нельзя. Но нельзя было и выбежать на улицу: по ней мчались на мотоциклах гитлеровцы. Улица была узкой, и мотоциклистам приходилось ехать гуськом. Вася и Мехти прижались к стене, рядом с воротами. Мотоциклистам, казалось, не будет конца. А во дворе уже появилась группа гестаповцев. Надо было что то предпринимать. Когда мимо проезжал последний мотоцикл, Вася выскочил на улицу, прыгнул на мотоциклиста, подмял его и сбросил на мостовую; мотоцикл сделал крутой поворот и стал поперек улицы. Все это было делом одной секунды. Возле мотоцикла завязалась отчаянная борьба. Мехти поспешил Васе на помощь. Выстрелом в упор он прикончил гитлеровца.